Неуловимый - Уоллес Эдгар Ричард Горацио. Страница 14

Глава 19. Доктор чувствует тайну

С детства Мэри питала к Морису Мейстеру, несмотря на ходившие о нем слухи, искреннее уважение.

Она не чувствовала со стороны Мейстера никакой опасности. Она слишком давно была с ним дружна, чтобы представить себе, что он может увлечься ею.

Предложение переехать к нему в дом она восприняла как простую любезность. Отказ же ее был главным образом основан на стремлении к самостоятельности и нежелании быть ему в чем-то обязанной.

Но тем не менее, у нее никак не шла из головы история Гвенды Мильтон. И хотя никто не рассказывал ей подробности трагедии, она соединила в уме обрывки полученных сведений Со своими догадками и вынесла совершенно определенное заключение. Мейстер уже виделся ей далеко не таким, каким создало его ее детское воображение.

Придя однажды утром на службу, она увидела, что в окна вставляют новые рамы. Рабочие объяснили ей, что получили распоряжение сделать новые ставни с болтами.

Мэри недоумевала, зачем это понадобилось Морису, раньше никогда не боявшемуся грабителей, предпринимать подобные меры. Правда, у Мейстера было очень ценное серебро, которым всегда любовался Хэккит. Он нередко говаривал:

— Каждый раз, когда я чищу этот серебряный кувшин, мисс, я думаю о том, что за него полагалось бы, приблизительно, девять месяцев тюрьмы.

Она попробовала спросить Мейстера, почему он теперь так тщательно запирается на ночь, но он только заметил:

— Я предпочитаю, чтобы тот, кто хочет войти ко мне в дом, пользовался бы исключительно звонком.

Затем он начал жаловаться ей на свое одиночество и попросил прийти как-нибудь вечером на ужин, обещая сыграть на рояле ее любимые вещи.

На этот раз Мэри не ответила прямым отказом, а обещала подумать.

В этот день Морис был занят не совсем обычным клиентом — автомобилистом, который был арестован вследствие того, что управлял автомобилем в нетрезвом состоянии.

Вечером он попросил Мэри отнести срочное письмо доктору Ломонду, который дал свое заключение по этому поводу.

Доктор Ломонд находил, что автомобилист был совершенно пьян, Мейстер же, не доверяя мнению полиции, настаивал на освидетельствовании своего клиента его постоянным врачом и просил доктора Ломонда присутствовать при этом.

Мэри рассказала ему о своей встрече с доктором у входа в Скотленд-Ярд.

Мейстер поджал губы и заметил:

— Этот старик умен, как черт. В его голове больше мозгов, чем у всех людей Скотленд-Ярда вместе взятых. Постарайтесь как можно любезнее улыбнуться ему, дорогая Мэри: мне непременно нужно освободить этого клиента — он богатый биржевой маклер.

Мэри сомневалась, могла ли ее улыбка произвести впечатление на доктора: ей казалось, что он человек очень стойких убеждений, не поддающийся подобному нажиму.

Прислуга, открывшая ей дверь, сказала, что доктор только что пришел со службы и вряд ли согласится ее принять.

Мэри все же попросила доложить о себе. Горничная ушла, тотчас же вернулась и ввела ее в гостиную, где сидел старый доктор с открытой книгой на коленях.

Он посмотрел на девушку поверх очков, надетых на кончик носа.

— Рад вас видеть, дорогая мисс! — воскликнул он, поднимаясь с кресла и идя ей навстречу.

Она подала ему письмо Мейстера, которое он прочел, бормоча себе под нос:

— А… от Мейстера!.. Про этого пьяного скандалиста… Он действительно был пьян, и все медицинские светила не в состоянии сделать его трезвым!.. Отлично, отлично!..

Он сложил письмо, сунул его в карман и снова с улыбкой посмотрел поверх очков на нее.

— Итак, Мейстер сделал из вас рассыльного? Присядьте, прошу вас.

— Благодарю вас, доктор, — ответила она. — Я спешу домой.

— Вы спешите домой, — повторил он. — И знаете, вы будете весьма благоразумны, если останетесь в своей квартире…

Мэри неожиданно для себя вдруг стала рассказывать про посещение Блиссом ее квартиры. Когда она опомнилась, то поняла, что описала ему уже добрую половину всего происшествия.

— Да, любопытный случай, — задумчиво заметил Ломонд. — Славный малый этот Аллан Уэмбри, — прибавил он, глядя с улыбкой на Мэри из-под кустистых бровей. — Вот что я вам скажу: вы удивляетесь, почему Блисс забрался в вашу квартиру? Конечно, я не могу сказать вам с достоверностью, однако, я психолог и всегда отдаю предпочтение мотивам, которые имеют под собой реальную почву! Блисс вошел в эту квартиру, ибо искал нечто очень ему нужное. А когда полицейскому офицеру что-нибудь очень нужно, он способен на большой риск… У вас ничего не пропало?

Она покачала головой.

— Ничего, кроме письма, которое мне не принадлежало: его случайно оставила у меня миссис Мильтон. Я нашла его и заперла в ящик. Это была единственная вещь, которая пропала…

Доктор в раздумьи потер подбородок.

— Разве мог Блисс знать, где оно находится? И если он это знал, то стал ли бы он рисковать сломать себе шею из-за того, чтобы добыть его?.. И даже если бы он его добыл, чего бы он этим достиг?..

Доктор пожал плечами.

— Здесь кроется какая-то тайна, которую я не в состоянии разгадать…

Он проводил девушку до дверей и смотрел ей вслед все время, пока она спускалась по лестнице.

Глава 20. В доме Мейстера неладно

После посещения Скотленд-Ярда Мейстера будто подменили.

Он меньше стал следить за собой и теперь уже никогда не расставался с бутылкой.

Вместо того, чтобы заниматься делами, он каждое утро теперь проводил за роялем, к большому удовольствию Мэри. Играл он достаточно профессионально и с большим чувством. Мэри даже казалось, что чем больше он пьет, тем лучше играет. Он весь отдавался музыке, и Мэри зачастую подолгу не могла добиться от него ответа на какой-нибудь вопрос.

Мейстер стал необыкновенно нервным и боязливым, вздрагивал при малейшем шорохе и пугался каждого стука в дверь.

Хэккиту иногда становилось жутко, когда он заставал хозяина за столом, заставленным бутылками.

Однажды, когда Аллан был на службе, его позвали к телефону. Говорил Хэккит, и в голосе его слышалась тревога. Он просил инспектора приехать в дом Мейстера и привезти с собой доктора.

— Что случилось с Мейстером? — спросил Аллан.

— С ним что-то неладное, сэр, — ответил Хэккит. — Он заперся у себя в спальне и все время кричит и стонет…

Через четверть часа Аллан и доктор Ломонд стояли перед дверью Мейстера. Им открыл Хэккит, трясущийся от страха.

— Почему же вы не вызвали своего домашнего врача, Сэм? — строго спросил Аллан.

— Я так напуган, сэр, — ответил Хэккит. — Он все время буйствует.

— Я подымусь к нему, — сказал доктор. — Где его комната?

Сэм отвел его наверх и вскоре вернулся.

— Вероятно, вы опасались, что в случае его смерти вас будут подозревать в убийстве, не так ли, Сэм? — спросил Аллан.

Аллан взял со стола массивный серебряный поднос и принялся его разглядывать.

— Солидная штука, не правда ли? — заметил Хэккит. — Как вы думаете, сколько за нее можно было бы получить?

— Думаю, что не менее трех лет, — сухо ответил Аллан, и Хэккит опустил глаза.

— Мистер Уэмбри, не можете ли вы мне сказать, что делает инспектор Блисс в нашем округе? Он все время вертится вокруг нашего дома, а вчера я нашел его спрятавшимся наверху. Я даже спросил его: «Что вы тут делаете, мистер Блисс?»

— Вы врете, Хэккит! — спокойно возразил Аллан.

Послышались шаги полицейского врача, спускавшегося с лестницы.

— Что с ним такое, доктор? — спросил Аллан.

Доктор Ломонд понюхал один из графинов, стоявших на столе.

— Я знаю, — сказал инспектор. — Это яд, который сведет его в могилу.

— О, если бы только это! — воскликнул старик. — Кокаин — вот яд, который убивает его!

Доктор оглядел комнату.

— Странная комната для конторы, не правда ли? — сказал он.

— О да, — согласился Аллан, — я думаю, что здесь происходило всякое… между прочим, Хэккит, закончены ли уже новые ставни с болтами?