Лицо во мраке - Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Страница 26

Тонгер утвердительно кивнул:

— Полтора года тому назад дети Джилбери выехали на парусной лодке в залив, лодка перевернулась, и они утонули бы, если бы один из каторжников не бросился в воду и не спас их.

Лэси широко открыл рот.

— Это был Торрингтон? — быстро спросил он.

— Я думаю, что это был он. Имя не называлось, но все газеты сообщили, что каторжник, который спас детей, был хромым, а некоторые газеты даже упомянули о том, что предполагалось хлопотать о его освобождении.

Маршалт начал понимать.

— Полтора года тому назад, — медленно сказал он. — Скотина! Почему вы не сказали мне раньше?

— Что я мог вам сказать? — пробурчал оскорбленный Тонгер. — Имя не было упомянуто, и я не был уверен. Кроме того, надзиратель сообщил бы вам, если бы его освободили: вы же платите ему за это.

Маршалт не ответил.

— Если только, — задумчиво начал Тонгер, — если…

— Если что?..

— Если только надзиратель не вышел в отставку и не поселился в Маджестфонтейне. В этом случае он не мог знать всего происходящего в Брекуотере и продолжал бы посылать вам свои донесения, не желая терять верный, постоянный доход.

Маршалт вскочил на ноги и ударил кулаком по письменному столу.

— Да, это так! — проворчал он сквозь зубы. — Торрингтон освобожден! Я понимаю теперь, что произошло: там не хотели поднимать шума и, конечно, его адвокаты не оповестили о его освобождении.

Маршалт ходил по комнате, заложив руки за спину. Внезапно он остановился перед своим слугой.

— В последний раз вы обманываете меня, негодяй! Вы знали это!

— Я ничего не знал, — повторил обиженный Тонгер. — Я только предполагал и подозревал. Если бы его освободили, он приехал бы сюда, не так ли? Не надеетесь же вы, что Дэн Торрингтон оставит вас в покое, если он находится на свободе!

Эта мысль уже шевелилась в мозгу миллионера.

— Кроме того, не мое дело тревожить вас всякими страхами и слухами. Вы были мне хорошим другом, Лэси. Я даже готов признать, что иногда надоедаю вам, и что я вам многим обязан. Вы помогли мне в самое худшее время моей жизни, и я этого не забыл. Вы говорите, что я предал вас. Если бы я хотел предать вас, то нашлось бы много фактов здесь, — он постучал пальцем по лбу, — которые выдали бы вас с головой. Но я не такой. Я знаю все ваши достоинства и недостатки. И разве не сыграл со мной Торрингтон самую скверную шутку, которую мог сыграть лишь мой злейший враг? Не хотел ли он удрать с моей маленькой Эльзи в тот самый день, когда вы стреляли в него? Я не забыл этого. Вот посмотрите! — Он сунул руку в карман и достал поношенный бумажник, откуда вынул письмо, которое, очевидно, он читал так часто, что оно почти распадалось на части. — Когда я вспоминал Торрингтона, я всегда читал это письмо, первое, которое она прислала мне из Нью-Йорка. Слушайте:

Он сложил письмо, бережно вложил его в бумажник и спрятал в карман.

— Нет, у меня нет оснований любить Торрингтона, — твердо сказал он. — Я не желаю ему добра.

Лэси Маршалт не отводил пристального взгляда от одной и той же точки на полу.

— «Ненависть — это страх», — медленно сказал он. — Вы тоже боитесь его?

Тонгер рассмеялся:

— Нет, я не ненавижу и не боюсь его. Может быть, все было к лучшему. Ведь моя девочка преуспевает в Америке. У нее там шляпный магазин, и она предлагает прислать мне денег, если я захочу.

Лэси медленно подошел к своему письменному столу и сел, спрятав руки в карманы и рассеянным взглядом глядя перед собой.

— Миссис Элтон говорила, что видела хромого, — начал он.

— Мало ли что говорила миссис Элтон, — прервал его слуга. — Нервные женщины часто видят невероятные вещи. Лэси, как вы думаете, должен ли я, в самом деле, так ненавидеть Торрингтона, чтобы убить? Как поступили бы вы на моем месте, если бы у вас была дочь, которая полюбила кого-нибудь и собралась удрать с ним? Вы бы убили его?

— Не знаю, — угрюмо ответил Лэси. — Она ведь хорошо устроилась?

— Да, но этого могло и не быть. Она могла попасть после этого в настоящий ад, что тогда? В таком случае, — продолжал он, — ей лучше было бы вовсе не удирать. Что это?

Он обернулся, а Лэси вскочил на ноги и уставился на стену комнаты. Глухо, но совершенно явственно оттуда раздались три медленных удара.

— Это тот старый дьявол в своем доме, — сказал Тонгер.

Но задыхающееся восклицание хозяина заставило его повернуть голову. Лицо Лэси Маршалта стало пепельно-серым. Из его открытого рта вырывались какие-то нечленораздельные звуки. Его глаза поразили Тонгера: такой в них отражался безмерный ужас.

Глава 25. Поездка в Париж

— Что… что это?.. — пробормотал Лэси Маршалт.

У него дрожали руки. Тонгер неуверенно посмотрел на стену, словно ожидая, что она разверзнется и за ней обнаружится таинственный незнакомец.

— Не знаю. Кто-то стучит. Я уже слышал такой стук несколько дней назад.

Стук не повторился, но Лэси все еще стоял перед стеной, нагнув голову вперед и прислушиваясь.

— Вы уже слышали стук? Слышали, как кто-то стучал?

— Да, один или два раза, — ответил Тонгер. — Я слышал это также и прошлой ночью. Как вы думаете, что делает ваш сосед? Вешает картины?

Лэси провел языком по пересохшим губам и повел плечами, словно стараясь освободиться от ужаса, вызванного в нем этим стуком. Он нерешительно подошел к своему письменному столу.

— Ладно, — сказал он, отпуская Тонгера.

Тот был уже у дверей, когда Лэси поднял голову и внезапно остановил его:

— Я хочу, чтобы вы поехали сегодня же по одному делу в Париж.

— В Париж? — брови слуги удивленно поднялись. — Зачем вы посылаете меня в Париж? Я не говорю по-французски и ненавижу море. Не можете ли вы послать кого-нибудь другого? Отправьте нарочного, который выполнит все ваши поручения.

— Мне нужен человек, которому я могу довериться, — прервал его хозяин. — Я позвоню в Крейден, чтобы для вас приготовили аэроплан. Вы вернетесь до ночи.

Тонгер остановился в сомнении. Очевидно, это задание не нравилось ему, так как его тон изменился:

— Я не люблю летать на аэропланах, но согласен разок предпринять такую поездку. В котором часу я вернусь, если вернусь вообще?

— Вы уедете в двенадцать часов, будете в Париже в два, отдадите письмо и вылетите обратно в три, так что в Лондоне будете в пять часов.

Тонгер все еще колебался. Подойдя к окну, он боязливо посмотрел на небо:

— Плохой день для путешествия на аэроплане, Лэси! — проворчал он. — Облачно и сильный ветер… Хорошо, я поеду! Вы приготовили письмо?

— Я напишу его через час, — ответил Маршалт.

Когда Тонгер удалился, он подошел к двери, запер ее на ключ, вернулся к столу и, взяв телефонную трубку, попросил соединить его с Парижем. Когда заказ был принят, он назвал еще один номер.

— Сыскное агентство Стормера?.. Я хочу сейчас же переговорить с мистером Виллитом! Говорит мистер Лэси Маршалт. Мистер Виллит в конторе?

По-видимому, мистер Виллит находился поблизости, так как вслед за этим раздался его голос. Он поздоровался с миллионером.

— Приезжайте ко мне, я хочу вас видеть немедленно, — сказал Маршалт и, повесив трубку, начал писать.

Момент был критический. Где-то поблизости находился человек, которому он сделал неизмеримо много зла, который не задумался бы отомстить ему, человек ловкий и смелый, жаждущий мести и кровавой расплаты. Инстинкт говорил Лэси Маршалту, что беда не за горами. Он закончил письмо, написал адрес на конверте и запечатал его сургучом. Затем отпер двери, и как раз вовремя, потому что явился Тонгер в сопровождении частного сыщика, уже и прежде доставлявшего сведения, нужные Лэси Маршалту.