Война на краю времени - Ван Вогт Альфред Элтон. Страница 1

— А теперь — дело Уэйда Траска, обвиняемого в подрывной деятельности…

Дэвид Марин прикусил губу, услышав, как Меделлин, председатель Собрания Совета Руководителей Групп, объявил о начале обсуждения следующего вопроса. В этот момент Марин без особого интереса слушал Руководителя Группы Джона Пилера. Тот в очередной раз пытался убедить членов совета, что Закон групп насчет женщин необходимо изменить. Пилер бился над этим уже почти год. Ни для кого не было секретом, что причиной такого рвения была привязанность Пилера к одной молодой женщине.

Ради того, чтобы не потерять свою пассию, он старался узаконить особую категорию женщин, свободных от участия в групповых играх по поиску партнера.

Дискуссия проводилась шепотом.

Марин отвернулся. Уэйд Траск, виновный в подрывной деятельности. Именно этого дела он и ждал. Он оглядел зал совета.

Помимо двух секретарей, сидящих за длинным столом, в зале находилась еще дюжина мужчин.

Руководитель Группы Средней Северной Америки Оскар Подрэйдж, плотный, хмурый молодой человек, поднял голову и спросил:

— Это тот самый ученый?

Меделлин кивнул одному из секретарей. Клерк перевернул несколько листов и зачитал вслух:

— Уэйд Траск, физическая инженерия, полномочия в Приппе, специалист по экспериментальной электронике… — он замолчал и добавил:

— Здесь еще список написанных им книг.

Председатель переводил взгляд с одного лица на другое.

— Похоже, по этому вопросу разногласий не будет, — заметил он. В его голосе прозвучало едва уловимое облегчение.

Марин поднял руку, и ему предоставили слово. Он задумчиво оглядел аудиторию. Из всех присутствующих только Подрэйдж, Эдмунд Слэйтер, Меделлин и он сам были людьми карьеры. Остальные, до того как их пригласили на посты в высшем руководстве, занимали различные руководящие должности в сфере промышленности, образования или науки. В этот век, объединивший групповое проживание со свободным предпринимательством, Меделлин и Подрэйдж были главными, самыми высокопоставленными руководителями и организаторами. Слэйтер, полицейский, был их мечом и кнутом. А он, Дэвид Марин.., кем был он?

Он мог сказать о себе только то, что имел довольно слабое отношение к этим приземленным людям.

Будучи главнокомандующим вооруженными силами бессмертного Великого Судьи, он поставлял человеческий материал, которому остальные довольно жестокими методами придавали необходимую форму и единообразие.

Его работа состояла в том, чтобы завоевывать одно за другим те «бандитские» государства, которые возникли по всему миру за двадцать с небольшим лет после Третьей атомной войны. Одержав победу, он передавал завоеванные народы организаторам и полицейскому-палачу и отходил в сторону. Дальнейшее его уже не интересовало.

Из-за этого в совете он всегда держался особняком. Возможно, это сейчас обернется против него. Он знал, что причиной тому — и зависть, и злопамятство, и страх.

Марин заговорил медленно, сознательно стараясь побороть внутреннее напряжение:

— Я считаю, что необходимо продолжить расследование дела Траска. Полагаю, что он вполне заслуживает оправдательного приговора.

— На каком основании? — осведомился Подрэйдж. Кажется, он, скорее, просто любопытствовал и не был склонен проявлять враждебность.

Марин начал перечислять свои аргументы:

— Когда я познакомился с записями изменнических утверждений, которые Траск излагал, и в распространении которых признался, я обнаружил, что они, в сущности, сводятся к одному: идея группового свободного предпринимательства нуждается в дальнейшем развитии. Вспомните, насколько часто то же самое обсуждалось здесь, в этом зале, как часто сами мы думали о том, что проблема неисправимости человеческой натуры может быть решена путем модификации групповой идеи. Я не могу согласиться с тем, что утверждения Траска могут служить достаточно веской причиной, чтобы приговорить его к смерти.

Он решительно закончил:

— Я уверен, что Уэйд Траск находится в начале своей карьеры и еще принесет много пользы той системе, благодаря которой эта карьера стала возможна. Поэтому я прошу вынести следующий вердикт: «Судью, жюри и исполнительный персонал благодарим за усердие. Подсудимый подвергнут порицанию и отпущен для участия в общественных работах».

Во время своего выступления Марин заметил, что некоторые из присутствующих все сильнее хмурятся, и это влияние его аргументов очевидно не только для него самого. Когда он закончил выступление, председатель Меделлин обвел взглядом присутствующих. По его лицу пробежала дрожь. Он поспешно кивнул сидевшему рядом с ним клерку:

— Пожалуйста, дословно зачитайте изменнические высказывания Траска.

Секретарь торопливо начал листать свои бумаги. Затем он разгладил страницы и сухо произнес:

— Я цитирую слова Уэйда Траска в том виде, в каком их донес до нас свидетель. Их достоверность подтверждена самим Траском. Итак: «Наше следование существующей групповой идее — это говорит мистер Траск, джентльмены, — зашло слишком далеко. На основании своих собственных исследований я установил тот факт, что общественные взаимосвязи требуют другого группового подхода, отличного от всех тех, что применялись ранее».

Дэвид Марин выругался про себя. Что за помрачение нашло на Траска, если он забыл об ограничениях свободы слова, налагаемых на граждан?! Согласно словам ученого, это случилось в тот день, когда ему удалось ввести нервные импульсы цыпленка в нервную систему собаки, по случаю чего Траск пребывал в состоянии необычайного возбуждения. На суде он пытался представить это открытие в качестве подтверждения того, что он находился в состоянии аффекта, но это объяснение было объявлено несостоятельным.

Меделлин снова обратился к секретарю.

— Видел ли Великий Судья отчет о ходе следствия?

Марин похолодел. Тон, которым Меделлин задал этот вопрос, явно говорил о том, что делом Траска уже заинтересовался сам Великий Судья.

— Да, сэр, — ответил клерк. — Он затребовал эти материалы на прошлой неделе и вернул их сегодня утром.