Волшебный туман - Виггз Сьюзен. Страница 75

Хаммерсмит глазами приказал страже:

— Вы знаете, что делать.

Солдаты быстро ушли. Через несколько минут они появились снова. Ледимен держал в руках мушкет.

Другой человек держал Кэтлин.

Она сопротивлялась, и грубые проклятия срывались с ее губ. Вечерний ветер развевал копну ее рыжевато-каштановых волос. Ледимен нацелил мушкет ей в голову.

— Боже мой! — Весли закрыл глаза и встряхнул головой, словно прогоняя приведение. Палуба накренилась, качнувшись от набежавшей волны.

Хаммерсмит натянуто улыбнулся.

— Ну а теперь, по поводу вашего ножа…

Весли бросил оружие. Вокруг него развернулась потасовка. С гневным ревом из трюма выскочили разъяренные ирландцы.

Хаммерсмит развернулся, разрубая воздух мечом. Весли быстро нагнулся и почувствовал, как оружие просвистело над самым ухом.

Мушкет Ледимена выстрелил, и облако желтоватого дыма окутало Кэтлин.

Англичане и ирландцы заполнили палубу. Звуки от выстрелов из мушкетов смешались с криками боли и клацанием стали. Пробираясь через весь этот гвалт и серый дым, Весли обнаружил на палубе заряженный арбалет Тома Генди. Самого Генди нигде не было видно.

С секирой в одной руке и молотом в другой Рори дрался на лестнице, соединяющей верхнюю и нижнюю палубы, с двумя англичанами. Пуля из мушкета со звоном ударила в его доспехи.

Вне себя от страха, Весли помчался на нос корабля, где в последний раз видел Кэтлин.

Его остановил крик. На корме корабля появился Хаммерсмит.

Думая, что все для него потеряно — Кэтлин, Лаура и собственная жизнь — Весли прицелился из арбалета.

Наполовину ослепшая и задыхающаяся от дыма Кэтлин вырвалась из рук державшего ее солдата. Он засмеялся и схватил ее за грудь, зная, что надо делать с женщинами, не умеющими драться.

Она сильно ударила его коленом в пах. Он упал на палубу, задыхаясь и корчась от боли.

Кэтлин перепрыгнула через него, оттолкнула Ледимена и его разряженный мушкет и, спотыкаясь, побежала по палубе. В ушах звенело от выстрелов. Грязные облака желто-серого дыма заволокли палубу. Стрелы летали через оснастку, втыкаясь в дерево, а иногда и в людей. Низко пригнувшись, Кэтлин пробиралась через скрученные веревки, намереваясь освободиться, перепрыгнув через ограждение на корме.

Ярость и сожаление охватили ее сердце. Ярость на себя, на свое недоверие к Весли и сожаление, что муж не доверил ей своих планов.

Она пробралась на кормовую часть палубы. Дым, поднимающийся с палубы, был здесь особенно густым. Она схватилась за перила и в тот же момент была снова схвачена Титусом Хаммерсмитом.

Стараясь ни о чем не думать, Весли приготовился совершить убийство. Капитан круглоголовых представлял собой прекрасную мишень. Выкрикивающий команды с высоты, с хлопающими полами кожаного дублона, окутанный поднимающимися с палубы клубами дыма, Хаммерсмит был похож на козла.

Намереваясь осуществить задуманное, Весли спустил тетиву арбалета. В эту же самую секунду рука Хаммерсмита нырнула в туман, вырвала оттуда что-то или кого-то и прикрылась как щитом.

Кэтлин!

— Нет! — закричал Весли. — Нет! О, великий Боже, нет!

Стрела арбалета с глухим стуком ударилась ей в грудь. Она покачнулась и исчезла из поля зрения.

— Ты настоящий глупец, — торжествующе рявкнул Хаммерсмит. — Ты убил собственную жену.

Ночные звуки хрипящим и кричащим хором поднялись над островом. Треск поленьев в костре еще больше подчеркивал их жуткость. Рори Бреслин стонал и ругался. Он вытащил пулю из плеча, но рана воспалилась. Остальные лежали тут и там, совершенно изможденные, но никто из них не был ранен так серьезно, как Рори. Превосходящие по численности англичане выбросили их за борт, и им удалось доплыть до острова.

Весли невидящим взором уставился на костер. Его тело одеревенело, но мозг болезненно работал. Казня себя за случившееся, он снова и снова вспоминал, как погибла Кэтлин от острой стрелы арбалета, выпущенной его собственной рукой.

Весли попробовал молиться. Не помогло. Молитва помогает тем, кто все еще верит, кто все еще надеется. А в Джоне Весли Хокинсе умерли все надежды.

Смутно он слышал обрывки разговоров среди мужчин. Голос Симуса Макбрайда дрожал от горя.

— Да, моя Кэтлин была слишком хороша для этого мира. Уверен, что Бог вознес ее на небеса на легких крыльях.

Среди присутствующих раздались возгласы сочувствия. Кто-то спросил:

— Куда мог запропаститься этот коротышка Том?

— Никто не видел его с тех пор, как началась схватка.

— Думаю, он тоже погиб. Рори толкнул Весли локтем.

— Все это ужасно, но мы видели, как это случилось. Бог простит тебя, потому что это была чистая случайность.

Весли продолжал смотреть в костер, видя глаза Кэтлин в золотых отблесках огня, глянец ее волос в светящихся углях. Он слышал ее голос в плаче ветра, в шорохе волн на берегу, и его сердце не могло поверить, что она умерла.

Весли велел вытащить спрятанные лодки, и мужчины поразились его стойкости. Но Весли знал себя лучше. Гнев и печаль переполняли его, и вскоре он уже не сможет сдерживать себя. Скоро его ярость прорвется с угрожающей силой, неся отмщение без милосердия людям, повинным в смерти Кэтлин.

Поглощенный гневом, который теперь управлял им, Весли отдался душой и сердцем чувству мести. В нем не осталось места для доброты. Он не мог заставить себя улыбнуться робкому ребенку, предложившему ему букетик цветов. Он не мог молиться за душы Кэтлин и Тома во время долгих ночных молебнов отца Тулли. Он не мог выразить соболезнование Мэгин, которая, узнав о случившемся, приехала в Клонмур и оплакивала свое горе до тех пор, пока, ослабевшая и истощенная, не свалилась на пол молельни.

Вместо этого Весли хладнокровно составлял заговоры, предназначенные для убийств, увечий и грабежей.

В первую после той схватки неделю мужчины совершали дерзкие налеты на центр английских владений — Голуэй. Весли чувствовал хладнокровное удовольствие, когда видел через разрез старинного забрала удивленный испуг круглоголовых, на которых они нападали глубокой ночью. Стрелы арбалетов свистели в темноте и впивались в тела англичан.

Иногда он сражался как во сне. Обнаружив, что держит окровавленный меч, не мог припомнить, чтобы убивал кого-то. В это время он ловил на себе взгляды мужчин, в которых было нечто, похожее на изумление. После этого он шел в сад, чтобы забыться там сном без сновидений.

Во время засады, устроенной на дороге между Голуэем и Лох-Каррибом, Весли захватил англичанина, которого он видел в доме Хаммерсмита. Прежде чем перерезать ему горло, он выяснил, что Хаммерсмит отправился в Англию.

Теперь у него не осталось надежды вернуть Лауру. Осознание этого не привело его в ярость, потому что Кэтлин унесла с собой в вечность всю его любовь и нежность. У него не осталось ничего за душой, что он мог бы дать Лауре.

Весли не мог без муки вспоминать дочь, одетую в черные пуританские одежды, смеющуюся на коленях Кромвеля.

На следующей неделе пришел какой-то рыбак из Кладдаха и привел на веревке черного любимца Кэтлин. Весли в это время находился во дворе, расхаживая взад и вперед и планируя другой набег.

Посетитель остановился и вытаращил глаза. Весли посмотрел на себя глазами испуганного мужчины и понял, что с непричесанными волосами, наполовину отросшей спутанной бородой, в грязной одежде и неистовым огнем в глазах представляет соой страшное зрелище.

Мужчина вручил лошадь.

— Она сказала, что будет награда.

Весли кивнул головой в сторону Симуса, который сидел под ольховым деревом, погрузившись в «Книгу древности»:

— Обратитесь к главе Макбрайдов. Посетитель поспешил уйти. Лоснящаяся спина жеребца сверкнула в полуденном солнце.

И Весли, который не проронил ни слезинки с тех пор, как его жена упала, пораженная его собственной рукой, зарылся лицом в величественную шею коня и заплакал. Рыдание, вырвавшееся из бездонного колодца печали, спрятанного внутри него, извергалось с таким неистовством, что мужчины сняли шляпы, а дети спрятались за материнскими юбками.