Лилия и Леопард - Виггз Сьюзен. Страница 22

Лианна порывисто вскочила на ноги.

— Я не идиотка, Бонни. Ты же знаешь, Лазарь — в Париже. Что прикажешь мне делать?

— Завести любовника, — невозмутимо ответила служанка. — У королевы Изабеллы их была не одна дюжина.

Бонни неторопливо подошла к кровати, откинула покрывало и смахнула с подушки остатки сухой лаванды.

Лианна вздрогнула при упоминании этого имени. Брат короля, Луи Орлеанский, заплатил своей жизнью за связь с Изабеллой. Арманьяки приписывали убийство герцогу Бургундскому.

— Ты хочешь, чтобы я наградила Лазаря внебрачным ребенком?! — ужаснулась Лианна.

— А кто сможет доказать, что ваш ребенок — внебрачный? — возразила Бонни. Испачканные кровью простыни с брачной постели рассмотрены самым тщательным образом, — лицо девушки неожиданно просветлело. — Возможно, вы уже сейчас беременны!

— Это нево… — Лианна оборвала себя на полуслове.

Если до ушей дяди дойдет, что их брак с Мондрагоном по сути дела является фиктивным, герцог Бургундский не станет терять зря время и немедленно аннулирует его, а потом заставит ее выйти замуж за англичанина…

— Хватит, Бонни, — одернула Лианна служанку. — Не твоего ума дело говорить со мной о таких вещах.

— Как скажете, госпожа, — невозмутимо пожала плечами Бонни без малейшего намека на раскаяние и взбила подушку. — Постель готова, отдыхайте. Без всякого сомнения, Гокур и пятьдесят лишних ртов, которые он притащил с собой, не дадут вам завтра ни на минуту присесть.

Лианна скользнула под одеяло и в изнеможении откинулась на подушку; пух чайки тут же закружился на ее головой.

Бонни недовольно поджала губы и воскликнула:

— Клянусь бородой Святого Уилгефорта! Я ведь говорила этой неряхе Эдит починить подушку! Лианна погладила Бонни по руке.

— Оставь Эдит мне. Лучше расскажи, кто, в конце концов, этот Святой Уилгефорт?

Девушка с готовностью присела на край постели и с таинственным видом начала:

— Это один из новых святых, моя госпожа. Отец Ле Клерк рассказал мне о нем. Оказалось, что Уилгефорт когда-то была несравненной красавицей, но устав от огромного количества поклонников, обратилась к Богу за помощью, — Бонни подтянула колени к груди и хихикнула. — На следующее утро она проснулась с длинной бородой и с тех пор стала выдавать себя за мужчину.

Эта история рассмешила Лианну, но и заставила задуматься о себе. Люди восхищались ее красотой, но держались на расстоянии. Для этого не нужна была ни борода, ни могущественный дядя, ни вероломный супруг, ни что-то еще. Холодность и высокомерие Лианны, за которыми скрывались наивность и неопытность, надежно защищали девушку от ухаживаний мужчин.

Бонни собралась уже уходить, но вернулась, чтобы забрать оставленную на полке кружку.

— Чуть не забыла про свое средство, — пробормотала она, выпивая ее содержимое.

— Тебе нездоровится? — поинтересовалась Лианна.

Девушка рассмеялась и покраснела от смущения.

— Нет, нет, моя госпожа, это лекарство из руты и можжевельника: предотвращает зачатие.

Зная, что подобное средство немного ядовито, Лианна нахмурилась.

— Неужели Роланд так неосторожен с тобой, Бонни?

Бонни пожала плечами.

— Мужчины — все они одинаковы: разбрасывают свое семя, как мякину по ветру, совершенно не заботясь о том, где оно пустит корни.

Этой ночью Лианне опять приснился тот странный сон, в котором муж, приблизившись к ее постели, неожиданно превращался из Лазаря Мондрагона в Ранда…

На следующее утро она проснулась совершенно разбитая. Обрывки каких-то неясных нелепых мыслей вихрем носились у нее в голове, постепенно складываясь во вполне осознанное намерение.

* * *

За три недели отсутствия Ранда весна набросилась на Пикардию как золотой лев: над душистыми лугами жужжали пчелы, вдалеке, нежась на теплом солнышке, паслись коровы, резко ударял в нос запах солончаков.

Красота этой земли все больше завораживала Ранда. На востоке от легкого ветерка волновалось поле голубого льна и красные бутоны маков; на западе виднелись меловые скалы и низкорослые деревья; извиваясь, текла Сомма, питаясь многочисленными притоками; над заболоченной низиной возвышались мощные стволы буков и вязов.

Ранд торопливо шагал через поля и леса, стремясь как можно скорее добраться до Буа-Лонга. Конечно, на коне он бы сделал это намного быстрее, но зная, что везде снуют люди Гокура, не стал рисковать. Наконец, впереди показался ряд клейменных тополей: начиналась территория Буа-Лонга.

Французское происхождение влекло Ранда к этой земле, а английский титул делал его ее хозяином. Однако новый план герцога Бургундского требовал сохранения полной секретности. Герцог пообещал, что мадемуазель скоро будет свободна и Ранд сможет жениться на ней; кажется, он был вполне уверен, что сумеет аннулировать брак своей племянницы с Лазарем Мондрагоном. Ранд с большой радостью предоставил герцогу Бургундскому самому плести интриги.

Ранд осторожно пробирался вдоль берега реки, стараясь держаться в тени плакучих ив. Господи, как он ненавидел делать что-либо украдкой: в этом ведь не было никакой доблести!

Его взору во второй раз предстал замок во всем своем неприступном великолепии. Только теперь Ранд смотрел на него не как на свое будущее обиталище, а как на крепость, которую предстоит взять штурмом.

Кусочком древесного угля он набросал основной план замка, помечая главные башни, зубцы на стенах, количество глазниц и окон. Ранд на глаз попытался определить высоту стен и мысленно проложил путь, по которому он будет, добираться до своей невесты.

Мысль незаметно проникнуть в замок и похитить ничего не подозревающую женщину не нравилась Ранду, но у него просто не было выбоpa. Присутствие Гокура делало нелепым взятие Буа-Лонга штурмом, а возвратиться в Англию без невесты он не имел права.

Топот копыт по мосту привлек внимание Ранда. Прижавшись к толстому стволу ивы, он стал с интересом наблюдать за небольшой кавалькадой хорошо вооруженных мужчин, показавшейся в воротах замка. Среди них находилась женщина.

Мадемуазель де Буа-Лонг.

Кто же еще мог быть кроме нее? Высокомерный вид женщины красноречиво свидетельствовал об этом. Ранд обратил внимание на роскошное красное платье француженки и подумал, что подарки короля Генриха, среди которых было много драгоценностей и великолепных тканей, придутся ей по вкусу. Судя по всему, она обожает дорогие наряды.

Пытаясь оставаться беспристрастным, Ранд внимательно разглядывал женщину, которой предстояло стать его женой. Безусловно, она была красива, но какой-то холодной красотой: молочно-белое лицо с пухлыми яркими губами, гладкие черные волосы, высоко изогнутые брови, глаза… их цвет Ранд не мог разобрать с такого расстояния. Она же племянница герцога Бургундского, напомнил он себе. Откуда в ней взяться доброте?!

Между тем женщина натянула поводья и что-то отрывисто сказала одному из сопровождающих. Заметив, что он не торопится выполнить ее приказ, она пронзительно вскрикнула и стала изо всех сил хлестать его кнутом, пока человек не спрыгнул со своего коня и не поправил ей стремя. После этого кавалькада двинулась дальше, свернув на разбитую дорогу в западном направлении.

Бросив последний озадаченный взгляд на узкую прямую спину мадемуазель и ее черные блестящие волосы, Ранд почувствовал, как бешено бьется у него в груди сердце. И эта женщина с твердым ярким ртом и жестокими белыми ручками станет его женой, матерью его детей! Судя по всему, ему придется не только покорять неприступный замок, но и укрощать бурный темперамент своей супруги.

Ранд с беспокойством посмотрел на заходящее солнце, вспомнив слова Лианны, сказанные при расставании: «Я буду приходить каждый день и ждать того часа, когда сюда слетаются вальдшнепы». Ноги сами несли юношу к тому месту, куда ему не следовало идти, к кресту Святого Катберта.

* * *

Лианна все реже и реже появлялась на полянке в небольшой рощице. Надежды вновь встретить здесь Ранда таяли с каждым днем. «Он — странствующий рыцарь, — убеждала она себя. — Его дом там, где можно найти укрытие от непогоды и привязать коня».