Австралийское сокровище - Уэй Маргарет. Страница 8

Вероятно, водитель испугался их, и машина слетела с дороги.

Именно такую историю позже возмущенно рассказала им крепкая седовласая женщина. Для своих шестидесяти она выглядела превосходно, энергия в ней била через край. Под глазом у нее темнел синяк, но держалась она хорошо.

— Хвала небесам, вы здесь, — горячо провозгласила она, осеняя себя крестом. — Понимаете, он всегда хочет доказать себе, что способен на великие дела. Конечно, Кларри и я — парочка одержимых.

Кстати, я Джемайма. Кларри называет меня Маймой. Скажите, как вам удалось посадить такой огромный самолет на эту узкую дорогу?

— Это все, что я мог сделать, мэм. — Митч улыбнулся. — Нам надо взглянуть на Кларри. Он — ваш муж?

— Мой, детка. — Она пристально наблюдала за Митчем и Кристин. — Он то теряет сознание, то приходит в себя, — объяснила она им. — Кажется, сотрясение мозга или, не приведи господь, сердечный приступ. Он сильно ударился головой о ветровое стекло. Я выбралась наружу, а он не смог. Бедняга Кларри! Я просила его подождать, пока кенгуру уйдут с дороги, но он решил прорваться сквозь стадо.

— Как ты собираешься вытащить Кларри? — прерывающимся от волнения голосом поинтересовалась у Митча Кристин.

— Еще не знаю, это зависит от условий, в которых он находится. Но вытащить его я должен.

— Можем мы что-нибудь придумать с машиной?

Перевернуть или приподнять?

— Не знаю. — Митчелл нахмурился. — Возможно… — размышлял он вслух, — машина не слишком сильно накренилась. Когда ты бросишь тяжесть своего веса…

— Очень смешно. — Они препирались как в те далекие дни, словно и не было разлуки.

Все оказалось гораздо хуже. Очевидно, когда машину занесло, Кларри ударился о руль, разбил головой ветровое стекло. Его щеки и лоб представляли собой настоящее месиво. Он казался гораздо старше Джемаймы или сейчас выглядел так.

Вдали бродили дикие верблюды. Они двигались большой группой. Вот еще одна угроза Для неосторожных туристов. Кристин знала это не понаслышке.

— Черт, он без сознания, — сказал Митч, быстро осматривая пострадавшего. Как и любой скотовод, работающий вдали от населенных пунктов, он прошел курс первой медицинской помощи и мог оказать помощь при несчастном случае. — Дыхание затруднено, но шея в порядке. Думаю, сотрясение в тяжелой форме. Он в опасном состоянии. Все, что я могу сделать, — это доставить его в Кумера-Кроссинг. Это быстрее, чем вызывать сюда медицинскую авиаслужбу. — Он взглянул на обеспокоенное лицо Кристин. — А ты сообщи по радио о происшествии. Им понадобится бригада «скорой помощи».

Скажи о сотрясении и вероятном солнечном ударе.

Кристин бросилась к самолету, и Джемайма минутой позже побежала за ней.

К моменту их возвращения Кларри уже лежал на дороге, под ним был коврик, обнаруженный Митчем в машине.

Джемайма громко вскрикнула.

— Эй, вот это да! Ты подремываешь, Кларри? Она внимательно глядела на мужчину на коврике.

— Он в сознании… правда, Кларри? — Митч склонился над пострадавшим.

— Что произошло? — внезапно спросил Кларри, его голос звучал глухо.

— Мы врезались в кенгуру. — Джемайма крепко сжимала пальцами дрожащую руку мужа. — Но Бог не забыл о нас, Кларри. Сюда прилетели ангелы.

Митч широко улыбнулся ей.

— Еще никто не называл нас ангелами.

— Но у вас же есть крылья? И я чувствую, вы принесете людям много добра. — Джемайма искоса взглянула на Кристин. — Красивая девушка. И высокая, я люблю высоких, а коса твоя как канат. Верите или нет, у меня тоже были когда-то такие волосы.

Могу поспорить, твой муж любит расчесывать их.

Наверно, вы — новобрачные.

Кристин покраснела, не смея взглянуть на язвительно улыбающегося Митча.

— Откровенно говоря, он мне не муж.

— Так скоро будет. — Джемайма взглянула на своего мужа, который нежно ей улыбнулся. — Любовь написана у вас на лицах. Уж я-то знаю. Кларри не дал бы соврать, будь он в полном здравии.

— Джемайма, вы — женщина, которая заряжает положительной энергией все вокруг себя, — любезно сказал Митч. — Теперь я хочу, чтобы вы с Крис пошли вперед, а я попробую донести Кларри до самолета.

— Ух ты! — воскликнула пожилая женщина и взяла руку Кристин. — Да он настоящий герой Австралии.

Неудивительно, что ты в него влюбилась. — Она тепло улыбнулась Кристин. — Я помолюсь за вас обоих.

— Прочитайте молитву тысячу раз, — шутливо попросил Митч. — Как вы себя чувствуете, Кларри? спросил он, когда женщины двинулись вперед.

— Живу пока, но… — Пожилой мужчина скривился от боли.

— Плохо?

— У меня в глазах двоится.

— Небольшое сотрясение мозга, — объявил Митч, утешая старика. — Я донесу вас до самолета.

— Со мной все будет в порядке, если ты только сможешь донести меня, — сказал Кларри. — Боюсь, дойти сам я не в силах.

— Вам и не надо, — усмехнулся Митч. — Расслабьтесь и наслаждайтесь услугами носильщика.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

«В отличие от Уаннамурры, Марджимба совсем не изменилась со времен дедушки Митча», подумала Кристин. Капитан Дуглас Клейдон, награжденный медалью за отвагу в бою, вернулся домой с войны в северно-африканской пустыне и женился на преданной ему Кэтлин. Он пристроил дополнительное крыло к особняку, которое стало домом его родителей. Сами они переселились в основное помещение. Дуглас мечтал о детях. Сыновья помогали бы ему управлять Марджимбой, а дочери радовали бы своей красотой. К сожалению, у них с Кэтлин был единственный сын — его любимец — и четверо умных дочерей, вышедших замуж за молодых людей из таких же достойных семей первых поселенцев. Они создали могущественную империю владельцев земель. Они всегда были рядом и в радости и в горе и помогали друг другу.

Кристин стояла на дороге в слепящем солнечном свете — над головой стремительно носился и щебетал волнистый зелено-золотой попугайчик — и смотрела на огромное поместье клана Клейдонов.

Дом утопал в роще финиковых деревьев. Два крыла расходились под углом от центрального строения, и все вместе образовывало три отдельные пирамиды с круговыми верандами. Ко всем трем зданиям вели короткие пролеты каменных ступеней. Она знала, Митч живет в западном крыле с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать.

В первый раз они занимались любовью в спальне Митча после устроенного Клейдонами бала. Кристин помнила ту ночь до мельчайших подробностей, словно она была вчера. Жар, пульсирующая кровь, гулко бьющееся сердце. Откровенное желание.

В ту ночь она была самой заметной девушкой на балу. Она-то считала, что во всем виноват ее рост. А Митч утверждал, что Крис просто чертовски хороша.

— Твои глаза подобны двум сапфирам, кожа мерцает как жемчуг, а губы напоминают рубины. — Томимый желанием, он превращался в лирика. — И я вижу соблазнительную складку между грудей и румянец на твоих щеках!

У него голова кружилась от любви к ней. Ее сердце — в его руках.

Шелковое бальное платье было того же оттенка, что и глаза, — голубое, плотно облегающий откровенный лиф, узкая талия и удивительно красивая широкая юбка. Бабушка Рут позволила Кристин надеть несколько фамильных драгоценностей — скорее из желания покрасоваться достатком, чем из любви к внучке: прекрасный сапфир, величиной с грецкий орех, в обрамлении бриллиантов и такие же сережки, которые, когда она танцевала и наклонялась то в одну сторону, то в другую, касались щек, позвякивали и сверкали. Даже ее мать, казалось, находилась под впечатлением от красоты дочери, а отец с восхищением и гордостью обвил рукой изящную шейку и, целуя Кристин в щеку, пробормотал:

— Моя красавица!

Митч назначил ей свидание. Он всегда назначал ей свидания. Крис пришлось исступленно бороться с собой. Все ее чувства, знакомые и еще неизведанные, перемешались… В ту ночь Митч стал ее первым мужчиной.

Воображение рисовало перед девушкой яркие образы, и она лишь стонала, а Митч, страстно обнимая в темноте свою возлюбленную, шептал: