Неслучайная встреча - Вейн Пэнси. Страница 16

Сначала отругал, конечно, но потом… Потом сказал, что мне очень повезло, поскольку документы все равно предназначались для опубликования.

— Но подожди, Сесил! — Эдит поднесла руки к вискам, она все никак не могла взять в толк. — Чего ради ты показал эти несчастные документы Джерри Ройлоту?

Сесил как-то неопределенно пожал плечами.

— Ройлот — серьезный человек, знакомый отца. Он борется сейчас за кресло министра в теневом кабинете, ну.., ему понадобилась информация, и он попросил меня. Ведь никто же не пострадал из-за этого! Не вражескому же агенту я передал секрет! — Он говорил высоким, напряженным тоном, и Эдит казалось, что он вот-вот сорвется на крик. — Джерри, кстати, уже выступил в парламенте и имел успех. — Сесил отошел к раскрытому окну и облокотился на подоконник.

— Ну хорошо, хорошо, успокойся. Рэндальф, конечно, защитит тебя, он так тебя ценит, — проговорила Эдит, вставая и подходя к нему. — Но Ройлот не должен был обращаться к тебе с подобной просьбой.

— Ну не будь такой занудой, Эдит! — Он отошел от нее в противоположный конец комнаты и снова упал в кресло. — Ты собираешься читать мне нотации? Это все, что я от тебя могу ожидать! Если хочешь мне помочь — помоги, но только обойдись без проповеди.

— Чем же я тебе могу помочь? — прошептала она, удрученная его резким тоном. — Я бы, конечно, очень хотела.

— Возможно, понадобится, чтобы и твой отец замолвил слово. Ты, кажется, говорила, что твои родители скоро прилетают?

— Да, на будущей неделе. Ты знаешь, что отец…

— Кто же этого не знает? У нас в отделе уже давно об этом говорят. — Он резко встал, подошел к поникшей Эдит, взял ее за руки и крепко сжал их. — Ты понимаешь, что эта история ставит под угрозу наше будущее? Может получиться так, что меня переведут в какой-нибудь технический отдел. Мне кажется, я этого просто не вынесу!

— Это, конечно, очень досадно, но не смертельно, — выдавила из себя Эдит. — Ты в самом деле должен был это предвидеть, когда шел на такой риск.

— Какой риск? Никому не стало хуже оттого, что Джерри познакомился с этими протоколами на неделю раньше, чем журналисты.

Было бы из-за чего шум поднимать — всего-навсего речь идет о непопулярных мерах, которые мы собираемся применить к незаконным иммигрантам.

Эдит пожала плечами. Ее-то не надо ни в чем убеждать. И тут в ее голове вдруг что-то словно щелкнуло.

— А ты раньше знал этого самого Смита? — спросила она, резко вскидывая голову.

— Видел несколько раз и, представь себе, разговаривал с ним. Он изредка наведывается в наш отдел по разным делам. Ничего особенного из себя не представляет, абсолютно ничего.

Такие особенно любят показать свою власть.

Если он согласится передать дело на рассмотрение моего начальства, как предложил Рэндальф, то все обойдется. Внутренняя проблема нашего отдела, ты понимаешь? Но он может изложить всю ситуацию своему собственному начальству под совсем другим углом, ты понимаешь? Преступная безответственность, все такое.

— Значит, все зависит от этого человека.., от этого Смита? — медленно повторила Эдит, глядя в пространство остановившимся взглядом.

— А я о чем тебе толкую, — рассердился Сесил, но тут же взял себя в руки. — Прости, девочка моя, но сегодня я не самый лучший собеседник. Знаешь, у меня после всех этих шпионских страстей так разболелась голова, что я, пожалуй, пойду сейчас домой и лягу спать.

Завтра пообедаем вместе, хорошо? Пойдем в твой любимый французский ресторан, а об этом деле больше ни слова.

Он приблизился к ней. Эдит стояла как вкопанная, по-прежнему опустив глаза, и не сделала ни одного движения по направлению к нему. На нее нашло странное оцепенение. Сесил взял ее за плечи, нагнулся, коснулся губами ее щеки, провел ими по ее шее. От него пахнуло спиртным, и Эдит бессознательно удивилась — у нее в доме он всего-то выпил глоток шампанского.

— До завтра, дорогая. Я заеду за тобой в шесть.

Ложись спать и ни о чем не думай. В крайнем случае, твой отец скажет свое слово, уж он-то меня прекрасно знает.

Она кивнула. Сесил сжал ей плечи, взял свой портфель со столика и вышел. Дверь за ним закрылась.

5

Первым побуждением Эдит было позвонить Мэтью и высказать ему все, что она о нем думает. Она ни секунды не сомневалась, что художник-любитель Мэтью Смит и офицер безопасности, который занимался «делом» Сесила, — одно и то же лицо. Итак, Мэтью всю неделю проверял Сесила, но, когда она рассказала ему, что Сесил Лайтоллер — ее жених, он ни словом ей не обмолвился, что знает его.

А еще раньше, когда Эдит заговорила с ним о рисунке, на котором был изображен Сесил!

Мэтью и тогда отделался какими-то пустыми словами. Ну конечно, он привык держать язык за зубами по долгу службы. Но ясно одно — он крайне невысокого мнения о Сесиле и это может серьезно повлиять на содержание докладной записки, которую он должен представить начальству. Еще, чего доброго, выставит Сесила перед своим начальством чуть ли не шпионом. А это означает, что карьера Сесила будет безжалостно погублена в самом ее начале!

Этого она ни в коем случае не должна допустить. Надо немедленно позвонить Мэтью и объяснить ему, что он не может судить о Сесиле объективно из-за какой-то непонятной личной неприязни и что ему следует поговорить с людьми, которые знают Сесила с детства. Конечно, Сесил поступил очень глупо и опрометчиво, но никакого вреда он никому не причинил, вот и его собственный начальник оправдывает его.

Эдит уже потянулась к телефонной трубке, но тут ее взгляд упал на часы. Стрелки показывали начало первого. Неловко звонить человеку в такую пору, пусть она даже уверена, что Мэтью еще не спит, — как-то он говорил, что ложится довольно поздно. Она в растерянности уронила руки на колени, но тут же вспомнила, что завтра он собирался ехать в Пилбем за своей машиной на двенадцатичасовой электричке.

Прекрасно! Она поедет этим же поездом и по дороге поговорит с ним о Сесиле. И заодно навестит бабушку. Правда, Сесил что-то такое говорил вчера про обед в ресторане, но от этого Эдит мысленно отмахнулась. Гораздо важнее сейчас убедиться, что Мэтью не станет в своей докладной рисовать Сесила черными красками.

Может быть, она еще и успеет вернуться в Лондон к шести.

Эдит погасила свет и легла спать. Засыпая, она успела удивиться тому, что испытывает радостное волнение, словно ей завтра предстояло нечто приятное и увлекательное.

Утром Эдит включила радио, чтобы прослушать прогноз погоды, и услышала, что день опять предстоит жаркий. Она поспешно выпила чашку кофе, надела легкое, короткое платье кремового цвета, подкрасила губы розовой помадой, взяла плетеную сумочку на длинном ремешке и, спустившись вниз, побежала к метро.

Не успела она занять место у газетного киоска, откуда хорошо просматривалась вся платформа, как увидела Мэтью. Он шел от билетных касс, помахивая свернутой в трубочку газетой, одетый в темно-синюю рубашку поло с короткими рукавами и светлые брюки. Увидев его, Эдит почувствовала волнение и необъяснимую радость. Должно быть оттого, что так ловко его подкараулила. И вместе с тем возмущение — вот он идет как ни в чем не бывало, а от него практически зависит судьба другого человека.

Она шагнула вперед, чтобы он ее заметил.

Их глаза встретились, и его лицо из нейтрально-спокойного тут же сделалось удивленно-радостным. Он взглянул, и Эдит обдало теплой волной.

— Вот неожиданность. Вчера ты, кажется, говорила…

— Решила все-таки навестить бабушку, — сказала Эдит, пристально глядя ему в глаза. — Кроме того, мне надо поговорить с тобой… Ты, наверное, догадываешься, о чем.

Он кивнул и подал ей руку, чтобы помочь войти в вагон. Они уселись в пустом купе друг против друга, и поезд тронулся.

— Итак, вы прекрасно знаете Сесила Лайтоллера, господин офицер службы безопасности, — произнесла Эдит.

— Я разоблачен и сдаюсь. — Он шутливо вскинул руки. — Хотя знаю его далеко не прекрасно.