Честь королевы - Вебер Дэвид Марк. Страница 27

– А что случилось? Он позабыл об изящных манерах?

– У него тогда не было никаких манер – он чуть не катался по тарелке.

Нимиц отвлекся от своего кролика, и МакКеон усмехнулся, видя презрительное выражение его морды. Древесные кошки редко покидали Сфинкс, а тех, кто это делал, инопланетники постоянно недооценивали, но МакКеон знал Нимица достаточно давно. По уровню разумности древесные кошки опережали дельфинов со Старой Земли, а порой коммандер подозревал, что они еще умнее, просто не показывают этого людям.

На мгновение Нимиц столкнулся взглядом с Хонор, потом фыркнул и вернулся к еде.

– Вот так вот, капитан Харрингтон, – проговорил МакКеон и улыбнулся, когда Хонор рассмеялась. На Ельцине она смеялась нечасто. Правда, он находился в ее подчинении… В отличие от многих офицеров флота, которые считали патронаж и семейные связи естественной частью карьеры, капитан Харрингтон не выносила даже намека на фаворитизм, – так что с тех пор, как Алистер поступил в ее распоряжение, она не приглашала его на частные обеды. Сегодня, например, она пригласила присоединиться к ним коммандера Трумэн, но Трумэн запланировала именно в этот вечер развлечь свой экипаж внеплановой учебной тревогой…

МакКеон был рад этому. Ему нравилась Элис Трумэн, но как бы остальные шкиперы эскадры ни уважали капитана Харрингтон, он прекрасно понимал, что они не заговорят первыми о том, о чем молчит она. А из опыта общения с Хонор он знал, что она никогда не станет делиться своей болью с членами собственной команды – и что она далеко не так уверена в себе, как ей бы того хотелось.

Он доел персиковый десерт и со вздохом расслабился. МакГиннес предложил ему свежий кофе.

– Спасибо, Мак, – сказал он и внутренне вздрогнул, когда стюард налил в кружку Хонор какао.

– Не понимаю, как ты можешь это пить, – усмехнулся он, когда МакГиннес ушел. – Особенно после такого сладкого и липкого десерта.

– Ну что ж, – улыбнулась Хонор, отхлебнув глоток, – а я никогда не понимала, как вы все наливаетесь кофе. Брр! – Она вздрогнула. – Пахнет неплохо, но я бы его даже на смазку не пустила.

– Не так уж он и плох, – запротестовал МакКеон.

– По-моему, любить кофе – это приобретенный навык, и я не собираюсь его приобретать.

– Он хотя бы не густой и не липкий.

– Кроме запаха, это его единственное достоинство. – В ее темных глазах блестела улыбка. – Зиму на Сфинксе он тебе пережить не поможет. Тут нужен настоящий горячий напиток.

– Да я пока и не собираюсь переживать зиму на Сфинксе.

– А это потому, что ты изнеженный мантикорец. Ты думаешь, у вас там погода? – Он фыркнул. – Вы там все так избалованы, что какой-нибудь метр снега для вас уже катастрофа.

– Правда? Что-то я не вижу, чтобы ты торопилась переселиться на Грифон.

– Если я люблю настоящую погоду, это еще не значит, что я мазохистка.

– Вряд ли коммандер ДюМорн одобрит поклеп на климат его родной планеты.

– Да Стив после Академии раза два, наверное, возвращался на Грифон, и если ты думаешь, что я ругаю тамошнюю погоду, ты бы его послушал. Остров Саганами обратил его в истинную веру, и он давным-давно переселил всю свою семью на залив Джейсон.

– Понятно, – МакКеон повертел чашку. На лице его улыбка боролась с хмурым выражением. – Кстати, об истинной вере. Как тебе Грейсон?

Веселье в глазах Хонор погасло. Она сделала еще глоток какао, оттягивая ответ, но МакКеон терпеливо ждал. Он весь вечер старался перевести разговор на Грейсон, и уж теперь он ей отвертеться не даст. Может, он и был ее подчиненным, но он еще был ее другом.

– Я стараюсь о них не думать, – сказала она после долгой паузы, мрачно сдаваясь перед его упорством. – Они провинциальны, узколобы и полны предрассудков, и если бы адмирал не разрешил мне от них убраться, я бы начала трясти их за шиворот.

– Не самый дипломатичный способ общения, мэм, – пробормотал МакКеон, и ее губы дрогнули в невольной улыбке.

– Я не особо дипломатично себя чувствовала. И честно говоря, общение с ними меня тоже не очень заботило.

– Тогда ты была не права, – очень тихо сказал МакКеон. Ее губы сжались в хорошо знакомой ему упрямой гримасе, но он продолжил тем же тоном: – Когда-то давно у тебя был паршивый старпом, которому личные обиды мешали выполнять свой долг. – Он увидел, как она вздрогнула, когда слова его достигли цели. – Не давай никому загнать себя в такое же положение, Хонор.

Между ними воцарилось молчание. Нимиц переместился со своего стула на колени Хонор. Он встал на задние лапы, опершись остальными двумя парами о стол, и стал по очереди разглядывать их обоих.

– Ты к этому вел весь вечер, правильно? – спросила она наконец.

– Вроде того. Ты тогда могла положить моей карьере конец – и видит Бог, у тебя была масса поводов, – и я не хочу, чтобы ты делала ошибки по тем же причинам, что и я.

– Ошибки? – повторила она резко, но он не уступил.

– Ошибки. – Он прихлопнул ладонью по столу. – Я знаю, ты никогда не подведешь адмирала Курвуазье так, как я подвел тебя, но рано или поздно тебе придется научиться общаться с людьми как дипломату. Это не станция «Василиск», и мы тут не о соблюдении Торгового Уложения говорим и не о борьбе с контрабандистами. Мы говорим о контактах с офицерами суверенной звездной системы, культура которой разительно отличается от нашей, и правила тут другие.

– Ты, кажется, возражал и против моего решения осуществлять на практике Торговое Уложение, – резко отозвалась Хонор, и МакКеон поморщился. Он хотел было ответить, но она прервала его жестом. – Мне не стоило этого говорить, и я знаю, что ты хочешь помочь, Алистер, но я просто не гожусь в дипломаты. Меня никто не сможет заставить терпеть людей вроде этих грейсонцев.

– А у тебя нет выбора, – сказал МакКеон как можно мягче. – Ты старший офицер флота при адмирале Курвуазье. Не важно, любишь ты грейсонцев или ненавидишь, и не важно, как они относятся к тебе, – самого факта нам не изменить, а этот договор важнее для королевства, чем любое сражение. Для этих людей ты не просто Хонор Харрингтон. Ты офицер Ее Величества, старший офицер Ее Величества в их системе, и…

– И ты думаешь, что я совершила ошибку, когда ушла, – прервала его Хонор.

– Да. – МакКеон посмотрел ей прямо в глаза. – Я понимаю, что я мужчина и мне было легче с ними общаться. Кое-кто из них и правда подонки, союзники они нам или не союзники. Но кое-кто из неплохих ребят пару раз пошел со мной на откровенность. Им было ужасно любопытно, как это я терплю женщину в командирах. – Он пожал плечами. – Прямо спросить они, конечно, не посмели, но вопрос в воздухе висел.

– И как ты на него ответил?

– Я не ответил, но сказал то же, что сказал бы Джейсон Альварес или любой другой мужчина из наших экипажей, – что мы думаем не об анатомии людей, а о том, как они делают свою работу, а ты свою работу делаешь лучше всех, кого я только встречал.

Хонор покраснела, но МакКеон продолжил без тени лести:

– Их это встряхнуло, а кое-кого заставило задуматься. Так что теперь меня заботят те, кто знает, что «Бесстрашному» вовсе не обязательно было вести эти грузовики на Каску, что ты могла послать «Аполлон» и «Трубадур». Для идиотов разницы никакой, но как насчет тех, кто кое-что соображает? Они поймут, что на самом деле тебя и коммандера Трумэн убрали с глаз долой, и не важно, чья это идея, твоя или адмирала. Только вот если идея была твоя, то они станут гадать, почему ты захотела уйти. Потому что считала, что твое присутствие мешает переговорам? Или потому что ты женщина и, что бы мы там ни говорили, не выдержала напряжения?

– Ты хочешь сказать, они решат, что я сбежала, – сказала Хонор мрачно.

– Они могут и так решить.

– Нет, ты хочешь сказать, что они именно так и подумают. – Она откинулась в кресле и посмотрела на него внимательнее. – А ты тоже так считаешь, Алистер?

– Нет. Или, может, отчасти это и правда. Не потому, что ты испугалась драки, а потому, что не хотела ввязываться именно в эту драку. Может, в этот раз ты не знала, как отбиваться.