Лилия и Леопард - Виггз Сьюзен. Страница 18

— Я не могу указывать, что ты должна делать, а что — нет. Между друзьями это не принято. Но я видел, какие разрушения производят пушки, и предпочел, чтобы ты не» имела дел с оружием.

— Прекрасно, Ранд Гасконский, — с вызовом ответила Лианна. — А как бы ты стал защищать замок?

— Силами рыцарей и стрелков из лука.

— Рыцари! — с презрением воскликнула девушка. — Да они только и занимаются тем, что грабят или требуют огромного выкупа, — ее щеки пылали гневным румянцем, и Ранд понял, что задел Лианну за живое. — Рыцарство — это не что иное, как пустая бравада, оправдание права сильного грабить слабого!

— Нужно винить в этом бесчестных людей, а не рыцарские законы, — не согласился юноша.

— Рыцарство — это маска, чтобы скрыть свои злодеяния.

Внезапная догадка пронзила Ранда.

— Очевидно, рыцари причинили тебе какое-то зло, Лианна? Поэтому ты так ненавидишь их?

Она опустила глаза и тяжело вздохнула.

— Любой, кто вдыхал запах сожженных садов, видел ребенка, проколотого шпагой, слышал ужасные крики женщин, вправе считать себя пострадавшим от этих людей, которые называют себя рыцарями.

Ранд с трудом проглотил слюну. Господи, как же он мог забыть, что Лианна — француженка, она видела все эти ужасы, жила с этим всю свою жизнь. Но девушка бросала вызов всему, во что так верил Ранд, вступая в ряды рыцарей.

— Ты и меня осуждаешь?

Лианна изучающе посмотрела на него.

— А ты занимался подобными делами?

— Нет! — горячо возразил Ранд. — Никогда! Ты веришь мне?

— Мне кажется, что ты искренне желаешь защитить слабых и отстоять справедливость. Но я все-таки считаю, что ты глубоко ошибаешься, если веришь, что можешь добиться этого, став рыцарем, — заметив, что ее слова задели Ранда, Лианна ласково прикоснулась к его щеке и добавила: — Ты — один из тех редких в наше время людей, кто не предает свои идеалы.

Последние слова смутили Ранда: ведь все, сказанное им, могло вскоре обернуться против него. Юноша не видел выхода из создавшейся ситуации и поспешил сменить тему беседы, чтобы еще больше не увязнуть во лжи.

— А что ты думаешь о стрелках из лука? — неожиданно для самого себя спросил Ранд. Господи, неужели он, действительно, может обсуждать это с девушкой?

— Сброд, — решительно заявила Лианна. — Недисциплинированный сброд.

— А как ты объяснишь успех лучников в Креси и Пуатье? [22]

Она вспыхнула от негодования.

— Подумать только! Француз превозносит победы англичан!

«Глупец, — одернул себя Ранд. — Если ты не будешь держать язык за зубами, эта девушка скоро раскусит тебя».

— Я превозносил не победы, а то, каким путем они достигнуты, — поспешил он исправить свою оплошность. — Вот скажи, сколько стрел может выпустить искусный лучник за то время, пока заряжают пушку?

— Каменную стену не сумеет разрушить и сотня стрел, а одна только пушка — может.

— Что хорошего в огнестрельном оружии, когда из-за дыма совершенно не видно врага?

— А что хорошего в стреле при сильном ветре или в тетиве под дождем?

Горячность Лианны и радовала, и огорчала Ранда, но он решил не продолжать перепалку.

— Что хорошего в споре с девушкой, слишком развитой для своего возраста?

Лианна нахмурилась, но Ранд состроил забавную гримаску и смотрел на девушку до тех пор, пока она не улыбнулась.

— Ты никогда не победишь меня в этом споре, дорогой рыцарь, — заверила упрямица. — Я слишком проворна для тебя — и не только в этом.

С этими словами Лианна повернулась и бросилась бежать вниз по склону.

Смеясь, Ранд кинулся вдогонку, быстро сокращая расстояние между ними. Но он не торопился догнать девушку, давая ей возможность вести за собой мимо огромных вязов, древних тисов, могучих буков, мимо замшелых камней и зарослей кустарника.

Впереди показалось море. Не в силах устоять перед чарующей грацией Лианны, Ранд в два прыжка нагнал ее и, подхватив за талию, оторвал от земли. Потеряв равновесие, они упали на траву и стали бороться. Ранд легко подмял девушку под себя, обхватил одной рукой ее нежные запястья и. завел руки за голову. Другой рукой он принялся щекотать Лианну, добиваясь, чтобы она запросила пощады.

— Ну, и кто же из нас проворнее?

Но девушка упрямо сжала губы, отказываясь признать поражение. Ранд продолжал игру, ощущая пальцами тепло ее тела под простым домотканым платьем. Осмелев, он начал поглаживать обнаженную шею Лианны, зарываясь в шелк светлых волос. Ее кожа была гладкой, как слоновая кость, и сияющей, как жемчужина. Чувствует ли Лианна жаркую волну его желания, знает ли она, как близок он к тому, чтобы дать выход своей страсти?

Внезапно Ранда охватило чувство раскаяния: ведь он предназначен для другой. Как же быть с его клятвами на верность, рыцарскими идеалами? В присутствии Лианны все это теряло смысл. Его сердце отказывалось подчиняться рассудку.

Ранд больше не мог сдерживать себя, осторожные прикосновения постепенно перешли в жадные ласки. Его пальцы исследовали все изгибы стройного тела, словно стараясь запечатлеть в памяти ее образ.

С губ девушки сорвался неясный звук, похожий на сладкий стон.

— Ну, кто из нас быстрее? — опять спросил Ранд, изо всех сил стараясь не выдать себя голосом. — Кто?

— Ты… о, ты, — выдохнула Лианна, не понимая, что с ней происходит.

В ту же секунду Ранд отпустил ее запястье, но и не думал прекращать свои томные ласки. Он с нежностью всматривался в тонкие черты лица девушки, словно вбирая в себя его красоту, сияние ее глаз.

— Ничто так не опьяняет, — прошептал Ранд, — как одержанная победа.

— Ты вел нечестную игру, — задыхаясь, ответила Лианна.

— Когда дело касается тебя, я готов нарушить все свои клятвы, — признался он.

Ветер пригнал облака, и на лицо девушки легла тень, окрашивая ее глаза в цвет темного серебра. Она пошевелилась, пытаясь освободиться, вызвав новую волну желания в его теле.

— Лианна, — произнес Ранд охрипшим голосом. — Я постоянно думаю о тебе с того момента, как мы встретились, — он прикоснулся губами к ее пылающему встревоженному лицу. — Ты заставляешь меня забыть все, что было до встречи с тобой, забыть, кто я есть на самом деле.

Лианна глубоко, мечтательно вздохнула, Ранд поймал этот вдох своими губами, впитывая его сладостный нектар. Не считая Джастин, он не часто обнимал и целовал женщин, но теперь твердо знал, что никто не смог бы завладеть его душой так, как Лианна.

Она лежала перед ним наивная и доверчивая, свежая, как утренняя роса, и одновременно окутанная какой-то тайной. Ее губы были похожи на влажный бархат, а тело заключало в себе что-то совершенно недоступное его пониманию.

Ранд страстно желал Лианну, жаждал узнать всю, до конца, сорвать с нее покровы неизвестности, сбросить их один за другим, как лепестки маргаритки.

«Безумие, — подумал он, осыпая жадными поцелуями ее лицо и волосы. — Безумие поддаваться запретному чувству». Но как же хотелось ему нарушить все запреты! Его рука осторожно коснулась груди девушки. Лианна не сопротивлялась, только молча смотрела на Ранда, как бы вопрошая о чем-то, ее полураскрытые губы были влажными, полными любовного томления…

— Нам лучше вернуться, — неохотно проговорил Ранд.

Она тоскливо взглянула на него потемневшими глазами.

— Почему?

— Потому что ты забавная маленькая девушка, которая обожает стрельбу из пушек и постоянно подвергает испытаниям мои убеждения, а я — рыцарь, который бродит там, куда его заносит ветер странствий, — он старался говорить беззаботным тоном, помогая Лианне подняться. — Неужели мама не научила тебя избегать общения с незнакомыми мужчинами?

— Я — сирота, а ты не кажешься мне незнакомцем, — спокойно возразила девушка, но Ранд заметил знакомую боль в глубине ее удивительных серебристых глаз.

Он опять прижал Лианну к себе, в который раз поражаясь ее хрупкости, и прошептал:

— Я не хочу обидеть тебя.