Дикое поле - Веденеев Василий Владимирович. Страница 27

Он поднял фонарь, поманил казаков за собой и двинулся между наваленных в сарае тюков. У дальней стены поставил фонарь на пол, поднял крышку люка и знаками показал, что нужно спуститься по лестнице в подпол. Куприян взял с полки свечу, зажег ее и первым полез в темный провал лаза.

Подвал оказался сухим, с низким потолком и массивными стенами, сложенными из дикого камня. Вдоль них стояли грубо сколоченные лавки, а посередине был устроен стол из двух пустых бочек и обрезка широкой доски. Пол покрывал слой свежей соломы. На вбитом в стену кованом крюке висел большой фонарь. Волосатый зажег его от огарка и предложил:

— Располагайтесь, братки. Конечно, не боярские хоромы, но несколько дней можно пересидеть.

Он позвал с собой Тимофея и поднялся наверх, оставив казаков обживать подземное убежище.

Чернобородый проводил их через темный двор в дом, где в маленькой комнате без окон ждал сам хозяин — седой, горбоносый, с большими, чуть навыкате карими глазами. Он сидел за столом, покрытым простой белой скатертью. Комнату ярко освещали масляные светильники. На голой стене висела потемневшая от времени икона. Увидев гостей, хозяин встал из-за стола и обнял казака:

— Как добрался? Все хорошо?

— Здравствуй, Спиридон, — облапил его своими ручищами Волосатый. — Здравствуй, друг дорогой.

Лицо хозяина покраснело, он с трудом вырвался из могучих объятий, едва переводя дыхание.

— Медведь. — Спиридон шутливо ткнул кулаком в широченную грудь Куприяна. — Кости переломаешь! Кто с тобой?

Его глаза настороженно ощупали татарский наряд Тимофея.

— Мой человек, не опасайся. Дело у него тут.

Куприян опустился на лавку. Хозяин сел за стол. Помедлив, уселся и Тимофей. Чернобородый принес блюдо с жареной рыбой и кувшин вина, поставил на стол.

— Садись, Ивко. — Куприян хлопнул ладонью по лавке рядом с собой. — Поговорим.

— Угощайтесь, — предложил Спиридон.

— Потом. — Куприян подвинулся, давая место чернобородому Ивко, и продолжил: — Надо плыть в Константинополь, Спиридон. И поскорее!

— Корабль готов, — улыбнулся хозяин. — Только тебя ждал. Завтра закончим грузить товар и можем отчаливать.

«Греческий купец, — понял Головин. — А вот кто такой Ивко? И куда подевали коней, на которых мы сюда прискакали? Что мне тут нужно делать? Кто мне скажет об этом, если завтра Волосатый уплывет к туркам? Спросить или набраться терпения и подождать?»

— Погода прекрасная, — продолжал купец. — Если будет попутный ветер, добежим быстро. Но тебе лучше подняться на корабль ночью. В последние дни у нас неспокойно, везде рыскают люди Азис-мурзы. Может, что пронюхали?

— Откуда бы им? — насторожился Куприян.

— Не беспокойся, здесь тебя никто не найдет, — подал голос Ивко. — Вход в подвал завалим мешками, никакой Азис-мурза не догадается.

Куприян с сомнением покачал головой: начальник стражи Азис-мурза жесток, своенравен, но далеко не глуп. Хан Гирей не всегда им доволен, но принужден считаться с мнением Константинополя, которому такой человек, как Азис-мурза, угоден и полезен. Поощряя доносительство, мурза везде насадил своих шпионов, пытался даже засылать лазутчиков в Азов. Если он действительно хоть что-то пронюхал, неминуемо жди беды.

— Что же нам теперь — сидеть, как крысам, в подвале и носа не высовывать? — нахмурился Куприян. — А дело кто будет делать? Не отсиживаться приплыли.

— Какое у тебя дело? — Спиридон отхлебнулвина из кувшина. — Уплыть в Царьград? Уплывешь! И всех твоих богатырей увезу, места хватит.

— Э-э, нет, дорогой, молодцам здесь есть работа, — возразил Куприян, — надо украсть знатного татарина и увезти в Азов.

Спиридон отодвинул кувшин и уставился на атамана, приоткрыв рот от изумления. Ивко с хрустом почесал густую бороду и неуверенно растянул губы в улыбке: наверно, атаман шутит?

Тимофей внутренне вздрогнул: в отличие от Спиридона и Ивко, он понимал, что Куприян не склонен шутить. Вот что, оказывается, предстоит Головину и его девяти товарищам! Раньше им ни словом не обмолвились об этом, желая сохранить в тайне замысел отчаянно дерзкого предприятия. Одно дело взять в плен знатного степняка в жестоком бою в поле, но совсем иное — скрытно проникнуть в Крым, украсть татарского вельможу и доставить в Азов. Для этого нужно обладать хитростью лисицы и отвагой льва. Да, не зря отец Зосима отправил в такую даль десяток своих питомцев.

— И… кого же ты хочешь украсть? — Спиридон, наконец, обрел дар речи. — Надеюсь, это не шутка?

— Какие шутки? — буркнул Куприян. — А кого украсть, скажешь мне ты!

— Я? — округлил глаза купец. — Ты в своем уме?

— В своем, — заверил Куприян. — И даже хмельного в рот не брал.

— Ты говоришь странные веши, — покачал головой Ивко. — Странные и непонятные. Если не доверяешь нам, не хочешь назвать имя…

— Нужен ханский вельможа, который много знает, — перебил его казак. — Вы живете здесь давно, поэтому я жду от вас совета, кого лучше выкрасть, чтобы узнать у него о намерениях Гирея и турок.

— Вот оно что, — помрачнел Спиридон. — Твои люди ищут смерти!

— Нет, — нарушил молчание Тимофей. — Если нам поручено украсть знатного татарина, мы украдем! И вывезем его в Азов.

Грек с интересом взглянул на молодого человека, но тут же отвел глаза.

— Это трудно, — вздохнул он, — очень трудно. Любой мурза не просто вельможа, это маленький хан в своих владениях! У них дома-дворцы, похожие на крепости, вооруженная охрана, множество слуг. И потом, как я могу точно знать, кто из приближенных хана посвящен в его замыслы и замыслы турок? Если вы так отважны, то лучше всего похитить самого Гирея.

— Спиридон прав, — согласно закивал Ивко. — За вами будет сильная погоня. Слишком велик риск! Могут перебить при попытке похищения, могут не пустить к морю, а могут и утопить в нем, не пожалев ни вас, ни мурзу.

— А если уходить через степь? — предположил Головин,

— Долго, — отмахнулся Куприян, — да и гнать придется через весь Крым. Это уж точно смерть! А на море отчалил — и неизвестно куда уплыл…

Повисло гнетущее молчание. Спиридон уставился в стену и беззвучно шевелил губами: наверное, поименно вспоминал каждого из приближенных хана Гирея, прикидывал, кого из них лучше выкрасть. Куприян схватил со стола кувшин и жадно припал заросшим ртом к его горлышку. Ивко опустил голову и разглядывал пальцы сцепленных рук. Тимофей напряженно ждал, что скажут хозяева: неужели они ничем не смогут помочь?

Ивко поднял голову, загадочно улыбнулся и неожиданно воскликнул:

— Алтын-карга!

— Золотой Ворон? — перевел на русский язык Годовик. — Кто это?

— Иляс-мурза. Татары прозвали его Золотой Ворон, — объяснил грек. — Богатый, знатный. В родстве с Гиреем, поскольку тоже, как и хан, принадлежит к роду Чингиза, что дает ему право носить нa шлеме перья серого кречета. Пожалуй, это хорошая мысль!

— Иляс известный воин, — дополнил Ивко. — У него большой дом неподалеку отсюда. Много слуг и русская жена.

— Тебе приходилось бывать в его дворце? — заинтересовался Куприян.

— Ты хочешь украсть Иляса? — прямо спросил Спиридон. — Это невозможно!

— Почему? — вмешался Тимофей. — Судя по всему, этот мурза нам подойдет. Конечно, плохо, что его дом недалеко от вашего, но зато можно ночью поглядеть, как там и что.

— У него во дворце сильная охрана, — замахал руками грек. — И за вами кинется в погоню половина Крыма! Но он должен многое знать, очень многое. Не лучше ли попробовать поймать его вне дома? Например, когда мурза отправится на охоту?

— А когда это будет? — вскинул голову Куприян. — Кто знает? А у нас всего пять дней. Даже четыре. Струг не сможет ждать!