Темная магия - Уэллс Энгус. Страница 31

— У тебя серьезные верительные грамоты, Ценнайра.

Он что, играет? Она, улыбнувшись, произнесла:

— От миссии, порученной мне, может зависеть судьба тирана.

— Ты говоришь о мятежниках? — Менелиан ответил ей тоже улыбкой. — Здесь мы таких не видели.

— Я говорю о предателях, — сказала она. — О чужеземных предателях.

Менелиан удивленно поднял брови.

— Таких здесь нет, — пробормотал он. — По крайней мере я таких не знаю. А мне было бы известно об этом непременно.

Он думает обвести меня вокруг пальца, решила она. Да, с ним будет справиться куда сложнее, чем с Киндаром эк'Нилем. Этот умеет скрывать свои чувства. Но все же она еще не была уверена, делает ли он это при помощи магии преднамеренно или чисто инстинктивно. Она откинулась на стуле, небрежно перебросив руку через спинку, подчеркивая изгиб груди. Поставив кубок с вином на стол, она отвела от бледного овального лица длинные локоны блестящих черных волос.

Но и это не произвело на Менелиана впечатления. Посерьезнев, она сказала:

— Может, их уже здесь нет. Но не были ли они здесь совсем недавно?

— А! — Менелиан кивнул, словно поняв, куда она клонит, и упрекая ее в детской игре в секреты. — Ты говоришь о Каландрилле ден Каринфе и Брахте ни Эррхине?

Ценнайра была поражена его откровенностью. С Широко раскрытыми глазами она кивнула.

— Да о них здесь все знают, — спокойно продолжал Менелиан с непроницаемым лицом. — Киндар эк'Ниль и большая часть гарнизона тоже их знают. Не сомневаюсь, наш добрый вексиллан уже сообщил тебе об их прибытии и отбытии.

Она больше не могла скрывать своего замешательства. О том, что она разговаривала с эк'Нилем, Менелиан мог узнать и от своего слуги. Но легкость, с какой он говорил об этом, противоречила самой логике ее присутствия в этом доме: о том, что она послана Аномиусом, он знать не мог. Следовательно, он считает, что она здесь по поручению тирана. А раз так, то даже самый невинный вопрос о путниках и предателях должен был его насторожить. Не настолько же он глуп, чтобы плевать на озабоченность Нхур-Джабаля! Следовательно, за всем этим скрывается что-то иное. А что, если он подозревает, кто она на самом деле? Стараясь не выдать своих мыслей, Ценнайра кивнула.

— Он также должен был сообщить тебе, что они прибыли на вануйском военном судне, капитан которого некто Теккан. Там у них была еще женщина, по имени Катя.

Ценнайра пробормотала что-то утвердительное, вдруг заметив неуловимое изменение в колдуне. Выражение лица и поза его остались прежними, но что-то на одно краткое мгновение, когда произносил он это имя, с ним произошло. Ну да, конечно! Желание к ней приглушено в нем более сильным чувством к Кате. Она вдруг испытала приступ ревности, ревности и злости, и сама себе удивилась.

— …а равно и то, что я беседовал с ними и приказал отпустить их, — донеслось до ее ушей. — Я также попросил оказать им всяческое содействие в ремонте судна, которое отправилось из Вишат'йи дней пять назад.

Выражение лица его оставалось невозмутимым. Ценнайра поджала губы, лихорадочно пытаясь отгадать, что именно скрывает от нее Менелиан. А в том, что он что-то от нее скрывает, она уже больше не сомневалась. И от этого ей было не по себе.

— Они разыскиваются по указу тирана, — резко заметила она, стараясь взять над ним верх и поколебать его спокойствие. — Они враги Кандахара.

— Я встречался с ними, как ты знаешь, — невозмутимо настаивал на своем колдун. — И не обнаружил ничего, что заставило бы меня заподозрить в них врагов. Скорее, наоборот — они показались мне друзьями.

— А что, если они скрыли свою истинную сущность при помощи колдовства? — осторожно предположила она.

— Это невозможно. — Менелиан покачал головой, не сводя взгляда с ее лица. — Я бы это сразу почуял.

— Ты в этом уверен?

— — Конечно, — утвердительно кивнул он. — Еще вина?

— Нет, спасибо.

Она не сдержалась и нахмурилась, когда Менелиан, протянув руку, согнул пальцы, словно маня графин, и тот заскользил по столу, а в ноздри ей ударил запах миндаля. Уж не пытается ли он ее запугать? Уж не вздумал ли он с ней играть? Она расправила морщины на лбу и улыбнулась, как один верный подданный Ксеноменуса другому.

— Куда они плывут?

Колдун, налив красного вина, отправил графин на место, неторопливо отпил несколько глотков и только после этого ответил:

— В Лиссе, как тебе, без сомнения, уже доложил Киндар. Конкретнее — в Альдарин.

— В Альдарин. — Еще одна зацепка. — Но ведь Каландрилл ден Каринф родом из Секки.

— Верно, — согласился маг. — Но они плывут в Альдарин.

— Почему?

— У них там какие-то дела. Кто-то им что-то задолжал. И они отправились к должнику.

На губах его опять появилась улыбка. Уж не насмехается ли он над ней?

— Нхур-Джабаль предпочел бы, чтобы они остались здесь, — заметила Ценнайра. — В качестве узников.

По какому обвинению? — поинтересовался Менелиан. — Они не нарушили ни одного закона, они нам не враги. Зачем было их задерживать?

— Я не спрашиваю тирана, почему он пожелал так, а не иначе, — отрезала она. — Я подчиняюсь его приказаниям.

— У тебя есть лишь верительная грамота, — возразил он. — Но ты не показала мне ордера на арест.

Ценнайра не сразу нашлась что ответить. Поколебавшись мгновение, она сказала:

— Ты прав. У меня устные указания.

— Странно, — негромко заметил Менелиан. — Будь они истинными врагами Кандахара, приговор был бы вынесен в письменной форме и скреплен Нхур-Джабалем. Кто инструктировал тебя?

До ноздрей Ценнайры донесся слабый запашок, она его сразу узнала, — к любопытству примешалось явное подозрение, скорее даже настороженность. Не оттого ли, что он хочет выгородить свою вануйку? Или у него есть другие причины? Этим прямым вопросом он словно испытывал ее, и она холодно ответила:

— Ксеноменус.

— Сам тиран занимается этим делом? — Менелиан поставил кубок; подозрение его явно нарастало. Ценнайра кивнула.

— Обычно это удел колдунов, — медленно произнес ведун. — Или Аттама эк'Талуса.

Фиолетовые глаза впились ей в лицо, и, заметив ее замешательство, он пояснил:

— Главнокомандующего.

— Да, конечно. — Она выдавила из себя некое подобие улыбки. — Это был Аттам эк'Талус.

— Чье имя тебе, насколько я вижу, незнакомо.

Голос его зазвучал со стальной уверенностью. Ценнайра, пытаясь держать себя в руках, раздраженно повела плечами: уверенность колдуна начинала досаждать ей.

— Ты ставишь под сомнение мои полномочия? — резко спросила она.

Менелиан развел руками, то ли извиняясь, то ли в знак того, что ему все равно.

— Кандахар раздирает гражданская война, Ценнайра, а ты гоняешься за нашими друзьями без письменного приказа. Так что возвращайся-ка ты в Нхур-Джабаль и расскажи тем, кто тебя послал, что я испытал их и ручаюсь за них. И да будет тебе известно: мои слова согласны подтвердить ведуны тирана и сам Аттам эк'Талус.

Она поняла, что попала в ловушку, и ее стала захлестывать злость. Резко поднявшись, она бросила колдуну:

— Ты слишком много на себя берешь.

— Я колдун тирана, — отвечал он. — Я поклялся защищать этот город и обладаю дарованиями достаточными, чтобы различить врага. Откуда бы он ни пришел.

Острыми белыми зубами она прикусила нижнюю губу, не сводя глаз с его лица и обдумывая слова, прозвучавшие как вызов. Ее новое воскрешенное существо рвалось в бой. Она была уверена, что раздавит колдуна, каким бы талантливым он ни был. Но обуздала себя, вспомнив, что она посланница Нхур-Джабаля, знатная дама, выполняющая задание тирана. Огромные глаза ее превратились в щелки, и она сказала:

— Ты бросаешь вызов тирану и пренебрегаешь его распоряжениями?

— Распоряжений я не видел, — холодно ответил он. — О них говоришь ты. Я же в свою очередь утверждаю, что люди, которых ты ищешь, врагами Кандахара не являются, и посему я распорядился их отпустить. Если Нхур-Джабаль пожелает выслушать меня, я отправлюсь туда сам. Но только тогда, когда мне будет предъявлено письменное распоряжение на сей счет.