Виселица на песке - Вест Моррис. Страница 24

Раздался выстрел. Мы бросили сундук в угол и увидели, как он медленно упал среди водорослей. Сжимая в руках наши детские находки, мы не спеша стали подниматься наверх.

Мы сидели с Пэт на крышке люка. Джони управлял судном. Корабль двигался через канал в лагуну. Спокойный, как кот, Нино спал на одной из коек. Я взял Пэт за руку, она положила свою темноволосую голову мне на плечо.

– Устал, Ренн?

– Да, дорогая, устал. Нино был абсолютно прав, это изматывающая работа.

– Ты разочарован?

– Да. Это глупо и дико, но не надо меня успокаивать. Я – новичок, мне нужно учиться терпению. Вот и все.

– Нино говорит, что завтра вы начнете обыскивать трюм?

– Точно.

– Это трудно?

– Не труднее, чем осматривать каюту. Только площадь гораздо больше, а значит, соответственно и песка.

– Безрадостная картина?

– Нет. Дело случая.

Она на секунду замолчала.

– Ренн, я все время думала...

– О чем?

– О монетах среди рифов. Может быть, кому-нибудь удалось добраться до берега?

– И прихватить сундуки с сокровищами?

– Да.

– Дорогая, – терпеливо объяснил я, – мы уже это обсуждали, ты слышала, что сказал Джони? Повторяю, я осмотрел весь остров и не нашел никаких следов.

– Здесь нет пещер?

– Ни одной, только несколько ям и выступов среди скал. Они или слишком малы, или находятся чересчур высоко. На восточном мысе есть узкая расщелина, однажды мы с Джанет заглянули туда. Грязь, сырость и такая отвратительная вонь, что мы не решились войти. Больше ничего похожего...

Она вздохнула и печально ухмыльнулась.

– Хорошо, хватит о моей отличной теории. Значит, все зависит от вас с Нино?

– Да.

Джони выключил двигатель, корабль заскользил по воде и остановился.

Я встал, прошел вперед, приготовился бросить якорь. Пэт пошла за мной.

– Ренн?

– Да.

– Джони чем-то обеспокоен?

– Ты знаешь чем?

– Нет, но он хочет поговорить с тобой сегодня вечером, после ужина. С глазу на глаз.

Я сбросил якорь, "Вэхайн" остановилась, развернувшись кормой по течению. Первый день закончился.

На ласковом небе заблестели звезды. Нино присел у костра, осторожно вынул шланг из акваланга, тихо напевая что-то под нос. Пэт ушла в палатку, делать очередную запись, благодаря которой моя загорелая девочка станет доктором наук. На освещенном брезенте вырисовывалась ее тень. Джони собирался на "Вэхайн" спать. Я пошел проводить его.

Когда мы ушли достаточно далеко от лагеря, он сказал:

– Ренбосс, я боюсь.

– Чего?

– Что-то должно случиться.

– Мы всегда это знали, что же здесь нового?

– Да, Ренбосс, но... – он запнулся, подбирая слова, – что я могу сказать? Вспоминаю времена, когда нырял за губками. Прошел слух, некто нашел хорошее место и тихо его обрабатывает. Когда этот человек заходил в бар, за ним наблюдали жадными глазами, прикидывали его силу, отвагу и отношение к нему команды. Если он был сильным и его любила команда, к нему подлизывались, угощали выпивкой, пытаясь выведать место. Но если это был трус, слабак или его не любила команда, в кабачке начинали перешептываться. Потом затевалась драка. Моряки вынимали ножи и дрались как звери... Этот Мэнни – настоящий зверь. Он поступил именно так.

Я мрачно кивнул, Джони сказал правду. Мэнни Маникс – зверь. Но еще он был бизнесменом, и там, где дело касалось денег, не упускал своего случая. Он вмешается только тогда, когда соберет достаточно сил. Если ваши карманы набиты деньгами, на севере вы найдете много желающих, не брезгающих никакими заработками. Джони взволнованно наблюдал за мной.

– Согласны, Ренбосс?

– Да, Джони.

– Что вы собираетесь делать?

– Что ты от меня хочешь?

Он долго обдумывал вопрос прежде чем ответить:

– Мы должны остаться и бороться. Но среди нас девушка...

Я понял его. Пэт окажется в середине свалки, когда на нас кинутся эти звери и начнут рвать зубами. Что делать? Не позавидуешь любой девушке в таком положении, но это была моя любимая. Я видел только один выход.

– Хорошо, Джони. Утром отошлем ее назад. Если погода будет хорошей, она доберется сама. Не обязательно уезжать на берег, Пэт может подождать, пока все уляжется на одном из островов.

Джони Акимото выпрямился. С его плеч свалился тяжелый груз. Он улыбнулся и пожал мне руку.

– Поверьте, Ренбосс, так лучше! Конечно вы не хотите, чтобы она уезжала. Но с ней у вас будут связаны руки. Спокойной ночи, Ренбосс!

– Спокойной ночи, Джони?

Я увидел, как он столкнул лодку, перешел на корму, легкими ударами весел погнал ее к "Вэхайн".

Когда я вошел к Пэт, она встала. Мы поцеловались, обняли друг друга.

– Дорогая, – решительно начал я, – завтра ты уедешь. Здесь становится опасно. Поплывешь на острова Лэндберд или Саусэкс. Будешь находиться там, пока мы за тобой не приедем.

Она долго смотрела на меня, ее губы дрожали, на глазах выступили слезы. Наконец, взяв себя в руки, спросила:

– Ты хочешь этого, Ренн?

– Нет. Не хочу. Но думаю, что тебе нужно ехать.

– А Джони?

– Он полностью согласен со мной.

Она отвернулась, промокнула глаза платком. Когда Пэт снова посмотрела на меня, ее губы были твердо сжаты, а подбородок гордо поднят. В ее голосе звучали новые нотки.

– Вы будете драться, Ренн?

– Да.

– За корабль?

– Отчасти... Но не только за него, – мучительно я попытался оформить мысль, которая появилась у меня в последние дни. – Я знаю, можем не найти золото, хотя у нас есть шанс. Но, похоже, клад находится так глубоко, что нам до него не добраться. Даже если будем копать миллион лет. В этом случае драка – настоящее безумие. Разве ты не понимаешь? Здесь – совсем другое: жизнь, друзья, этот остров. Впервые я свободен. У меня под ногами моя земля. За это, дорогая, я и буду драться. Может быть, даже убивать.

– А за свою женщину, Ренн? – прошептала она. – Я твоя женщина, правда?

– Да. До последнего вздоха.

Встав, я хотел ее обнять, но она мягко оттолкнула меня.

– Тогда я остаюсь. Ты – мой мужчина и не можешь отослать меня.

Я попытался спорить, она закрыла мой рот поцелуями; стал угрожать, она рассмеялась мне в лицо. Я изменил тактику и перешел к уговорам. Она неохотно отпустила меня.

– Иди спать. Завтра – трудный день. Когда все кончится, у нас будет много времени – до последнего вздоха, как ты сказал.

Нино Феррари сидел у костра и перебирал сложный механизм регуляторов. Услышав мои шаги, он поднял голову и криво усмехнулся.

– У тебя отличная девчонка! Настоящая жена водолаза. Запомни, ныряльщик должен много спать. – Тебя что-то тревожит?

– Да. Нам предстоит драться. Так думает Джони, и я согласен с ним.

Нино наклонил темноволосую голову и беззвучно свистнул.

– Вот в чем дело! Знакомая история среди ловцов губок в Эгейском море. Они могут быть задирами. Когда льется вино, они достают длинные ножи, – он многозначительно провел пальцем по горлу. – А что с девушкой?

– Я хотел, чтобы она уехала. Пэт отказалась. Мы не можем увезти ее силой.

Нино завинтил последний винт, аккуратно завернул регулятор в чистую тряпку, чтобы не попал песок, и положил в коробку, щелкнув замком.

– Первое правило аквалангиста, – невпопад сказал он. – Чистить регулятор после каждого погружения. Если он откажет, можешь считать себя покойником.

Сзади в кустах заливались сверчки и цикады. Над нами пролетела летучая мышь.

– Сегодня утром ты намекнул, что у нас в запасе есть пара сюрпризов для Мэнни Маникса. Каких?

Нино искоса посмотрел на меня, нагнул голову, как будто хотел рассмотреть тыльную часть ладоней и совершенно спокойно сказал:

– Нельзя давать нож в руки ребенка или пистолет разгневанному мужчине. Я понял это во время войны, когда вокруг царили ненависть и разрушение. Ты мой друг, но за все последствия отвечаю я.

Мне пришлось удовлетвориться таким ответом. Я встал, похлопал его по плечу и пошел спать. Мне приснилась война, пляж, мертвые тела в волнах прибоя. Человек в окопе. Его поливают сверху из пулемета. В окопе лежал я, за пулеметом – Мэнни Маникс.