Клуб ангелов - Вериссимо Луис Фернандо. Страница 22

И когда Лусидио принес супницу с остатками телячьего рагу, не пришлось спрашивать, кто хочет еще. Пауло вырвал горячую супницу у него из рук, шумно высосал белый соус прямо из супницы, потом поставил ее на стол и съел остатки телятины, хрюкая, будто ел поджарку «Албери».

Пока остальные наслаждались десертом, Пауло наконец замолчал, сгорбившись на стуле с поникшей головой и устремленным на скатерть взглядом. Он не поднял головы, даже когда Лусидио, к всеобщему удивлению, предложил произнести последний тост, тост Рамоса.

— Нельзя, — запротестовал Самуэл. — Ты не член клуба.

Но я, Педро и Чиаго уговорили его разрешить Лусидио высказаться. В конце концов, клуба уже практически не существовало.

Лусидио поднял рюмку коньяка. В первый раз он согласился выпить коньяк. В первый раз не стоял возле стола, просто отвечая на вопросы о подаваемых блюдах. Он обманул мои надежды на то, что будет хорошим рассказчиком и что у него есть другие истории вроде той, что он поведал о клубе поедателей фугу. Он вел себя как повар, который благодарен за то, что хозяева обращаются с ним как с равным и приглашают сесть за стол, но знающий свое место и держащий дистанцию.

Теперь же он собирался говорить. Поднял рюмку и, глядя на Самуэла, произнес:

— Чтобы все друзья получили по заслугам своих добродетелей, а враги — соразмерно тому, что заслуживают.

Самуэл качнул рюмкой в сторону Лусидио:

— Я сделал все, в чем ты меня винил, и много больше. Время все откроет. Моя пора пришла. Но кто же ты, кому так посчастливилось со мною?

На что Лусидио ответил:

— Я не так перед другими грешен, как другие — передо мной.

— Ничего не понимаю, — пробормотал Пауло, неожиданно возвратившийся к жизни.

Это были его последние слова.

— Из ничего не выйдет ничего, — словно подвел итог Самуэл.

Они с Лусидио одновременно выпили коньяк залпом.

Мы договорились, что следующий ужин возьмет на себя Чиаго. Та же система: квартира моя, Лусидио на кухне. Чиаго начал говорить: «А кто будет отра…», — но вовремя остановился.

Лусидио сменил фартук на элегантный пиджак, официально попрощался со всеми, кроме Самуэла, и удалился. Чиаго ушел следом за ним. Педро отвез Пауло домой. Перед выходом Пауло заключил меня в долгие объятия, но когда кинулся к Самуэлу, тот буркнул: «Иди отсюда, сволочь» — и отказался обнимать его. Самуэл вытянулся на диване в гостиной. Спросил, может ли остаться у меня в эту ночь. Я ответил, что да. Он пристально смотрел на голую стену. Я молчал, довольно долго, затем все же рискнул спросить:

— Лусидио знал, что Рамос умер от СПИДа. Откуда?

— Кто-нибудь рассказал.

— Вы с Лусидио уже были знакомы. Самуэл не ответил.

— Почему ты ничего не сказал, когда увидел его здесь в первый раз?

Он ответил не сразу. В конце концов закрыл глаза, вздохнул и произнес:

— Хотел посмотреть, до чего он может дойти.

— И почему…

Но Самуэл махнул рукой. Это означало, что больше он ничего не скажет.