Испытание адом - Вебер Дэвид Марк. Страница 24

– Да, преподобный отец.

Алисон встряхнулась и вновь вернулась к голограмме.

– Насколько мне удалось установить, преподобный, среди медиков, прибывших сюда с первой группой поселенцев, имелся, по меньшей мере, один выдающийся генетик. Возможно, их было несколько, но исключительные способности и познания, учитывая, сколь скудными техническими возможностями располагала эта группа, не вызывают сомнения. Учитывая тот факт, что для модификации генома им приходилось использовать не нынешнюю нанотехнологию, а грубый с современной точки зрения метод внедрения посредством вирусов, их, или его, достижения следует признать замечательными.

– Должен сказать, миледи, – вставил Салливан, – я удивлен услышанным в меньшей степени, чем вы, наверное, ожидали. Первые последователи святого Остина были противниками многих технических достижений, полагая, что именно техника отвратила людей от образа жизни, предписанного Всевышним. Однако их неприятие не распространялось на науки о жизни: всякие достижения в этой области признаны даром любящего Отца своим чадам, и они всячески стремились к укоренению на Грейсоне как можно большего числа подобных даров. Что, бесспорно, и спасло наших предков, когда выяснилось, в какой мир они попали.

– Однако, преподобный, информация об этих самых «дарах» полностью удалена изо всех файлов, – усмехнулась Алисон. – Взявшись за изучение вашей медицинской истории, мы, признаться, поначалу дивились тому, как вообще смогла выжить ваша колония. При такой концентрации тяжелых металлов полное вырождение должно было наступить через два-три поколения, однако ваши предки непостижимым образом сумели адаптироваться к практически несовместимым с жизнью условиям. Мы терялись в догадках, каким образом приспособление могло осуществиться в столь короткие сроки. Но теперь, мне кажется, я знаю ответ.

Она глотнула чаю, закинула ногу на ногу и, не выпуская из рук тоненькую фарфоровую чашку, продолжила:

– Тяжелые металлы, преподобный, поступают в организм через дыхательные пути и пищеварительный тракт. Именно по этой причине вы ведете постоянную борьбу за очистку воздуха и обеззараживание почвенных субстратов, предназначенных для выращивания сельскохозяйственных культур.

Очевидно, тот, кто задумал это, – она указала подбородком на голографическое изображение, – решил встроить биологические фильтры прямо в ваши тела, модифицировав слизистые оболочки дыхательных и пищеварительных путей. Ваши секреторные белки существенно отличаются, скажем, от моих. Они способны «связывать» металлы, во всяком случае значительную их часть, благодаря чему яд не накапливается в тканях, а удаляется из организма со слюной, мокротами и прочими выделениями. Разумеется, это не устраняет опасность полностью, однако объясняет, почему грейсонцы менее восприимчивы к воздействию тяжелых металлов и радиации, чем жители других миров. До самого недавнего времени мы, учитывая уровень технического развития ваших предков и их, хм, специфическое отношение к прогрессу, рассматривали этот феномен как проявление естественной адаптивной эволюции, хотя никто не понимал, как это могло случиться так быстро.

– Но теперь вам ясно, что процесс не был естественным, – спокойно сказал Салливан.

– Да, преподобный. Мне удалось выявить встроившиеся в хромосому фрагменты риновируса в районе гена ответственного за cystic fibrosis, и я беру на себя смелость утверждать, что они попали туда не случайно. Учитывая, что ваши предки, в силу необходимости фильтровать воздух, жили в тесных, перенаселенных жилищах, для распространения мутации требовалось всего лишь распылить соответствующий штамм. А причина, по которой операция была проведена в тайне, возможно, абсолютно чиста: организаторы не хотели возбуждать в народе тщетные надежды, опасаясь вполне возможной неудачи. И… иных осложнений.

– Не могу не согласиться с тем, что «иные осложнения» были отнюдь не исключены, – тихо произнес Салливан. – Признаюсь, невзирая на высказанное мной в нашей беседе суждение, касающееся неприемлемости для Церкви утаивания истины, не все иерархи в нашей истории придерживались той же позиции, и иные свободолюбивые мыслители прошлого могли с полным правом посетовать на… определенное давление. По правде сказать, среди основателей нашей колонии были самые настоящие фанатики. Да что говорить об основателях: нашлись ведь безумцы, затеявшие гражданскую войну всего четыреста лет назад. А ведь испытания и того времени, и наших дней не идут ни в какое сравнение с тем, что выпало на долю первых поселенцев. Не исключено, что Старейшины дней Основания опасались, что кое-кто из паствы отвергнет модификацию организмов, их собственных и их потомков.

– Вам виднее, преподобный, – пожала плечами Алисон. – Так или иначе, этот вирус стал своего рода биологическим оружием в войне с враждебной средой: он должен был изменить генетический код вашего народа, чтобы дать ему шанс выжить. Метод, надо признаться, был использован простой и грубый, даже по меркам тогдашней биотехнологии.

Салливан нахмурился, и Алисон торопливо пояснила:

– Я говорю это не в порядке порицания, преподобный. Никоим образом! Организатор этой «вирусной интервенции» работал в крайне сложных обстоятельствах и, учитывая крайнюю ограниченность его ресурсов, справился со своей задачей блестяще. Но я полагаю, что поспешность в сочетании с весьма скромным техническим оснащением привела к тому, что произведенные генетические манипуляции повлекли за собой и другие, незапланированные изменения, которые остались незамеченными.

– Незапланированные? – Салливан задумчиво сдвинул брови.

– Уверена, именно так и было. Видите ли, задумавший произвести мутацию должен был сделать ее наследуемой: простое соматическое изменение не имело смысла, ибо действие риновируса было бы ограничено единственным поколением, подвергнутым обработке, и с его смертью прекратилось бы навсегда. Следовательно, неведомый нам генетик должен был добиться инфильтрации вируса не только в слизистые, но и, главное, в половые клетки: только тогда приобретенные свойства могли передаться следующим поколениям. Нечто подобное происходит, например, с вирусом свинки: он инфицирует слюнные железы, но порой поражает семенники и яичник, чем, к слову, в некоторых случаях объясняется мужское бесплодие.

Салливан понимающе кивнул, и Алисон мысленно улыбнулась. Похоже, тематика беседы священнослужителя ничуть не смущала. Тот факт, что слишком много младенцев мужского пола появлялось на свет мертвыми, заставлял жителей Грейсона относиться к беременности и родам куда более ревностно, чем привыкли уроженцы более благополучных миров.

«Пожалуй, грейсонские мужчины вовлечены в процесс деторождения так же глубоко, как и женщины, – подумала доктор Харрингтон, но тут же поправилась: – За одним исключением».

– Они вынуждены были сделать это, чтобы необходимое адаптивное изменение стало частью планетарного генома, – продолжила она. – Так и произошло, но побочным результатом стала нежелательная мутация. Произведенное вмешательство повлекло за собой закрепление в потомстве тринуклеотидного повторения в одной из икс-хромосом. Ничего страшного могло и не случиться, но это, в свою очередь, оказало воздействие на один из АГГ-кодонов.

Выражение лица Салливана заставило ее вспомнить, что ее собеседник все же не биолог и не врач.

– Я имею в виду последовательность аденин-гуанин-гуанин, – пояснила она. – Она действует как своего рода замок, не допускающий бессмысленного повторения всех остальных нуклеотидных последовательностей.

Салливан кивнул. Не столько в знак понимания, сколько побуждая ее продолжить. Алисон ввела новую команду и голограмма изменилась: теперь она представляла собой объемное изображение цепи нуклеотидов, состоявшей из повторяющихся в различных комбинациях букв «А», «Ц», «Г» и «Т», выделенных каждая своим цветом. Потом на глазах Салливана изображение увеличилось, так что стал виден один-единственный участок: две трехбуквенные группы «ЦГГ» (желтый, зеленый, зеленый), разделенные комбинацией «АГГ» (красный, зеленый, зеленый).