Любовь возвращается - Басби Ширли. Страница 67

Шелли растерянно хлопала глазами. Неужели такое возможно? Да, время соответствовало. И сумма была именно такой. Медленная трепетная улыбка засияла на ее лице. Ну как же это похоже на Джоша: ограбить Петра, чтобы одарить Павла, а заодно и прихватить немножко славы себе. Это в его духе – содрать безумные деньги со Слоана за право прохода и тут же отдать их на учебную стипендию. У нее поднялось настроение. Может, Джош и негодник, но сердце у него было золотое.

Так что же ей делать теперь? Даже если Джош потратил эти деньги на доброе дело, он все равно грабительски воспользовался желанием Боллинджеров убрать все следы Грейнджеров с их земли.

Ослепительно улыбнувшись, Шелли положила на стол чек.

– Мне хотелось бы учредить еще одну стипендию того же размера… и на тех же условиях, что назначил Джош… только называться она будет Постоянным образовательным грантом Слоана Боллинджера.

Восторг на лице Сью сменился растерянностью, когда Шелли упомянула имя Боллинджера. Несколько смущенно она ответила:

– Мне нужно обговорить это предложение с мистером Хикманом, но я уверена, проблем не будет. – Взгляд ее карих глаз тем не менее оставался тревожным. Она неуверенно осведомилась: – Э-э… а школа не будет втянута в какие-то… распри между Грейнджерами и Боллинджерами? Мы очень ценим ваше щедрое предложение, но мы не хотим попасть под перекрестный огонь ваших семейств.

Шелли покачала головой. Любые перепалки, которые могут из этого возникнуть, будут только между ней и Слоаном.

Он никогда не вынесет их на публику и не станет вмешивать в них своих родных. Разбираться в споре будут лишь они вдвоем. Кроме того, она надеялась, что, когда он справится с удивлением, до него дойдет юмор ситуации.

Приехав домой, после того как чек был оставлен ею на хранение у Сью Уиггинс, Шелли продолжала улыбаться. Она припарковала машину за домом и в отличном настроении отправилась поджидать вечернего появления Эм-Джей. Но до этого оставалось несколько бесконечных часов, которые она не знала, чем заполнить. Она поднялась к себе в мастерскую и провела остаток дня в бесплодных попытках заняться живописью. К моменту, когда она бросила свои труды, несколько кистей были испачканы краской. А на холсте красовалось… черт знает что.

Разочарованная, чувствуя, что радостный порыв куда-то пропал, она направилась на кухню. За столом сидел Ник и откусывал от громаднейшего сандвича. Стол был уставлен разными сортами сыра и мяса, а в центре расположилось блюдо с листовым салатом, помидорами, пикулями и резаным луком. Напротив Ника сидел Эйси, а Мария доставала что-то еще из холодильника.

Когда Шелли вошла, Мария подняла глаза и улыбнулась ей.

– Я не хотела прерывать твою работу, но рассчитала, что голод скоро пригонит тебя сюда.

Усевшись рядом с Ником и потянувшись к тарелке с нарезанным хлебом, Шелли уточнила:

– Голод или скука.

– Так что же гонит тебя сейчас? – проглотив очередной кусок, поинтересовался Ник. – Голод или скука?

– Думаю, и то и другое, – Призналась Шелли, густо намазывая ломтики белого хлеба горчицей.

– Тебе скучно, когда вокруг столько работы? – возмутился Эйси, сдвигая брови.

– Ну-ну, не ругай меня. Ты отлично понимаешь, что я имею в виду. – и, переводя разговор на другую тему, спросила: —Так чем же занимались вы, пока я изнемогала над картиной в мастерской?

Дверной звонок мелодично звякнул, и они обменялись взглядами.

– Ты кого-то ждешь? – поинтересовался Ник, выгнув брови.

Шелли покачала головой:

– Нет. По крайней мере не днем. – Положив на тарелку недоеденный сандвич, она встала, так как звонок прозвучал еще раз, и направилась к входной двери. – Лучше я посмотрю, кто там.

К тому времени как она добралась до двери, звонок звенел не переставая. Она раздраженно распахнула двери и застыла на пороге, потрясенно глядя на высокого стройного мужчину.

При виде ее он прекратил трезвонить и широко раскинул руки, улыбаясь от уха до уха и восклицая:

– Ма шери! Наконец-то я нашел тебя!

Шелли бросилась к нему на шею с радостным криком:

– Роман!

Глава 19

Роман Грейнджер со смехом заключил ее в объятия. Не обращая внимания на полдюжины чемоданов и дорожных сумок, загромоздивших крыльцо, он закружил ее, приговаривая:

– Тебя невероятно трудно было найти. Когда ты говорила, что Сент-Гален находится у черта на куличках, я тебе не очень-то поверил. – Он театрально содрогнулся. – Теперь верю. Не сомневайся, это действительно так. Слава Богу, что в аэропорту оказался какой-то старик, который согласился доставить меня к твоему порогу… Иначе я бы все еще стоял на аэродромной дорожке и размышлял, куда меня занесло.

– Да уж, на Новый Орлеан это не похоже, – улыбнулась она в ответ.

– Не похоже, – произнес он, ставя ее на ноги. – Твоя Дубовая долина находится в середине нигде. – Он широко раскинул руки. – А ваш аэропорт… Бог мой!.. Пока живу и дышу, мне не забыть, как пилот ткнул пальцем в крохотную полоску и сообщил, что сейчас «приземлит меня туда». – Он опять картинно содрогнулся. – Возможно, я больше никогда не решусь летать.

– Ну-ну, кончай. Не так уж и плохо у нас, – поддразнила его Шелли. – Посадочная полоса ведь заасфальтирована.

Романа это заявление явно потрясло.

– И за это я вечно буду благодарить судьбу. Не исключено, что закажу одну или две обедни за того гения, которому пришла в голову эта блестящая идея.

Между кузенами не было особого внешнего сходства. Несколько поколений отделяло того Джеба Грейнджера, который покинул после Гражданской войны Калифорнию, и его младшего брата, Форреста Грейнджера, оставшегося в Новом Орлеане, чтобы восстановить семейную плантацию. Единственным физическим признаком родства были ярко-зеленые глаза. Черные волосы Романа были подстрижены мастером-парикмахером. Несмотря на высокий рост, он был худощавый, широкоплечий и достаточно мускулистый. В его осанке и манере держаться была изысканная элегантность, которую некоторые задиристые грубияны, на свое несчастье, готовы были принять за изнеженность и слабость. Но он скорее походил на туго свернутую пружину и обладал силой, которой умел пользоваться. Двигался Роман с грацией танцовщика, и если Слоан напоминал Шелли тигра, то внешность Романа приводила на ум образ черной пантеры.

– Ты говорил, что приедешь навестить меня, но я понятия не имела, что ты явишься так скоро, – заметила Шелли, обнимая Романа за талию. Он сделал то же самое, и так они вошли в дом.

Ник встретил их у входа, и Шелли подавила смешок при виде того, как мужчины оглядели друг друга. Нику явно не слишком понравилась фамильярность, с которой рука Романа покоилась на талии Шелли, и она почувствовала, как напрягся Роман, видя, с какой свойской небрежностью держится Ник в ее доме. Мужчины! Собственники до мозга костей, готовые когтями и зубами охранять свою территорию. Ей показалось, что воздух заискрил от мужских гормонов, когда они оценивали друг друга.

Пытаясь скрыть, как ее это забавляет, Шелли представила их друг другу. Они обменялись рукопожатием, произнесли приветствия, и, когда с любезностями было покончено, Ник нанес первый удар.

– Приехали погостить? – протянул он. Его глаза скользнули по стройной фигуре Романа, его изысканной одежде, черной шелковой водолазке под серым модным блейзером, перешли на остро заглаженные складки брюк и прошлись до мягко блестевших дорогих кожаных туфель. – По-моему, вам больше бы понравился Сан-Франциско.

Роман надменно выгнул тонкую бровь. Он выглядел как фотомодель. Ник же имел такой вид, словно только пришел из коровника… Да так оно и было. В противовес элегантности Романа на Нике была чистая, но мятая рубашка в полоску, выцветшие синие джинсы и пыльные сапоги. Роман нахмурился, глядя на молодого человека: его сходство с Грейнджерами сразу бросалось в глаза. Кто, собственно говоря, был этот волчонок, смотревший на него глазами, которые он каждый день видел в зеркале?