Хроники Вторжения - Веров Ярослав. Страница 46

Я свою душу сейчас почувствовал, как ты свою женщину. Что мне с ней делать?

– Думаю, ни у тебя, ни у меня обратной дороги нет.

– Когда мы последний раз с тобой беседовали, знаешь для чего я был на Земле? Я вовсе не искал кандидата. Я уже знал, что вскоре смогу проникнуть на Землю из марсия, без перемещения тела в лебесе. И думал, что тогда бесповоротно утрачу связь со своим прошлым человеческим существом. Чтобы этого не случилось, я собирал по всему астралу лоскутки воспоминаний астрала обо мне земном. И, как видишь, преуспел. Не знал я, что астрал хранит так много меня былого.

– А за лоскутки те зацепилась душа. Ты задумал переворот, перс?

– Нечего переворачивать. Увы. Я пытаюсь разобраться с самим собой. На Марсе я, как и все, самодостаточен. И только та часть меня, что погружена в астрал – загадка.

– Можешь ли ты помочь мне, перс? Я вижу, ты как-то смог соединить доселе несоединимое – земной астрал и марсий. Можешь ли приглушить во мне зов Марса? Хотя бы на какое-нибудь время? Хотя бы на десять лет…

– Как мало ты просишь, латин. Жалкие десять лет… Я подумаю. Мне это уже интересно.

– Ты диссидент, перс.

– А ты – влюбленный дурак, брат латин.

– Итак, приглашение русса остается в моей компетенции?

– Нет. Патриархи решили повести дело лично. Я себя предлагать не стал. Поэтому сюда прибудет халдей. Не любит он кристаллизовать себя в лебесе, но по такому случаю сподобится, старик. Так что, жди гостя. И жди меня. Нам с тобой не русс сейчас важен. Ты, как и я, нуждаешься в горизонтах. Мой тебе совет: с халдеем во всем соглашайся. Он здесь, на Земле, туповат, многого не понимает. Тебя сейчас в Москву?

Субботним вечером десятого марта Эдуард позвонил полковнику, сказал, что есть новости и что он немедленно едет к нему.

Сегодня утром Викуле позвонил Роман и предложил встретиться завтра, в воскресенье, по поводу публикации. Викула не хотел терять выходного дня, посвященного Ирише, и перенес встречу на понедельник.

– Видите, Степан Тимофеевич, прав оказался я. Они позвонили.

– Да нет, молодой человек. Поверьте моему чутью, действовать они должны были не по-человечьи. Просто Роман, латин то есть, во всем хочет походить на людей, заметил я в нем это. Чтобы… – полковник оборвал фразу.

А Эдик мысленно продолжил: "Чтобы его земная подруга нормально воспринимала".

– Что ж, начнем работать. Давайте, Степан Тимофеевич, разработаем план на завтра.

Халдей неторопливо расхаживал по квартире, словно на экскурсии, скрестив руки на груди, то и дело приговаривая:

– Да, Земля… И как тут можно жить?

Квартира Романа обставлена была аккуратно. Вещей немного, но зато все необходимые. Много пространства, много света, даже пол подсвечен. Окна очень большие, во всю стену. Много картин, они в каждой из двух комнат. А на кухне плазменный экран чуть ли не во всю стену, прямо перед кухонным столом. Из-за чего кажется, что чай пьешь, сидя на веранде у балюстрады высоко в горах; рядом свесили ветви деревья, а внизу между отрогами гор – долина, там течет речка, стоят домики, на полях возятся крестьяне.

Гость, заглянув на кухню, произнес:

– Иллюзии…

Особенно долго он стоял на пороге ванной, сосредоточенно водил взглядом по кафелю, трубам, кранам, как будто все это было невесть что за диво. В комнате задержался у книжной полки, вздохнул, подошел к телевизору, нажал кнопку. Телевизор, стоявший в режиме ожидания, выключился совсем.

– Земля, – брезгливо процедил халдей. – Металл и пластик.

Роман сидел в кресле и ждал, когда гость перейдетсодержательной беседе. Халдей, бородатый, полный, на вид – сорокалетний, в просторной одежде: холщевые штаны, холщевая рубаха, подвязанная сплетенным из разноцветных толстых нитей поясом, – наконец угомонился. Уселся напротив Романа:

– Хозяину полагается угощать гостя. Так, помнится, было на Земле в мое время, так оно и осталось. Я бы не отказался от запеченного барашка.

Роман поднял радиотелефон и позвонил в армянский ресторан «Помидор». Сделал заказ. И спросил халдея:

– Что-нибудь еще?

– Вина бурдюк. Красного. И пару голов соленого сыра.

Роман позвонил в грузинское бистро "Колхида".

– Сладкого… – продолжал халдей, – корейские сладости из риса?

Роман набрал номер корейского ресторана.

– И халвы!

Халву обещали доставить из гастронома.

– Что-то ты скрываешь, латин, – неожиданно сменил тему халдей. – Как попадаете на Землю, так начинаете сочинять секреты, играть в тайны. Какие здесь могут быть тайны, что на этой планете нам скрывать? Здесь нет ничего стОящего. За исключением, само собой, простых и грубых радостей. Но и это всего лишь атавизм здесь пробуждается. Бороться с ним смысла не имеет, зачем отказывать себе в этой невинной глупости? А без этого скучно и пусто. Земля – это пустыня. И перс что-то скрывает. Вот за кем чего никогда не водилось. Настырный всегда был, любил надоедать. Вчера, когда я собирался сюда, спрашиваю его – не подготовит ли он мне астрал, – у него, как-никак теперь особые здесь возможности? А он, всегда доброжелательный, на этот раз отказал, был отстранен, едва выслушал.

Халдел погладил живот и недовольно хмыкнул. В этот момент раздался звонок в дверь. И начали один за другим доставляться заказы.

Халдей вдруг произнес:

– Телячий язык под майонезом – такой нежный, такой мягкий. Во рту тает…

Роман набрал номер итальянского ресторана "Венеция".

Обед свой халдей начал днем, а закончил глубокой ночью. Барашек был съеден дочиста, бурдюк, точнее, два бурдюка «Кинзмараули» выпиты досуха, также благополучно были поглощены две головы сулгуни, тройка телячьих языков и пара кило корейских сладостей. Халва запивалась щербетом, собственно, это уже происходило после обеда-ужина, во время деловой беседы.

Халдей потребовал немедленно вступить в астрале в связь с кандидатом-руссом и быстро, но аккуратно, за что будет отвечать лично он, халдей, пригласить в марсианцы.

Роман возразил, что внезапная кристаллизация среди ночи, посреди спальни, в которой кандидат находится не один, но с посторонним человеком, чревата разнообразыми накладками. "И потом, астрал русса так сформирован, что все необычное, поступающее из вещественного слоя, немедленно и безоговорочно отторгается". "Что нам его астрал?" – вяло возразил халдей, но согласился выслушать план латина.

В итоге они решили дождаться утра и связаться с кандидатом, чтобы завтра же и сделать приглашение. Выбрать форму предложения халдей милостиво разрешил Роману. От себя лишь, чтобы придать приглашению динамики, внес поправку. Долго уламывать русса он не собирался. "Ни минуты лишней здесь не задержусь", – предупредил он. Поправка предполагала кристаллизовать субботний номер московской газеты, который должен был выйти ровно через две недели.

VI

– Господа, вы о чем? – с невольным раздражением спросил я. – И ради этого вы мурыжите меня весь день? Что плохого я сделал конкретно вам? Тебе, Эдик?

– Погоди, Викула, не кипятись, – поднял голову Эдик. – Разговор серьезный. Марс, хоть и мертвая планета, но при этом давно заселен выходцами с Земли. Вот уже три тысячи лет имеется колония. Ну вспомни этих мэмэмов на Банной, как их подслушивал наш Степан Тимофеевич. Вот он теперь еще один подвиг разведчика совершил. Выявил шпионское гнездо.

– Поверьте, Эдуард, подслушать марсианцев было сложнейшей задачей. И удалось лишь по чистейшей случайности, – с ощутимым возмущением ввернул полковник.

– Короче, старик. Тебе звонил вчера утром некий Роман?

– Роман Викторович? Откуда вы знаете?

Взгляд Эдика сделался стальным. "И ты, Брут?"

– Подслушали? – упавшим голосом спросил я.

– А что ты хотел? Слышал бы ты разговор твоего Романа Викторовича с неким существом по кличке «перс». О тебе был разговор. Ты "Марсианских оборотней" писал? Писал. Тебя с этими «оборотнями» Роман Викторович твой в «Цитадель» звал? Звал.