Огненное колесо - Вентворт Патриция. Страница 34

Мистер Бридлинг высказал разумное мнение. Он заговорил через простыню, которую жена откинула ему на лицо, пока расправляла одеяла:

– Как остальные воспринимают это?

– Старый мистер Джекоб Тавернер сидит у огня с воскресными газетами.

Мистер Бридлинг сказал, что не одобряет чтение газет по воскресеньям.

– И я бы попросил тебя убрать простыню с моего лица, чтобы я мог отдышаться. Если я умру от удушья…

Миссис Бридлинг завернула простыню на одеяла и продолжала говорить:

– Похож на больную обезьяну и не обращает внимания на еду. Миссис Дьюк сидит и смотрит на еду, но ничего не ест. Есть еще один человек, который ничего не ест, – это муж леди Мэриан. Возмещает все выпивкой – прошлым вечером его пришлось отнести в постель, насколько я слышала.

– Законченный пьяница, – изрек мистер Бридлинг. Затем менее величественным тоном добавил: – Значит, это сделал не он.

– Похоже, что он просто не мог. Итак, там есть еще мистер Джеффри Тавернер, говорят, что он кто-то вроде путешественника, но настоящий джентльмен. Он сходил в Ледлингтон, накупил газет, вернулся и сидит, разгадывая кроссворды. Я принесу тебе эти газеты завтра, чтобы ты тоже мог поразгадывать их. А леди Мэриан и та, другая, мисс Тавернер, сказали, что были на ногах всю ночь и ушли в свои комнаты, чтобы поспать. Я чуть не рассмеялась. Много же они знают о том, что значит быть на ногах всю ночь! Рассказала бы я им! Как раз устаешь не от того, что всю ночь на ногах, а от того, что то на ногах, то нет.

Мистер Бридлинг устроил ей проверку, прикрыв глаза и простонав:

– Ты бросаешь мне обвинения, Эмили?

Миссис Бридлинг была поражена прямо в сердце:

– Я ни за что не поступила бы так, Эзра, ты знаешь это. Я думала о страдальце вроде тебя.

Он смиренно сказал:

– Есть люди, которые страдают еще больше. Я не жалуюсь.

– Никто и никогда не сможет сказать, что ты жалуешься, Эзра.

– По ночам я совершенно не смыкаю глаз, – проговорил мистер Бридлинг. – И ничто мне не помогает: ни подушки с хмелем, ни какао, ни горячие кирпичи к ногам, постоянно подогреваемые, ни напиток моей матушки из дымянки, ни даже травяной чай твоей бабушки. Разве мы не перепробовали все эти средства практически каждую ночь?

– Да уж, перепробовали. И если бы существовало еще какое-то средство, то нет ничего, чего бы я не сделала.

Он подтвердил это стоном.

– Я не жалуюсь. А что слышно об Эле Миллере? Заходила миссис Клив и сказала, что он сбежал. Миссис Уилтон, у которой он жил, вроде как ее кузина, и они встретились на собрании общины. Миссис Уилтон сказала ей, что они были рады избавиться от него. Она предполагает, что он вернется, но мистер Уилтон не пустит его. Приходит поздно, пьяный и вечно болтает о том, как разбогатеет и покажет им всем. Она сказала, что они просто потеряли терпение. А есть вполне респектабельный молодой человек, брат снохи сестры мистера Уилтона, которому нужна комната, и они пустят его на постой. Миссис Бридлинг сказала:

– Ну надо же! – А затем, понизив голос: – Сбежал, да? А ты не думаешь…

Мистер Бридлинг с сожалением покачал головой.

– Думаю, что нет, потому что он вернулся совершенно пьяным около половины двенадцатого, наделал много шума и выражался. А мистер Уилтон предупредил его, сказал, чтобы он съезжал с квартиры утром и больше не приближался к дому. А потом спустился вниз и забрал ключ от подъезда, чтобы быть уверенным, что получит от него деньги, прежде чем он уйдет. В какое время, ты говоришь, они все проснулись и обнаружили, что Люк убит?

– Энни сказала, что в час ночи. А полиция приехала еще через полчаса.

– А кровь все еще не засохла, – сказал мистер Бридлинг со знанием дела. – А Эл Миллер был заперт в доме на Тред-стрит почти в пяти километрах от дома, а ключ был под подушкой миссис Уилтон. Не думаю, что Эл Миллер приложил к этому руку. Он вероотступник и грешник, каких мало. Он посещал мой класс в воскресной школе и был воспитан в строгости, а в кого он превратился? Пьет и вообще ведет себя непристойно! Но вряд ли он убил Люка Уайта, ведь в это время он был заперт в доме в пяти километрах от места происшествия.

– Им обоим была нужна Эйли, – сказала миссис Бридлинг. – Девушке пора выходить замуж, когда появляется такое количество претендентов. Это может создать проблемы.

– Девушки всегда создают проблемы, – заявил мистер Бридлинг. – А как все остальные в этом «Огненном колесе»?

– Маленькая дама-детектив, она тоже ушла отдохнуть. Похоже, никто не знал, что она детектив, когда она пришла в дом. А джентльмен, живущий у сэра Джека Чэллонера, он еще один…

Мистер Бридлинг резко ее прервал:

– Не унижай себя, называя его джентльменом!

– Он кузен сэра Джона.

Мистер Бридлинг удивленно смотрел на нее.

– Тогда ему должно быть стыдно за себя. Совсем не осталось аристократов, подобных тем, что были раньше.

Миссис Бридлинг смешивала в чашке какао и делала это очень осторожно, потому что мистер Бридлинг придавал особое значение соотношению количества сахара и какао. И если она когда-то и раздражалась, то это бывало тогда, когда он говорил, что она не умеет делать такое какао, какое делала его мать.

– Ты прав, – ответила она. – Значит, этот мистер Эббот – инспектор Эббот – уехал. И другой инспектор тоже. А капитан Тавернер и мисс Херон уезжали куда-то на машине и вернулись только к семи. Я обо всех рассказала, кроме Эйли.

– А что Эйли?

Миссис Бридлинг начала очень осторожно наливать кипящую воду в чашку, одновременно помешивая ее содержимое.

– Судя по ее внешнему виду, она выплакала все глаза. «Я не могу оставить тетушку Энни», – говорит она. А Джон Хиггинс хочет, чтобы она немедленно вышла за него замуж.

Мистер Бридлинг смотрел на какао.

– Свадьбы и убийства не сочетаются, – изрек он очередную сентенцию. – Достаточно горячей воды, Эмили. Не перелей.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

В понедельник утром Джереми отвез Джейн в город. В половине десятого она уже входила в боковую дверь магазина женского платья Клариссы Харлоу. Джереми уже собирался отъезжать, когда заметил, что правая передняя шина его машины оказалась спущенной. Он обнаружил, что в нее попал гвоздь, и начал менять колесо.

Когда работа была почти закончена, боковая дверь магазина снова открылась, и из нее вышла Джейн. Она раскраснелась и шла очень быстро. Забравшись в машину, хрипло сказала:

– Меня уволили.

Джереми присвистнул и спросил:

– Почему?

Джейн сердито посмотрела на него.

– Убийство – слишком плохая реклама, – произнесла она.

Он снова присвистнул.

– Зачем ты ей сказала?

Но ведь будет дознание, не правда ли? И я должна поехать на него. Кроме того, существуют газеты, репортеры и прочее. Конечно, мне пришлось рассказать ей. Ради бога, поехали отсюда! Я больше не хочу видеть это место!

Джереми забрался в машину, хлопнул дверью и ободряюще сказал:

– Поехали на квартиру и что-нибудь поедим. Ты почувствуешь себя лучше после чашки кофе.

Так и оказалось. Сначала в глаза Джейн вернулось их сияние, а лицо перестало быть бледным. А после второй чашки кофе она расслабилась настолько, что уже могла обсуждать свое будущее.

– Я позволю себе недельку отдохнуть и разделаться с этим дурацким дознанием, а потом поищу другую работу. Я попридержала язык, поэтому она, возможно, даст мне рекомендации.

– Она обязана это сделать, не так ли?

Джейн холодно посмотрела на него.

– Существуют рекомендации и рекомендации. Как ты думаешь, сколько я найду мест для работы, если она просто скажет: «Джейн Херон? О нет. Я ничего не имею против нее. Очень жаль, что она оказалась замешанной в этом деле об убийстве»!

– Она не станет так подставлять тебя.

Джейн горько рассмеялась.

– Лучше скажи: «Я надеюсь, что не подставит». Большего ожидать не приходится.

Они замолчали. Потом он сказал: