Красная Шапочка, черные чулочки - Васина Нина Степановна. Страница 6

– А она жива? – спросила я на всякий случай.

– Бабка твоя? Да она нас всех переживет.

– А у нее есть лошадь?

– У Воськиных чего только нет: и лошадь, и корова, и «Мерседес».

– А почему же меня не встретили?

– Я так думаю, – доверительно заметила женщина, – что тут все предусмотрено.

– Как это?

– Ну как… Сидит где-нибудь твоя бабушка и подглядывает, что ты будешь делать: самостоятельная выросла или как.

– Как это – сидит? Как это – подглядывает? – Я на всякий случай вскочила и осмотрелась.

– Да ты ее в жизни не отыщешь. Она умеет прятаться. А если сомневаешься идти, тогда давай ко мне – чай пить. – Она кивнула на станцию.

Я пошла в лес по тропинке – только чтобы уйти побыстрей от странной женщины.

И вот я иду, иду, иду по светлому березовому лесу и чувствую себя ужасно глупо. Потому что я иду к бабушке. Несу ей горшочек масла и пирожки с яблоками, а на голове у меня красная шапочка, а я девочка – сказками особо не балованная, можно даже сказать, совсем не балованная – мама моя предпочитала на ночь мне читать вслух что-нибудь полезное из учебников по истории. Я даже толком не знаю, чем кончилась сказка о волке и девчонке в красной шапочке. После поглощения волком внучки я дальше читать не хотела. Волк, конечно, мог запросто лопнуть от обжорства, бабушка с внучкой вывалиться из его живота вполне невредимыми… но что-то мне подсказывало, что в сказке все окончится для волка плачевно. Мама говорила, что большинство русских народных сказок написаны исключительно в форме страшилок, и показывала рисунки. Например, огромная печь с трубой, которая едет по деревне сама собой и давит всех, кто попадется. Или гусь размером с взрослого страуса, который уносит маленького мальчика в рабство. О бабушках вообще отдельный разговор. Ужасно носатое изображение одной из них радостно скалилось у распахнутой горящей печи, в которую она собиралась засунуть упитанного младенца. Еще был котел с кипящим молоком, куда прыгал несчастный седой старик, – мама объяснила, что это сексуально озабоченный царь, который надеялся таким образом помолодеть.

– Помолодел? – изумилась я.

– Сварился! – торжествующе объявила мама и показала соответствующую строчку в книжке, где так и написано: «Прыгнул да и сварился!»

Что касается рисунков к сказке о Красной Шапочке, то там их было всего два. Вначале толстенькая румяная девочка идет по лесу с корзинкой, а в конце – огромный волк с разрезанным животом, из которого вместо кишок лезли люди. Точно помню – среди них была бабушка в пенсне и несколько странных мужчин в шляпах с перышками. Я так и не знаю, кто эти мужчины, что они делали в доме у бабушки?..

Зато я знаю, что в XII веке рыцарь в полном вооружении весил 170 килограммов, а в XVI-м – уже все 220! Это, конечно, касается латных турнирных доспехов. До первого крестового похода рыцарские доспехи назывались броней, это была толстая льняная или кожаная рубаха с нашитыми сверху железными полосами.

Березы кончились. Начался непроходимый ельник.

И совсем мне не страшно идти через этот темнющий лес! Шлем рыцаря стоил тогда 6 коров, меч с ножнами – 7 коров, а копье со щитом – 2 коровы! Пожалуй, лучше будет, если я пробегу вот этот страшный поворот с закрытыми глазами. Боевой конь стоил 12 коров, мне в пять лет это было очень смешно – какой-то там один конь стоит целых двенадцать коров, а ведь он не дает молока?! Хотя теперь-то я, конечно, понимаю, чего стоит хорошая лошадь. На хорошей лошади я бы промчалась по этой страшной тропинке за пять минут! Буцефал Александра Македонского был настоящим героем войны… Какая тяжелая и неудобная эта корзина, совершенно не приспособлена к бегу! Конь Инцитатус – сенатором по прихоти Калигулы… А жеребец Вильгельма Остина орловской породы по имени Ганс вообще умел складывать и вычитать… и даже… решать задачи с дробями, а моя учительница по математике… не верит, а он знал азбуку Морзе, стучал ее копытом, когда хотел назвать какую-нибудь букву. Все… Больше не могу.

Я свалилась было под ель у тропинки, но тут же выползла, вспомнив о клещах. Мама как-то уговорила меня пойти в поход, далеко мы не ушли, но переночевать у костра в лесу успели, а потом она обнаружила клеща у себя на левой ягодице. Запричитала и потребовала немедленно вернуться. Можно сказать, нам тогда повезло, потому что оказалось – мы вообще шли не в том направлении и уже давно заблудились. После того незабываемого похода я прочитала все о клещах и изучила, как правильно пользоваться картами. Клещи падают с хвойных деревьев… Я задрала голову вверх, чтобы прикинуть, сколько миллионов клещей может свалиться на меня с такой огромной ели, и вдруг услышала, как кто-то вскрикнул совсем рядом. Крик был похож на плач или на жалобу. От ужаса я опять бросилась к ели и странным образом за несколько секунд вскарабкалась на шесть сучьев вверх. Потом застряла. Звуки повторились. Взрослый человек хныкал где-то рядом, отчетливо слышались отдельные выкрики: «Не сейчас, только не сейчас!»

Я сидела метрах в двух от земли на ужасно неудобной еловой ветке, смотрела на оставленную внизу корзинку с пирожками и маслом и понимала, что даже если я заберусь на самую верхушку этой старой ели, любой, даже умственно отсталый маньяк сразу же вычислит по корзинке, где я спряталась. Делать нечего – придется спуститься и запрятать корзинку. Или бежать дальше что есть силы?..

– Ладно, птичка моя, давай свой договор. – Появившись в дверях, жених отстранил Ёрика с фотоаппаратом. – Мне позвонили, что самолет с шелком подлетает. Заодно и уточним некоторые детали личной жизни. Запомни этот момент – не я настаивал на договоре. Это была твоя идея. Запомнила?

Я неуверенно киваю.

– Вот и отлично. Ну что, подружка сердечная, обремененная ребенком с девяти лет, – обращается он к Авоське, и та многозначительно толкает меня коленкой: и камеры наблюдения есть, и прослушивание отличное! – Неси сию знаменательную бумагу. Читать будем.

– А-а-адвоката позвали? – испугалась такого напора Авоська.

– Для заверения документа нужен нотариус, – поправил ее жених. – Хотя, конечно, все свои сделки я обговариваю с юристом, но его звать не нужно, он – всегда рядом. Как? Вы не знаете, кто у меня юрист и доверенное лицо? Прошу любить и жаловать! – К почти обморочному удивлению Авоськи жених подтолкнул на середину комнаты Ёрика.

– Так я и думала, – обреченно прошептала я, прошла в спальню, где висели пышными облачками свадебные платья, с трудом нашла в предпраздничном разорении свою сумку и достала листок бумаги.

– Ему! – показал жених пальцем, когда я протянула этот листок.

Пришлось развернуться и подойти к Ёрику.

– Так-так-так! – воодушевился тот и немедленно уселся в кресло, развалив ноги в стороны. – Что это мы имеем?.. Что мы имеем… Гамлет, ты должен это видеть, что мы имеем!

– Ознакомься и проанализируй. – Жених не горел желанием бежать и читать мой вариант брачного договора.

– Так тут, собственно, анализировать нечего. Ерунда какая-то написана. Два предложения. «Я, Нефила Доломеевна Воськина, 1979 года рождения, паспорт… серия, номер, согласна выйти замуж за… – здесь, обрати внимание, – пропуск! Это наводит на некоторые размышления, – хитро прищурился Ёрик. – На очень странные размышления это наводит – либо Нефила Доломеевна не знает, как тебя зовут, либо все современные школьницы к выпускному вечеру таскают у себя в портфелях подобные образчики брачных договоров – так, на всякий случай.

– Дальше! – потребовал жених.

– «…согласна выйти замуж… при соблюдении следующих условий. Первое. Моим мужем будут соблюдены все юридические формальности при удочерении ребенка – Тегенарии Воськиной, семи лет. – Ничего не понимаю! – Второе. Муж никогда не будет унижать меня и добиваться чего-либо с применением силы». Точка! Уважаемая невеста! Брачный договор предполагает подробное обсуждение финансовых сторон сотрудничества, владения имуществом, обязательств особого рода, а это! – Ёрик махнул рукой, словно собираясь отбросить мой листок, но, наткнувшись на взгляд жениха, не бросил, а просто пошелестел им. – Это не брачный договор, а не знаю что!