Уроки жизни - Веснина Елена. Страница 59

— Нет, это мой офис. Отныне и навсегда, — торжественно произнес Самойлов. — А ты, собственно, зачем пришла? Коммерческие тайны выведывать?

— Я? Тайны? Ты смеешься, Виктор!

— Нисколько. Зная твой талант в дворцовых интригах.

— Брось. Был талант, да весь вышел, — вздохнула Таисия.

— Не прикидывайся. Накануне тендера, где твой бывший муж и мой неудачливый конкурент пытается всеми силами улучшить свое положение, можно воспользоваться и услугами бывшей жены, — предположил Самойлов.

Таисия пожала плечами:

— Борис, ты не в духе. Я вижу и не задержусь здесь. Но мне кажется неуместным эпитет «неудачливый» по отношению к Виктору.

— Почему же? Ежу понятно, что победа у меня в кармане, и только такие наивные люди, как Буравин, питают иллюзии о своих возможностях… И кормят этими иллюзиями других!

У Самойлова был такой тон, что Таисия насторожилась:

— А с чего ты взял, что иллюзии у Буравина, а не у тебя?

— У меня своя рука в мэрии, — подмигнул ей Самойлов.

Таисия поджала губы:

— Да ну? Уж не вице-мэр ли твоя рука в администрации?

— Вот тебе и «да ну». Вслух фамилию я сам не называю, но и отрицать ничего не могу.

— Ничего не понимаю! — пробормотала Таисия. Она решила срочно разобраться в ситуации и направилась к Кириллу Леонидовичу.

Кирилл обрадовался ее визиту:

— Здравствуй, родная.

— Так сразу и родная? — уточнила она и перешла на деловой тон. — Я по делу, Кирилл.

Кирилл скомандовал по селектору:

— Со мной никого не соединять. У меня совещание.

Он подошел к Таисии, нежно взял ее за руки и заглянул в глаза:

— Самое главное дело — это мы с тобой. Боже, как я рад, что ты пришла, не обманула!

— Главное дело до тех пор, пока стану очередным Иваном Ивановичем или Петром Петровичем, да? — холодно уточнила Таисия.

Кирилл отступил на шаг, молитвенно складывая руки у груди:

— Таечка! Солнышко! Я тебе обещаю… нет, я клянусь: этого не будет. Этого больше не будет никогда!

— Свежо предание, Кирилл… — не верила ему Таисия.

Кирилл широким жестом сбросил бумаги со стола на пол, подхватил Таисию на руки и посадил на стол. Таисия охнула: — Ой. Стоп. Кирилл, у меня дежа вю.

— Что такое? — не понял он. — Поясни.

— Вот так же, много лет назад и начинался наш роман… — медленно произнесла Таисия. — Ты помнишь? В приемной, в кабинете, в комитете комсомола… Господи, даже вспоминать сейчас стыдно…

— Помню, конечно, помню… — заулыбался Кирилл, — а почему стыдно? Я от этих воспоминаний чувствую себя моложе.

— Так мы что, снова начинаем наш роман? — посмотрела ему в глаза Таисия.

— Мы его продолжаем. После… незначительного перерыва.

Они уже были готовы поцеловаться, но за дверями кабинета послышались крики:

— Как это — ни с кем не соединять? Я его жена!

— Да, я знаю, но Кирилл Леонидович просил… У него совещание.

— У меня тоже срочный вопрос!

Настойчивая Руслана взяла верх и прорвалась в кабинет. Атмосферу любви, витавшую над Таисией и Кириллом, невозможно было не заметить, и Руслана сразу же пошла в атаку.

— У тебя совещание, значит? — кипя от ненависти, спросила она. — Ты и секретаршу научил покрывать тебя, развратник!

— Во-первых, не кричи, — начал Кирилл.

— А во-вторых, молчи, раз тебя застукали! — продолжила Руслана.

Кирилл загородил спиной Таисию:

— Никто никого не застукал. Руслана, мы с тобой уже объяснились.

— И ты считаешь это достаточным, чтобы вести себя черт знает как! — не унималась Руслана.

— Руслана! Я сообщил тебе, что развожусь, потому что люблю другую женщину!

— Вот эту? — Руслана указала пальцем на Таисию.

— Да, ее. Таисию.

Тогда Руслана решила перевести разговор на Таисию.

— Мало ли какие у супругов могут быть разногласия! Это не повод, дорогая моя, сразу же бросаться на чужого мужа! — заявила она. — Своего не смогла удержать и на моего не прыгай!

— Руслана, не стоит говорить о том, кто и почему не смог удержать мужа. Ты сейчас сама в таком положении, — спокойно заметила Таисия.

— А ты, зализав раны, решила мстить всем бабам, да? — повысила голос Руслана.

— Руслана, прекрати так орать, — потребовал Кирилл. — Мы не на базаре.

— Ладно. Я сейчас уйду. Но мы поговорим с тобой дома, Кирилл. Серьезно поговорим.

— У нас с тобой разные дома, Руслана, — покачал головой он.

Руслана взвилась:

— Так, может быть, ты еще ее к себе домой приведешь?

— Непременно. Я так и сделаю, — Кирилл отступил, открывая Таисию, и обнял ее за плечи.

Таисия прильнула к нему.

В кабинет заглянула секретарша:

— Нужна помощь, Кирилл Леонидович?

— Нет… Хотя — да! Моя жена… моя бывшая жена собралась на вокзал, предоставьте ей, пожалуйста, мой автомобиль. И проследите, чтобы с ней было все в порядке. Всего доброго, Руслана.

Бой за мужа был проигран — и Руслане ничего не оставалось делать, как выйти из кабинета с гордо поднятой головой.

Таисия не предполагала, что ситуация завершится именно так — в ее пользу. Она была благодарна Кириллу за его поведение.

— Я много лет мечтала избавиться от роли секретарши, женщины на вторых ролях, от роли нелюбимой жены… — призналась она. — В общем, я всю жизнь была второй, Кирилл. И только сегодня почувствовала себя первой. Я сначала даже не поверила своим ушам — никто, никогда в жизни не признавался мне в любви публично!

— А я готов это делать ежедневно! Хочешь по радио? — предложил Кирилл.

Таисия поморщилась:

— Нет, пожалуй, радио это — перебор…

— Ой, извини. Про радио — это я перегнул палку, — спохватился Кирилл.

— Ладно, ничего! Хотя было бы забавно услышать по радио признание в любви от вице-мэра!

Кирилл отреагировал на последние слова:

— Таисия, у тебя была отговорка, что ты пришла по делу…

— Да, чуть не забыла. Это не отговорка, Кирилл. Я хотела узнать о тендере. Сегодня видела Самойлова, и он намекал на тебя, как на свою руку в мэрии, — сообщила Таисия. Кирилл сокрушенно покачал головой:

— Эх, Борис, Борис. Неисправимый человек. Нет, Таисия, никаких подтасовок не будет. У Буравина шансы велики, и тендер будет честным.

— Меня это волнует, потому что от материального положения моего бывшего мужа зависит и материальное положение нас с Катей, — объяснила Таисия.

Но Кирилл обнял ее и сказал:

— Отныне это моя забота. Я, как ты понимаешь, человек не бедный.

Теперь у Буряка была исключительная возможность разобраться с Марукиным на полную катушку.

— Ну что, Юрий Аркадьевич, как будем теперь общаться? На ты или на вы? — голос следователя звенел металлом. — Как ты здорово маскировался под порядочного, сукин сын!

— Ладно, Григорий Тимофеевич. Разговоры о порядочности в формат допроса не входят, — буркнул Марукин.

— Хорошо. Пойдем по форме, — следователь открыл папку и приготовил ручку, чтобы записывать, — начнем с финала твоей карьеры, гражданин Марукин! Итак, что ты можешь сказать по поводу нападения на Андрея Владимировича Москвина в ночь с семнадцатого на восемнадцатое июня?

— Ни черта не скажу без адвоката, — процедил Марукин.

— Ах, вот как. Вот какой тебе формат разговора нужен! А ты не забыл, какими способами сам выбивал признания у задержанных? — угрожающе подошел вплотную Буряк.

Марукин отмахнулся:

— Не пугай. Устал я уже пугаться. Все.

— Тогда не ломайся, говори! — повысил голос следователь.

Марукин устало посмотрел на него:

— Что, что ты хочешь услышать?

— Все! Можно не играть в вопросы-ответы, можешь рассказать все сам в произвольном порядке. Но сам, сам! О том, как помогал Родю, когда тот был здесь, в камере, как скрывал от меня сообщников, как ударил Москвина, как обвел вокруг пальца Родя, как хранил здесь, — Буряк показал на сейф, — вот здесь, здесь — золотые монеты из сундука смотрителя маяка!

— Сундука-маяка. Ты в гневе — просто поэт, — усмехнулся Марукин.