Возьми мое сердце - Басби Ширли. Страница 18

Сменив Хью посреди ночи, Чанс уже несколько часов наблюдал за тем, как Фэнси спокойно и безмятежно спит возле костра. Маленькая крепкая грудь мерно вздымалась под грязным желтым платьем, соблазнительно изгибалось бедро, под тканью угадывались стройные ноги. Лицо Фэнси освещало пламя костра, и Чанс решил, что ее резко очерченный подбородок говорит о сильном характере, а полная нижняя губа — о чувственности. Чанс не хотел поддаваться очарованию баронессы, как, впрочем, и любой женщины, но не смог побороть охватившее его вожделение. На чем свет стоит он стал ругать и себя, и эту проклятую англичанку, и Джонатана. Он, разумеется, так и не заснул до рассвета.

Хыо проснулся с первыми лучами солнца. Эллен уже не спала, и, несмотря на ее робкое сопротивление, Хью повел ее собирать ягоды. Фэнси и Чанс остались одни. Чансу это было очень не по душе, и он даже хотел пойти вместо Хью, но, увидев, как тот смотрит на Эллен, отказался от своего намерения. Чанс, конечно, понимал, что Хью не пара для такой девушки, как Эллен, однако не хотел огорчать своего товарища. Да, Эллен, несомненно, красивая, очаровательная девушка, но она не притягивала его к себе так, как ее сестра. Боже, как хороша Фэнси! Будь она проклята!

— Где Эллен и Хью? — спросила Фэнси, оставшись на поляне наедине с Чансом.

— Ушли за ягодами, — ответил Чанс, поднимаясь на ноги. — Не волнуйтесь, графиня, вам недолго придется оставаться наедине со мной.

— Во-первых, я не графиня! — возразила Фэнси. — А во-вторых, моя фамилия Мерривейл. Вы можете называть меня леди Мерривейл.

— Вот как. А Хью называет вас Фэнси, — усмехнулся Чане.

Фэнси вздрогнула, вспомнив, как неуклюже повела себя вчера Эллен.

— Правда, — сухо ответила она. — Называйте меня Фэнси.

Давая понять, что разговор закончен, Фэнси пошла к реке, чтобы умыться. Вернувшись назад, она обнаружила, что кофе уже готов. Налив себе чашку, она села спиной к Чансу и стала маленькими глоточками пить горячую жидкость, неподвижно глядя в сторону леса. Воцарилось молчание, которое вскоре показалось Фэнси тягостным.

— Мы с Эллен обязаны вам жизнью, — сказала она наконец. — Мне не хотелось бы, чтобы вы считали нас неблагодарными, вы очень много сделали для нас, и мы у вас в большом долгу.

— Неужели? — Голос Чанса раздался совсем близко. Фэнси резко повернулась и широко открыла глаза от изумления: Чанс стоял у нее за спиной. Взяв из рук Фэнси чашку, он поставил ее на землю.

— Что ж, сейчас мы одни, — сказал он, хватая Фэнси за руку и прижимая к себе. — Посмотрим, как вы отблагодарите меня.

Глава 5

По блеску в глазах Чанса Фэнси поняла, что он собирается поцеловать ее, причем его поцелуй будет отнюдь не нежным. Но она была слишком ошеломлена, слишком увлечена и… любопытна, чтобы попытаться оказать сопротивление. Когда их губы соприкоснулись, Фэнси закрыла глаза и, стыдясь признаться в этом даже себе самой, почувствовала нечто похожее на упоение.

За годы замужества она не приобрела никакого любовного опыта и уж точно никогда не испытывала подобных эмоций. Никто не обнимал ее так, как Чанс! Он будто вторгся в нее, сметая все на своем пути. Он неистово прижимал ее к себе: грудью она ощущала его широкую, крепкую грудь, бедрами — мускулистые ноги, а губы… жадные, требовательные и опьяняющие.

Чанс не был деликатным, вел себя скорее грубо, но Фэнси, понимая, что это должно оскорблять ее, почему-то не возмущалась. Охваченная страстью, она наслаждалась прикосновениями его рук, его жгучими поцелуями.

Чанс хрипло застонал и проник языком в теплый рот Фэнси. Он ощутил вкус кофе, и у него закружилась голова. Такого с ним никогда не было. Ведь она заставила его не только забыть обо всем на свете, а всколыхнула в душе чувства, которые он уже давно считал угасшими. Отчаянно пытаясь убедить себя, что с ним ничего не происходит, Чанс все больше терял контроль над собой. Однако вместе с желанием его захлестнула необъяснимая нежность к этой прелестной женщине. Больше не существовали ни вчера, ни завтра, остались ее податливое тело и восхитительные губы. Фэнси…

Чанс внезапно понял, что вплотную приблизился к роковой черте — он был готов поднять ее юбки и… Стиснув зубы, он сделал резкое движение и отшвырнул Фэнси от себя. Грудь его тяжело вздымалась, глаза потемнели.

— Если у вас и был долг передо мной, считайте, вы его заплатили, — резко сказал он, еще не совсем придя в себя от пережитых эмоций. — Женщина не может доставить мужчине удовольствие, если пытается сделать это из благодарности. — Его рот искривился в усмешке. — Даже вы, графиня.

Слова Чанса не сразу дошли до сознания Фэнси. Только через полминуты, сбросив с себя оцепенение, она поняла их смысл, и ее охватила ярость.

— Послушайте, вы, наглец, — сказала она, гневно сверкая глазами. — Как вы смеете утверждать, что я пыталась доставить вам какое-то удовольствие? Кто вам вообще сказал, что я стану обниматься с таким отвратительным и низким человеком, как вы, причем для того, чтобы отблагодарить его?

— Попробуем еще раз, графиня? — Чанс усмехнулся. — Давайте, и тогда вы сразу поймете, что говорите вздор.

— Я не графиня, — процедила Фэнси сквозь зубы и дала Чансу пощечину, словно хотела стереть с его лица эту мерзкую усмешку. — Мой муж был бароном Мерривейлом, и я, следовательно, баронесса. Даже самой неотесанной деревенщине пора бы уразуметь это. — Она надменно улыбнулась, слегка приподняв верхнюю губу. — А что касается ваших последних слов, то они еще раз доказывают, что Джонатан был прав, когда однажды назвал вас ублюдком. Вы действительно жестокий, бессердечный негодяй, который не преминет воспользоваться слабостью женщины, если та попадет в его руки.

— Ну и выражения! А я-то думал, в Англии все говорят красиво и изящно, — спокойно ответил Чане. Реплика баронессы доставила ему удовольствие, и он подумал, что спорить с ней так же интересно, как и целоваться, — причем намного менее опасно.

Фэнси глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Нет, Чанс невыносим, подумала она, решив, что выиграть словесный бой ей вряд ли удастся. Он настолько самоуверен и спесив, что даже самые резкие слова не действуют на него.

— Мы в Англии обычно говорим то, что думаем, — решительно съязвила она, стараясь казаться холодной и неприступной, — и вполне можем назвать человека негодяем, если он того заслуживает.

Чанс насмешливо поднял брови:

— Но сначала вы назвали меня по-другому, графиня. Вы сказали, что я ублюдок.

— И я повторю это всем и каждому!

— Скажите, — Чанс устремил на нее веселый взгляд голубых глаз, — вы действительно так меня не любите?

— Не люблю? — переспросила Фэнси. — Пожалуй, это слишком мягко сказано — я ненавижу вас!

Чанс хотел что-то ответить, и Фэнси уже ждала, что с его уст вновь сорвется насмешка, но в этот момент, к ее несказанной радости, из-за деревьев показались Хью и Эллен. Судя по выражению их лиц, они слышали последние слова Фэнси. Почувствовав себя неловко, Фэнси улыбнулась.

— А, вот и вы, — радостно сказала она. — Вас так долго не было, что мы уже начали волноваться.

— Вот в чем дело. — Эллен поставила перед собой на землю небольшой чугунный котелок, доверху наполненный ягодами. — Мы хотели набрать побольше, вот и задержались. Знаешь, — она обернулась к Хью, и на ее лице появилась улыбка, — Хью сказал, что, когда они нас нашли, мы выглядели так, как будто побывали в гостях у медведя.

Напряжение начало спадать, и уже через несколько минут Чанс, Хью, Фэнси и Эллен сидели вокруг костра и завтракали. Поев, они начали собирать веши, чтобы отправиться в путь как можно раньше, пока не наступила жара.

Скоро все вошли в лес. Впереди всех двигался Чанс. Он шел довольно быстро, но, памятуя о том, что они с Хью не одни, часто устраивал привалы и незаметно пытался определить, на сколько еще может хватить Фэнси и Эллен. Несколько дней, проведенных в скитаниях и почти без еды, сделали свое дело, и сестры быстро уставали. В то же время они стремились не показывать, что им трудно, и Чанс вновь почувствовал к ним уважение. Хотя, подумал он с грустной улыбкой, баронесса ведь ясно сказала — она ненавидит его. Теперь они с Джонатаном будут всю оставшуюся жизнь обсуждать, какой он негодяй.