Карский рейд - Вайнер Аркадий Александрович. Страница 23

Ногин перебил его:

— Точнее говоря, «Закупсбыт Лимитед» должен получить свой нормальный капиталистический бонус? Правильно мы вас понимаем?

Востротин яростно воскликнул:

— Безусловно! Реквизиция наших активов в России нанесла нам громадный удар. Мы потеряли почти все и теперь хотим получить компенсацию в ходе наших торгово— комиссионных сделок!

Красин встал.

— Господа! Я буду с вами откровенен. Мне хочется верить в ваши гуманистические побуждения, однако сейчас мы все коммерсанты и реалисты. Ваше желание сотрудничать с нами вызвано тягостным финансовым положением «Закупсбыта». Как говорят у нас в Сибири:

Нам сейчас тоже трудно и больно, но это трудности и болезни рождения и роста. От вашего благоразумия зависит не превратить собственный социальный склероз в агонию всего вашего предприятия!

Раздались возмущенные протесты коммерсантов, некоторые повскакали с мест.

Красин воскликнул властно:

— Я прошу меня не перебивать и дослушать до конца в обмен на мою откровенность. Итак, мы по горло сыты бесконечными дипломатическими играми в Форейн— оффисе и Уайтхолле. И предела этой говорильне не видно. Но к вам приехали сегодня с четкой целью: мы выйдем отсюда либо с окончательной договоренностью, либо с окончательным разрывом...

Морозов сказал невозмутимо:

— Не пугайте нас, господин Красин...

Красин широко улыбнулся:

— Да что вы! Просто у нас остается надежда удовлетворить наши интересы в какой— то другой фирме, вы же никогда не получите контрагента, равного Советской Республике. Никогда, до скончания дней! Надеюсь, господа, что я обрисовал коммерческую ситуацию с исчерпывающей ясностью... Какие будут суждения?

После тяжелой паузы Востротин сказал:

— Соизвольте уточнить ваши конкретные деловые предложения, господин Красин...

Красин опустился на место.

— С удовольствием. Я уполномочен Советским правительством выдать «Закупсбыту» сертификат на ведение всех коммерческих операций для Сибирской хлебной экспедиции в устья Оби и Енисея.

Кушаков поинтересовался:

— Леонид Борисович, а какие принимаем на себя обязательства мы?

Красин быстро повернулся к нему:

— Вы закупаете у английских фирм — поскольку нам они не продают — сельскохозяйственные машины, инструменты, типографское и маслоделательное оборудование, химикалии, мануфактуру, галантерею и целый ряд других необходимых нам товаров. Вот их список...

Востротин взял список, мельком просмотрел его, отчеркивая отдельные позиции ногтем. Спросил:

— С этим ясно. А далее?

Красин пожал плечами:

— Далее? Срочно фрахтуете английские и норвежские суда и перебрасываете эти товары в Мурманск и Архангельск.

Востротин прищурился:

— Фрахт в одну сторону?

Красин удивился:

— Зачем же? В Архангельске на эти суда будут перегружены хлеб, меха, волос, кожа, смола и другой экспорт, который доставит из Сибири наша экспедиция. Торговать так торговать!

Кушаков сказал задумчиво:

— Леонид Борисович, мы весьма наслышаны о вашем проекте доставить сибирский хлеб Северным морским путем. Хочу заметить, что я опытный коммерсант, старый судоводитель и полярник: участвовал в экспедиции Георгия Седова, снаряжал экспедиции Русанова и Брусилова. И потому с полной ответственностью заявляю: мне это представляется утопией. Подобный переход, я думаю, невозможен.

Красин покачал головой:

— Ах, господа, господа! Когда же вы отучитесь «с полной ответственностью» заявлять о том, что возможно и что невозможно для нашего народа! Сколько об этом говорено... Ничему вас жизнь не учит!

Константин Иванович Морозов взволновался:

— Но мы многим рискуем! Если у вас не получится, мы можем вовсе вылететь в трубу!

Красин решительно опровергнул:

— Вы ничем не рискуете! Ваши кредиты будет гарантировать Шведский банк. Это я вам заявляю уже не как коммерсант...

— А как?... — поднял бровь Востротин.

— А как народный комиссар и член Советского правительства, — твердо сказал Красин. — Первого октября текущего года сибирский хлеб будет доставлен в Архангельск и перегружен на ваши суда. Итак?...

Купцы переглянулись. По— видимому, их сломил деловой напор Красина.

Востротин встал и с улыбкой воскликнул:

— А— а! Была не была! По рукам, многоуважаемый господин народный комиссар!

Ногин засмеялся:

— Вот так бы давно!

Кушаков, наморщив лоб, сказал деловито:

— Остается только уточнить бонус — процент отчислений в нашу пользу.

— Чтобы не обмануть ваши гуманистические побуждения, — уточнил Красин со смешком...

Почти в тот же час всего за несколько кварталов от «Закупсбыта» крупнейший лондонский финансист Иоаннес Лид принимал в роскошном кабинете своего оффиса генералов Миллера и Марушевского.

На столе — кофе, коньяк, сигары.

Лид говорил по— русски:

— Я готов вас выслушать самым внимательным образом, господа. — Слова он произносил с еле заметным акцентом.

Покашливая от волнения, Миллер начал:

— Господин Лид, вы являетесь одним из тех западных финансистов, чьи интересы в огромной мере связаны с Россией...

Иоаннес Лид наклонил голову в знак согласия.

— Если я не ошибаюсь, господин Лид, стоимость вашего имущества в России превышает девять миллионов золотых рублей, — продолжал Миллер.

Пуская ровные кольца сигарного дыма, Лид слабо усмехнулся:

— Буржуа — люди подозрительные и суеверные. Они не любят, когда кто— нибудь считает их деньги...

Марушэвский по— солдатски прямо сострил:

— Поэтому большевики, не считая, забрали все ваши заводы, фактории и пароходства?

Лид продолжал усмехаться.

— Да, этим господам не откажешь в решительности, — спокойно сказал он. — А вы, как я понимаю, по— видимому, хотите предложить мне мое имущество обратно?

Миллер патетически воскликнул:

— Безусловно, господин Лид! Вы все сможете вернуть. Но сейчас нам нужна и ваша помощь...

— В чем она должна выразиться? — осторожно осведомился финансист.

— Нашему движению нужны средства, — сказал Миллер. Марушевский перебил его:

— Но еще больше нам необходимо ваше влияние в правительственных кругах Великобритании, — решительно сказал он и взял со стола сигару.

Лид протянул ему сигарный нож.

— В каком направлении должно быть использовано мое влияние?

Миллер выпалил:

— Нужно подготовить новую совместную русско— английскую экспедицию на Север России!

Лид выпустил три плотных колечка дыма, проследил за ними, последнее рассеял кончиком сигары. Сказал:

— Понятно... — Встал, неспешно прошелся по пушистому ковру, остановился напротив Миллера: — Как вы представляете это конкретно?

— Мы располагаем сильным, хорошо законспирированным подпольем в Архангельске, — сказал Миллер. — Оно сообщает, что большевики намерены в конце лета перебросить из Сибири миллион с лишним пудов продовольствия, накормить Север, а остальное распродать в Лондоне...

Лид присел на подлокотник кресла, спросил коротко:

— Что вы предлагаете?

Снова выскочил вперед Марушевский:

— Чтобы английский флот разгромил караван с хлебом и прочими товарами!

Сглаживая бестактность коллеги, Миллер сказал с пафосом:

— Чудовищный голод и болезни парализуют способность большевиков к сопротивлению, и англо— русский десант захватит Север России без всяких потерь!

— Но, помнится, подобные попытки уже предпринимались, — не без сарказма сказал Лид. — В конце прошлого года ваша армия насчитывала двадцать пять тысяч солдат и офицеров, если не ошибаюсь...

— Так ведь Англия... — гневно начал Миллер, однако Лид предостерегающе поднял палец, и генерал умолк.

Лид продолжал:

— Двадцать пять тысяч, если не ошибаюсь. Плюс офицеры— инструкторы войск стран Антанты. Плюс отряд датских ландскнехтов — свыше ста человек...