Темная магия - Уэллс Энгус. Страница 30

— Чем могу быть полезен, госпожа Ценнайра? — спросил он, галантно поднимая кубок.

— Мне нужно кое-что узнать. — Она сделала небольшой глоток, пристально глядя ему в лицо. Желание его было настолько явным, что ей даже не надо было втягивать носом воздух. С ним все будет просто, решила она. — Кое-что о чужестранцах, угрожающих тирану.

Запах эк'Ниля несколько ослаб, когда она описала ему Каландрилла и Брахта. Теперь от него пахло не вожделением, а напряженным ожиданием и беспокойством. Она все поняла, но терпеливо дожидалась ответа.

Эк'Ниль попытался скрыть свое волнение и привести в порядок мысли, приглаживая смазанные маслом волосы.

— Я их видел, — произнес он наконец с едва заметной дрожью в голосе. — Они прибыли на черном военном судне с вануйцами. С ними была женщина из земли Вану.

Аномиус не говорил ей ни о женщине, ни, о военном судне, ни о вануйцах. Она взяла все это на заметку и спросила:

— И где же они теперь?

Эк'Ниль слышал нетерпение в ее голосе и попытался выдавить из себя извиняющуюся улыбку.

— Их нет, — произнес он. — Они отплыли пять дней назад.

— Отплыли? — Поняв, что сейчас раздавит кубок, Ценнайра поторопилась поставить его на стол. — Куда?

— В Лиссе. Так они сказали.

— В Лиссе полно городов, где можно укрыться! — воскликнула она, угрожающе поблескивая огромными карими глазами. — Куда именно?

Эк'Ниль вдруг почувствовал, что в этой прекрасной женщине скрыта страшная, неведомая ему сила. И сила эта происходила не из верительных грамот, хотя и их уже было достаточно, чтобы поставить крест на его карьере вексиллана, если она сочтет его виновным в исчезновении странников. Киндар с трудом сглотнул, чувствуя, как по коже побежали мурашки, и поторопился снять с себя ответственность и притушить ее гнев.

— Мне они сразу показались подозрительными, — быстро забормотал он. — Я арестовал их груз драконьих шкур и определил их в тюрьму. Но колдун Менелиан, в чьи обязанности входит охрана Вишат'йи, подверг их испытанию и объявил, что они не лгут. Поскольку, по разумению Менелиана, они не представляли для Вишат'йи опасности, он приказал их отпустить. Более того они гостили у него дома как друзья. Мужчины и женщина.

Ужас его висел в воздухе, распространяя вокруг себя неприятный запах. Ценнайра подумала и сдержанно кивнула.

— Где сейчас Менелиан? — — холодно поинтересовалась она.

— Скорее всего, у себя. — Эк'Ниль нервно улыбнулся, не понимая причину охватившего его холодного ужаса. — Он живет в верхнем квартале.

— Проводи меня к нему.

Она не имела права отдавать подобные приказания, и при других обстоятельствах Эк'Ниль бы воспротивился, но сейчас ему и в голову не пришло возмущаться, он позабыл о ее ослепительной красоте и о том, что всего несколько минут назад мечтал соблазнить ее. По непонятным причинам единственным его желанием было как можно быстрее избавиться от нее. Он согласно кивнул иживо встал.

— Я сейчас.

Не дожидаясь ответа, он бросился в опочивальню, торопливо натянул короткую куртку, нацепил пояс с мечом и накинул на плечи пурпурный плащ, едва не забыв украшенный перьями шлем, и его самого от этого покоробило. Когда он вернулся в залу, она, уже в плаще, дожидалась его с суровым выражением на прекрасном лице.

— Прошу, — сказал эк'Ниль, открывая дверь и кланяясь. — Я вызову эскорт. Это недалеко.

Пытаясь ощутить себя вновь начальником, он резко выкрикнул команду эскадрону солдат. Ценнайра сдержала улыбку, наслаждаясь его замешательством. Солдаты с ворчанием оставили кости и заспешили за плащами и оружием. У выхода эк'Ниль предложил ей руку, но, спохватившись, начал медленно прятать ее под плащ. Ценнайра злорадно лишила его этой возможности и крепко взяла его за запястье.

— Опишивануйскую женщину, — потребовала она по дороге к баррикадам.

Они прошли по улицам города, а затем стали подниматься в гору, к дому Менелиана, и эк'Ниль рассказал ей о Кате и о Теккане. Ценнайра слушала молча, понимая, что речь идет о новых фигурах в игре Аномиуса.

Думая о предстоящей встрече с Менелианом, она решила, что будет лучше говорить с ним один на один. Заподозри колдун, кто она на самом деле, он, скорее всего, тут же попытается ее разоблачить, и, хотя верительные грамоты и позволяли ей призывать на помощь какую угодно силу, Аномиус приказал ей не раскрывать своей сути. Подобного рода колдовство вызывает неудовольствие, пояснил он. Разоблачи ее Менелиан — и против нее немедленно ополчатся все колдуны. Вряд ли кто сможет причинить ей вред, но они помешают ей выполнить задание. Так что будет лучше всего попросить об аудиенции.

Эк'Ниль кивнул в сторону стены, окружавшей виллу Менелиана, и Ценнайра отпустила его руку. Вексиллан был настолько рад вновь обретенной свободе, что ей не составило труда уговорить его оставить ее наедине с колдуном.

— Ты можешь идти, вексиллан. У тебя много дел, а я могу задержаться.

Эк'Ниль не проронил ни слова, а только позвонил. В воротах появился слуга.

— Госпожа Ценнайра к Менелиану, — объявил он. — Проводи госпожу к господину.

И, не задерживаясь, отсалютовал, развернулся на каблуках и жестом приказал своим людям следовать за ним. Ценнайра не стала делать ему замечания, а молча пошла за слугой, который с поклоном повел ее через двор.

— Госпожа, я предупрежу хозяина, — сказал слуга, когда они зашли в дом.

Ценнайра небрежно махнула рукой, и он оставил ее одну в холле. Она успела осмотреть мозаику на полу и статую Бураша в нише, когда дверь открылась, и ее проводили во внутренние покои, обитые панелями из Дерева. Они мягко поблескивали, отражая свет, падавший из камина и от единственной люстры над столом, заваленным свитками и папирусами. Слуга поклонился и вышел. Из-за стола навстречу ей поднялся человек.

— Госпожа Ценнайра? Я Менелиан, — приветливо сказал он.

Он оказался моложе, чем она предполагала, и был вполне привлекателен и чисто выбрит. На лице светились удивительные фиолетовые глаза. Одет он был в свободный черный халат, вышитый оккультными символами, и белую рубашку; черные бриджи были засунуты в короткие мягкие сапожки. Во взгляде его читалось удивление, но, как Ценнайра ни принюхивалась, беспокойства она не учуяла. В запахе его чувствовались лишь уверенность в себе и любопытство. Вежливо улыбнувшись, она извинилась за столь поздний визит.

— Не за что, не за что, — успокоил ее Менелиан и указал рукой на стул. — Присядешь? Приказать принести вина?

— Спасибо.

Она сняла шапочку и плащ и села на предложенный стул, молча рассматривая колдуна, отдававшего распоряжения прислуге. Не уловив в воздухе ни намека на желание, она даже подумала, что он окружил себя колдовской защитой. Все, что ощущала Ценнайра, — это стороннее любопытство. Она поправила ворот туники вокруг изящной шейки и расправила ее на пышной груди. Перестав быть человеком, она сохранила некоторые из своих прежних привычек.

Менелиан вернулся с подносом, наполнил два кубка и с улыбкой сел напротив. Взгляд его скользнул по ее шее, и она с удовольствием отметила в воздухе легкий запах желания, впрочем быстро рассеявшийся.

Он спросил:

— Что привело тебя ко мне, госпожа?

— Можешь называть меня Ценнайрой, — предложила она.

— Красивое имя… Ценнайра. С удовольствием. — Он сделал несколько глотков, разглядывая ее поверх кубка. — Так чем ты занимаешься в Вишат'йи, Ценнайра?

— Я прибыла из Нхур-Джабаля, — отвечала она. — С поручением от тирана.

Менелиан без малейшего удивления кивнул с непроницаемым лицом. Ценнайру на мгновение это сбило с толку. В свою бытность человеком она привыкла к вниманию мужчин, и его явное безразличие задевало и даже раздражало ее. Если не считать непродолжительного дуновения легкого вожделения, Менелиан не выказывал ей ни малейшего внимания как женщине. Опыт — а его у нее было немало — тут же подсказал ей, что, доставая верительные грамоты, надо наклониться вперед и позволить ему обозреть грудь под воротом туники. Она передала ему письмо, уже более не сомневаясь, что колдун искусно скрывает свое желание. И коль ему удается сделать это, то он может скрыть и много чего еще, переполошилась Ценнайра. Он небрежно глянул в письмо, кивнул и вернул его.