Ученик Джедая 7: Осажденный Храм - Уотсон Джуд. Страница 3

Это лучше, чем ничего, — подумал Оби-Ван. Он старался убедить себя в том, что сохранил свое достоинство, подчиняясь Совету. Но щеки его горели со стыда с тех пор, как он покинул комнату. Оби-Ван почувствовал облегчение, когда дверь скрипнула позади него. Он не мог смотреть в лицо Магистрам ни одной секунды больше. Никогда в своих ожиданиях он не думал, что его эта встреча пройдет так плохо.

Он увидел тонкую фигуру в конце холла. — Бент! — радостно закричал он.

— Я ждала тебя. — Бент пошла к нему на встречу, ее серебристые глаза засветились. Ее розовая чешуйчатая кожа ярко контрастировала с нежно голубой туникой.

— Так хорошо видеть друга, — сказал Оби-Ван.

Бент вгляделась в него. — Нет, в твоем случае, не хорошо.

— Это в любом случае не может быть плохо.

Она скользнула руками вокруг Оби-Ван и обняла его. Оби-Ван почувствовал запах соли и моря, единственный запах, который он всегда ассоциировал с Бент, из-за Бент даже соль пахла сладостью. Как Каламариан, она была амфибией, и нуждалась во влаге, чтобы жить. Ее комната была наполнена испарением, и она плавала в бассейне по несколько раз в день.

— Пошли, — прошелестела Бент.

Они не могли говорить здесь. Друзья опустились на лифте до уровня озера. Это было их специальное место. После долгих дней занятий и тренировок не было ничего, чтобы Бент любила больше, чем погрузиться в воду для долгого плавания. Оби-Ван часто присоединялся к ней, или иногда сидел на берегу, наблюдая за ее грациозными движениями под зеленой водой.

Они вышли из лифта и пошли по уровню к озеру, и казалось, что на поверхности планеты прекрасный солнечный день. Но они оба знали, что золотое солнце в голубых небесах были, на самом деле, серией осветительных ламп, установленных высоко в куполе потолка. Земля под их ногами была засажена цветочными кустами и покрытыми листьями деревьями.

Сегодня озеро была покинутым. Оби-Ван не увидел ни одного плавающего или гуляющего по многочисленным тропинкам вокруг озера.

— Учеников попросили оставаться в их комнатах, столовой, или комнатах медитации, если они не находятся в своих классах, — сказала Бент. — Но это не приказ, только просьба. Атака на Йоду сделала нас всех осторожными.

— Это было шокирующе, — сказал Оби-Ван.

— Ну, а ты? — спросила Бент. — Что сказал Совет?

Горечь поднялась в Оби-Ване. — Они не взяли меня обратно.

Бент выглядела пораженной. — Они это сказали?

Оби-Ван пристально посмотрел на озеро, его глаза горели. — Нет, не в этих словах. Но их позиция была очень суровой. Я должен ждать, говорят они. Бент, что мне теперь делать?

Она взглянула на него, ее большие серебристые глаза были полны сострадания. — Жди.

Он нетерпеливо отвернулся. — Ты говоришь как Йода.

Бент положила руку на его плечо. — Но Оби-Ван, то, что ты сделал было серьезным проступком. Не настолько серьезным, чтобы выгнать тебя навсегда, — добавила она быстро, затем заглянула ему в глаза. — Но Совету необходимо увидеть доказательство твоей искренности. Им нужно встретиться с тобой несколько раз. Они сострадательны, Оби-Ван, но весь орден Джедаев нуждается сейчас в защите. Это хорошо, что Совет сделал все именно так. Путь Джедая может быть труден, и Совет должен быть уверен, что твое служение абсолютно. Служение в каждом из нас должно быть абсолютно.

— Мое служение абсолютно, — сказал Оби-Ван свирепо.

— Как может быть Совет уверен в этом, и как в этом может быть уверен Куай-Гон? — спрашивала Бент с большой мягкостью. — За тебя говорит то, что прежде ты уже был связан с ним.

Гнев наполнил О-В, гнев и крушение надежд. Он знал, что Бент не хотела ранить его. Она смотрела на него теперь озабоченными, любящими глазами, боясь, что она обидела его.

— Я вижу, — сказал он кратко, — ты упрекаешь меня тоже.

— Нет, — сказала она спокойно. — Я говорю тебе, что это займет больше времени, чем ты желаешь, чтобы заняло, может быть намного больше времени, чем ты думаешь, что сумеешь вынести. Но Совет смягчится и увидит то, что вижу я.

— И что ты видишь? — спросил Оби-Ван, хмурясь. — Рассерженного мальчишку? Дурака?

— Джедая, — ответила она мягко, и это была лучшая вещь, которую она могла сказать.

Внезапно О-В был поражен мыслью. Что если Совет принял его обратно, а Куай-Гон — нет? Совет позволил ему остаться учеником в Храме, но ему было уже тринадцать лет и прошел срок быть выбранным Рыцарем Джедаем как падаван. Кто возьмет его, если не Куай-Гон? Он не хотел другого Учителя, думал Оби-Ван в отчаянии. Он быть падаваном Куай-Гона.

Оби-Ван не заметил, как они оказались на дальней стороне озера. Здесь была небольшая бухта, куда Бент любила переходить в брод. Она вошла в воду, улыбаясь прохладе, омывающей ее лодыжки.

— Расскажи мне о Мелиде-Даан, — попросила она. — Никто не знает, что произошло там. Что это было, что сделал ты, подчиняясь своим причинам, зачем покинул нас?

Оби-Ван застыл. Может быть, это был след улыбки на лице Бент, когда она задавала вопрос. Может быть — луч света, отражаемый водой, или ее серебристые глаза, смотревшие на него доверчиво. Может быть, жизнь в этот короткий момент, была так прекрасна, что ослепила его. Он не мог рассказать ей о Серазе. Так много жизни было вокруг него, как мог он говорить о смерти?

Оби-Ван неожиданно растерял слова. Он никогда прежде не испытывал трудностей, разговаривая с Бент. Но что мог он сказать?

На Мелида-Даан я увидел, как друг умер передо мной. Я видел, как жизнь в ее глазах трепетала и гасла. Я держал ее на моих руках. Потом другой любимый друг отвернулся от меня. Товарищи по армии предали меня. И я предал своего Учителя. Цепь предательств и смерть, что оставила отметину в моем сердце навсегда. Он не мог рассказать это никому. Рана лежала слишком глубоко в его сердце.

Когда все это закончится, я расскажу ей. Когда придет время.

— Давай лучше говорить о тебе, — сказал он, возвращаясь к предмету разговора. — Ты изменилась. Ты выросла, с тех пор как я тебя видел в последний раз?

— Может быть немного, — сказала Бент с удовольствием. Ее маленький рост всегда беспокоил ее. — И мне теперь одиннадцать.