Махно - Веллер Михаил Иосифович. Страница 21

– А он получает от нас легитимностъ своего анаг’хического г’ая! – подхватил Ленин. – И будет дг’аться сейчас с ут’гоенной силой!

...Гражданская война – это революция, растянутая в пространстве и времени. А революция – это перераспределение власти во имя перераспределения собственности. Стратегия революции и гражданской войны – это умение сделать себе союзниками всех на пусть минимальный момент совмещения интересов – а затем ликвидировать всех союзников по одному, по мере того как только интересы одного начнут отщепляться от интересов других. Заканчивает революцию всегда самый прагматичный, предусмотрительный, циничный, расчетливый, коварный, эгоистичный. Дело революции делают в основном другие – потом он припишет все подвиги себе?

Кропоткин

Легендарный в мире русский революционер, после Прудона и Бакунина признанный лидер и живой классик мирового анархического учения, князь из древней аристократии рода Рюриковичей, седой и крепкий старец, Петр Алексеевич Кропоткин был в это время в Москве. (И бывшие народовольцы, и анархисты, идеалисты и авантюристы всех мастей – все ринулись в 17-ом в Россию...) (Через два года, в подмосковном Дмитрове, мало не дожив до 80, он тихо угаснет под исход глухой к разуму и пощаде гражданской войны – подобно многим возвращенцам, интеллигентам, бывшим революционерам из мыслящих...)

– Спасибо, что среди ваших дел – нашли время навестить старика. – Рукопожатие Кропоткина было крепким, рука ширококостной.

Махно сиял почтением и восторгом (уважал и себя за эту встречу!). Учитель, вождь, – принимает его у себя в доме, протягивает руку, сажает за стол, накрытый к чаю!

– Это великое счастье для старика – дожить до вашей республики, видеть воочию то, ради чего жили мои великие учителя, и вот так запросто пить с вами чай – с человеком того самого будущего, о котором мы мечтали!

Махно краснел и не знал, куда девать руки.

– Это очень удачно, что в самом начале вашего революционного пути вам встретились именно анархисты. Я готов допустить, что вас избрала судьба, чтобы вашими руками проводить завершающий этап социальной эволюции – создание свободного производящего общества.

По канве разговора, разумеется, Махно должен был вставлять реплики и не только отвечать на вопросы, но и задавать их сам.

– Если мы сейчас начнем всерьез воевать, Петр Алексеевич, значит, нам понадобится командование. Воинская дисциплина. А подчинение человеком человека – не отвечает идее анархии, нарушает ее дух. Как же правильно поступить, чтоб не впасть в диктатуру закона, как остальные?

– Нестор Иванович, дорогой мой! Главное – ничего нельзя доводить до абсурда. Если в семье дети не будут вовсе слушать родителей – это не анархия, а разложение экзальтированных болтунов. Если командира боевого отряда ставит общее собрание, если устав действий принимает общее собрание, и народ сам, весь, добровольно, решает исполнять единые приказы до времени победы – это добровольное содружество сознательных борцов за свободу. При этом – каждый имеет право уйти. Если не предатель, то собрание должно его отпустить. Только убеждение! Вот что такое анархия. Да вы и сами знаете, простите.

– Петр Алексеевич. Вот я сейчас пошел на союз с большевиками. А они анархистов стали уничтожать. То есть, они наши враги. И я должен уничтожать их. Про выгоду союза все мне понятно. Но совесть как-то... точит. Вот с сомнениями этими я к вам пришел. Мечтаю помощь от вас получить насчет правильного понимания текущего момента.

– Нестор Иванович. Вы чай-то пейте, стынет. Конечно, по такому случаю не чай бы нам пить. Не обессудьте, время сейчас сами видите, не купить ничего в Москве. Даст бог еще свидимся. Самое главное сейчас для вас что? Самое главное – беречь, пуще зеницы ока беречь вашу свободную анархическую республику. Это не шутка. Об этом и Сен-Симон, и Фурье, и Чернышевский... и – сбылось! Вы понимаете – сбылось! А когда свободный человек – испробовал свободной работы – на своей земле – среди своих свободных соседей и товарищей – вы его уже ничем не переманите, не переагитируете, не перекуете. Каждый день существования вашей республики – это ваш выигрыш, и движение к окончательной победе анархии в мировом масштабе. Соседние-то уезды и волости – тоже, поди, хотят жить свободно, как вы?

– Да в том-то и дело, селяне все за нас!

– А рабочие выгоду поймут. Без станка прожить можно – без хлеба нельзя. Говорил Бакунин Марксу, что нельзя обожествлять пролетариат! Тоже, понимаете, экономический идеализм!.. Базис – это производитель основного продукта питания. И по естественному принципу производственной общины строится общество – как ячейки... а не как клетка!

Угловатым агрессивным почерком он надписал Махно книгу «Поля, фабрики и мастерские» и проводил с крыльца:

– Берегите себя, дорогой мой! Такие люди, как вы, драгоценны для революции. Пишите, как ваши дела. И знайте, что раньше или позже всему миру суждено жить так, как сейчас уже живете вы!..

Война

Вооруженный человек может быть миролюбив и терпим только в одной ситуации – когда безоружный беспрекословно исполняет все его сравнительно законные требования. Безоружный теряет свое миролюбие, звереет и вооружается, когда у него отбирают кровное добро, обрекая с семьей на смерть. Если огненный ураган гражданской войны летом 18-го года был в России обусловлен прежде всего продразверсткой и «классовыми чистками», то на Украине своего рода «продразверстка» проводилась во исполнение пункта договора о поставках для Германии: селянин зверел и видел в киевском правительстве врага, слугу немцев и прочих мадьяр.

Действия красногвардейских отрядов были прекрасны. Советская Россия подписала брестский мир с Германией, но Харьковская украинская советская республика, признанная Москвой и не признававшая Киев, ничего ни с кем не подписывала. Она была одним из краткосрочных «буферных государств» той стремительной эпохи: якобы независимые действия буфера позволяли формально обходить статьи договоров.

Таким образом, красные группы входили на Украину, вырезали по мелочи германские мини-гарнизоны и гайдамацкие отряды, и стремительно откатывались; держались в основном вдоль железных дорог – для быстроты маневра.

После чего являлись карательные части: кого-то необходимо после дознания показательно расстрелять либо повесить, кого-то перепороть, план сдачи продуктов государству выполнить тут же под прицелом. Разжиться себе добришком и понасиловать молодок: плоть требует бабы, а натура достатка.

После чего крестьяне дырявят вилами разъезд немецких драгун, режут ночью взвод спящей варты, закапывают на огородах винтовочки в промасленных тряпках и курят на лавочках: надо бы как-то с немцем и гетманом разбираться, а то ведь не прожить.

И всплывает имя Махно. У него уже батальоны. Настоящая армия. Все из наших, такие же селяне. Живут и робят в дому. А свистнет за тыном посыльный – винтовку на плечо, седло на коня, скачешь рядом в село, бьешь германца и помещика – а вечером уже дома. О це дило!