Человек наизнанку - Варгас Фред. Страница 17

– И что там? – спросила Камилла, не приближаясь.

– Мясо, мясо и еще раз мясо, – сообщил Лоуренс.

Он пошарил одной рукой в морозильнике, пока не добрался до дна.

– Зайцы, кролики, куски говядины, четверть туши серны. Массар браконьерствует помаленьку. Добывает еду для себя, для своей собаки или для двух животных.

– А кусков овечьих туш нет?

– Нет.

Лоуренс захлопнул крышку. Камилла, немного успокоившись, села к столу и развернула дорожную карту.

– Может, он отмечает маршруты своих походов? – предположила она.

Лоуренс, ни слова не говоря, направился в спальню, осмотрел пружинную сетку кровати и матрас, выдвинул ящики тумбочки и комода, тщательно обыскал деревянный платяной шкаф. Какая грязь!

Он вернулся в гостиную, вытирая ладони о брюки.

– Ты знаешь, это не карта области, это карта Франции, – задумчиво произнесла Камилла.

– На ней есть какие-нибудь пометки?

– Не знаю. В комнате такая темень, ничего не разобрать.

Лоуренс пожал плечами, дернул ящик стола и вытряхнул его содержимое на клеенку.

– В ящиках у него куча старого дерьма, – с отвращением пробурчал он.

Камилла подошла к распахнутой настежь входной двери и стала при свете дня рассматривать карту.

– Он вычертил весь свой маршрут красным карандашом. Вот, от Сен-Виктора до…

Лоуренс наскоро осмотрел разбросанные вещи из ящика, снова ссыпал их на место и сдул пыль, которая в тот же миг осела на поверхности стола. Камилла развернула вторую половину карты.

– …до Кале, – продолжала она. – Дальше линия идет через Ла-Манш и заканчивается в Англии.

– В путешествие собрался. Это нас не интересует, – равнодушно отозвался Лоуренс.

– Но не по магистралям, а по проселочным дорогам. На это ему понадобится уйма времени.

– Может, он не любит большие дороги.

– Ага, и не любит людей. Что он собирается делать в Англии?

– Забудь об этом, – нетерпеливо отозвался Лоуренс. – Ничего особенного. Может, этой карте сто лет.

Камилла снова сложила карту, внимательно изучила район Меркантура.

– Поди-ка сюда, – позвала она.

Лоуренс выставил вперед подбородок, вопросительно глядя на нее.

– Поди сюда, – повторила она. – Здесь нарисованы три крестика.

Лоуренс наклонился над картой:

– Не вижу.

– Вот здесь. – Камилла ткнула кончиком пальца в карту. – Они еле заметны.

Лоуренс вышел на улицу и, нахмурившись, начал пристально разглядьывать карту, повернув ее к солнцу.

– Три овчарни, – процедил он сквозь зубы. – Сен-Виктор, Вантбрюн, Пьерфор.

– Это не точно. Масштаб слишком велик.

– Да нет, это явно овчарни, – сказал Лоуренс, откинув назад волосы.

– И что из этого следует? Что Массар интересуется нападениями волков, как и ты, как и все остальные. Он хочет знать маршрут передвижения зверя. Там, у себя в заповеднике, вы ведь тоже делали пометки на карте.

– Тогда бы он поставил значки на карте и там, где совершались нападения в прошлом и позапрошлом году.

– А если его интересует только этот гигантский волк?

Лоуренс быстро сложил карту, сунул ее в карман куртки, закрыл дверь.

– Уходим, – скомандовал он.

– А карта? Ты оставишь ее у себя?

– Да, я беру ее с собой. Хочу изучить получше.

– А как же полицейские? Что, если они узнают?

– Ты думаешь, они знают, что с ней делать?

– Ты рассуждаешь, как Сюзанна.

– Я же тебе говорил. Из-за нее у меня мозги кипят.

– Кажется, они у тебя совсем сварились. Положи карту на место.

– Камилла, ты же сама собиралась защищать Массара. Для него будет лучше, если я унесу карту. Дома Камилла открыла настежь ставни, и Лоуренс разложил карту Франции на деревянном столе.

– Она воняет, эта карта, – заявил он, поморщившись.

– Она вовсе не воняет, – попыталась урезонить его Камилла.

– От нее мерзко воняет жиром. Не знаю, что у вас, французов, с носами, если вас не смущают такие запахи.

– Наши носы сформировались в течение двух тысяч лет нашей истории, и все это время вокруг плавали запахи жира. А вы, канадцы, слишком молоды, вам этого не понять.

– Наверное, так и есть, – согласился Лоуренс. – Наверное, потому-то старые нации все время так воняют. Вот, возьми. – Он протянул Камилле лупу. – Посмотри повнимательнее. А я пока пойду поговорю с полицейскими.

Камилла склонилась над картой и стала тщательно изучать квадрат, где располагался Меркантур.

Лоуренс вернулся через час.

– Что-то долго они тебя не отпускали, – заметила Камилла.

– Ага. Всё спрашивали, почему я так переживаю по поводу Массара. Откуда мне известно, что он исчез. Никому в округе до него нет дела. Не мог же я им рассказать про оборотня!

– И что ты им ответил?

– Что Массар назначил мне встречу на воскресенье, обещал показать след лапы крупного зверя, который он обнаружил около горы Ванс.

– Неплохо.

– Что он не появился ни утром, ни вечером. Что я забеспокоился, поехал к нему сегодня утром.

– Вполне правдоподобно.

– Они тоже в конце концов заволновались. Позвонили в Динь, на бойню, там его никто не видел. Они сейчас, наверное, уже послали бригаду из Пюижирона, чтобы обыскать все вокруг его дома. Если в течение двух часов они ничего не найдут, им на помощь будет вызвана бригада из Антрево. Я бы поел, Камилла. Умираю с голоду. Давай сложим карту. Кстати, ты еще что-нибудь нашла?

– Еще четыре крестика, еле заметных. Все там же, между федеральной трассой номер двести два и Меркантурским заповедником.

Лоуренс вопросительно дернул подбородком.

– Отмечены места около Андели и Анелиа, к востоку от Сен-Виктора, около Гийо, в десяти километрах к северу, около Ла-Кастий, почти на самой границе заповедника.

– Не сходится, – заявил Лоуренс. – Там никогда не было нападений на овчарни. Ты уверена, это именно те места?

– Примерно.

– Не сходится. Наверное, обозначено что-то другое.

Лоуренс погрузился в раздумья.

– Может, там он расставил ловушки или капканы? – предположил он.

– А зачем отмечать их на карте?

– Может, это места удачной охоты. Где было много дичи.

Камилла с сомнением покачала головой, складывая карту.

– Пойдем обедать в кафе на площади. Дома шаром покати.

Лоуренс состроил недовольную гримасу, открыл дверцу холодильника.

– Сам видишь, – развела руками Камилла.

Лоуренс любил одиночество, ему не нравилось бывать там, где полно народу; он предпочел бы не обедать в кафе, где люди громко стучат приборами, звучно пережевывают пищу и самому Лоуренсу тоже приходится есть у них на глазах. А Камилла любила этот шум и при каждом удобном случае старалась затащить Лоуренса в кафе на площади, куда сама ходила каждый день, когда канадец пропадал в Меркантуре.

Она подошла к нему, поцеловала в губы и нежно попросила:

– Ну пойдем.

Лоуренс крепко прижал ее к себе. Если бы он попытался изолировать Камиллу от всего мира, она все равно бы сбежала. Но как бы ему хотелось это сделать!

Когда они уже заканчивали обедать, в кафе вбежал Ларке, брат путевого обходчика, багровый от напряжения и запыхавшийся. Все разговоры разом смолкли. Ларке никогда не заходил в кафе, он брал с собой котелок и ел в дороге.

– Что с тобой стряслось, отец? – ехидно осведомился хозяин кафе. – Тебе явилась Богородица?

– При чем тут Богородица, старый ты придурок! Я видел жену этого, как его, ветеринара, она ехала со стороны Сент-Андре.

– Уверен, все наоборот, – заявил хозяин.

Жена ветеринара работала медсестрой и выезжала на дом делать уколы, а потому ей были знакомы зады всех жителей Сен-Виктора и его окрестностей. Она пользовалась большим спросом: рука у нее была легкая, и инъекции она делала совершенно безболезненно. Кое-кто поговаривал, что она спит со всеми мало-мальски подходящими мужчинами, которых колет, и в этом секрет ее популярности. Другие, более добросердечные, рассуждали так: не ее вина, что ей приходится колоть задницы кому попало, не такая уж это веселая работа и вряд ли кто-нибудь захотел бы оказаться на ее месте, хотя бы ненадолго.