Круги на воде - Виггз Сьюзен. Страница 42

Они с любопытством оглядывали ее, здоровались, смущенно теребили волосы, а затем входили в кабинет хозяина. Некоторое время Юлиана продолжала стоять, вслушиваясь в голоса, доносящиеся из кабинета, изредка прерываемые смехом. Стивену было легко общаться с этими людьми, они ему нравились, и по отношению к ним он был справедлив. Юлиана вдруг вспомнила своего отца, и ее охватил острый приступ тоски.

И это болезненное одиночество заставило ее войти в кабинет, когда посетители ушли.

– Да? – спросил Стивен, не поднимая глаз. – Что ты хочешь?

– Я хотела бы... поговорить с тобой.

Барон быстро взглянул на Юлиану, холодная маска сковала его черты. В этот момент он напоминал мраморную фигуру божества из парка Ричмондского дворца.

– Юлиана, о чем ты хочешь поговорить?

– Я хочу лучше узнать тебя. Я хочу знать, почему ты печален и злишься. И, да поможет мне Бог, я хочу видеть тебя улыбающимся.

Она старалась сделать вид, что ее не пугает его грубая манера разговаривать.

Пытаясь казаться беспечной, Юлиана прошла на середину комнаты.

– Что за знаки на этом столе? – спросила она, проведя рукой по разграфленной поверхности.

– Я проставляю единицы счета: десяток, дюжина, двадцать штук, чтобы легче было составлять счета. Я оставляю пометки в квадратах, они обозначают суммы. Вот эти зарубки означают, что цифра, проставленная на столе, увеличивается в десять раз.

Юлиана всегда прекрасно считала.

– Я могла бы для тебя складывать цифры без клеточек и зарубок на столе.

– Я предпочитаю пользоваться столом.

– Мой господин, совсем нестыдно признать свой недостаток...

– У меня есть недостатки, но они не связаны с цифрами. Я пользуюсь этим столом, чтобы мои работники могли следить собственными глазами, как я произвожу расчет. Так они лучше все понимают.

Был ли ее отец так же добр к своим работникам? Она не помнила этого. Чувствуя некоторое смущение, очарованная множеством металлических инструментов, Юлиана подошла к боковому столу и спросила:

– А это что такое?

Стивен тут же оказался рядом. Он подошел так быстро и незаметно, что удивил ее.

– Кронциркуль для измерения окружностей. А это весы, они гораздо более точные, чем используемый большинством людей металлический баланс.

Юлиана покосилась на Стивена.

– Ты сам изготовил все эти вещи, не правда ли?

– Да.

Она вспомнила о приспособлениях, которые ей пришлось видеть по всему дому – вертел над печью, вращающийся от тепла; лампа, которая, казалось освещала комнату ярче, потому что была помещена в чашу с водой; вращающаяся лестница в кладовой; трубопровод, снабжающий водой весь дом.

– Для чего ты это делаешь?

– Я изобретаю только тогда, когда вижу в этом необходимость.

– Ты... – она нахмурилась, подыскивая слова. – У вас необыкновенный талант, мой господин.

– Это все нужные в жизни вещи. Я бы не называл это великим талантом. – Резко повернувшись, Стивен направился к своему столу.

Растерявшаяся Юлиана следила за ним. Она не понимала, почему хочет узнать, что мучает этого незнакомца, какие тайны он скрывает. Ведь он был ее временным мужем, и она только хотела, чтобы Стивен помог найти ей убийц ее семьи... И все же у нее было желание узнать о своем муже как можно больше, и это заставляло ее задавать вопросы, наблюдать и преодолевать его недоверие.

Раздался осторожный стук в дверь, и, казалось, Стивена это очень обрадовало. Он пошел открыть дверь.

Женщина с босыми ногами в простом домашнем платье робко вошла в комнату. В одной руке она держала плетеную ивовую корзину.

– Миссис Шейн? – Голос его стал сразу мягким и приветливым, как будто он не разговаривал только что так резко с Юлианой.

Женщина кивнула покрытой шалью головой и подняла глаза. У миссис Шейн лицо было молочно-белого цвета, с впалыми щеками и темными глубокими глазами.

– Да. Извините, что помешала, мой господин. Мне нужно было прийти вместе с остальными, но... – из корзины раздался тихий плач, женщина покачала корзину, плач прекратился, – ребенок закапризничал.

– Где ваш муж, миссис? – спросил Стивен.

– Он умер, когда вы уезжали к королю.

Юлиана с изумлением наблюдала, как сочувствие превращало ее мужа в совсем другого человека. Его жесткие черты смягчились, глаза потеплели, когда он обошел стол и взял женщину за руку так, будто она была знатной дамой.

– Садитесь, миссис.

Женщина опустилась на стул, поставив корзину к себе на колени.

– Почему вы не пришли раньше?

– Не стоит беспокоиться, мой господин.

– Почему вы так говорите? Неужели вы в самом деле думаете, что мне это безразлично?

– Расскажите нам, что случилось, – попросила Юлиана.

Женщина тяжело вздохнула, голос ее дрожал. Она старалась справиться со своим горем. Юлиане было знакомо состояние отчаяния. Она сама часто так вздыхала.

– Он умер от лихорадки, которая за месяц до этого унесла нашего старшего сына.

Юлиана поняла, что Стивену не сообщили о случившемся. Она представила, как достанется управляющему, ведь тот обязан сообщать все о жизни работников.

– Что за лихорадка? – Голос Стивена изменился и звучал теперь хрипло, словно невидимые руки сжимали ему горло.

Миссис Шейн подняла свои большие обведенные тенями глаза. Ей должно быть не больше двадцати двух лет, но лицо ее носило отпечаток пережитого горя.

– У него было воспаление легких, мой господин.

Эти слова произвели странный эффект на Стивена: он замер, будто кто-то всадил ему топор в спину, светлые глаза смотрели в никуда, лицо стало белым, дыхание остановилось.

Юлиана взяла его за руку, она была жесткой, сухой и холодной.

– Стивен?

Казалось, Стивен пришел в себя. Он прищурился и вырвал свою руку.

– Миссис Шейн, я глубоко вам сочувствую. В каком месте ваш муж обрабатывал землю?

– Три надела и луг у реки, мой господин.

– Арендную плату можете не вносить до следующего сбора денег.

– Спасибо вам, мой господин! – Миссис Шейн схватила его руку и покрыла поцелуями.

Юлиана думала, что барон вырвет руку прочь, он всегда чувствовал себя неловко, когда ему выражали признательность. Но Стивен остался неподвижным. Свободной рукой он приподнял лицо женщины и заглянул ей в глаза.