Детективы в тогах - Винтерфельд Генри. Страница 7

– Какой врун! – презрительно фыркнул Флавий.

– И что тогда сделал твой отец? – Юлий хотел услышать продолжение.

– Он сам пошел в комнату Кая и привел его с собой. Кай был все еще в ночной рубашке и выглядел в самом деле испуганным. Отец очень строг с ним. Он подвел Кая к окну, показал надпись на стене и спросил: «Кто это сделал?» Сначала Кай слова не мог вымолвить от изумления, но потом вдруг вспылил и сказал: «Руф, сын Претония».

– Позор! Позор! – возмущению ребят не было предела.

– Предатель! – со злостью произнес насупившийся Муций.

– Мы должны наказать его, – сказал Юлий.

Скрестив руки, Муций постоял с минуту в раздумье. Затем он изрек:

– Мы изгоняем Кая. Ему не разрешается играть с нами, и никто из нас не должен с ним разговаривать.

– Для меня он не существует! – объявил Антоний.

– Я тоже с ним ни за что не заговорю, – заверила Клавдия, покраснев. Ей было явно стыдно за брата. – Уверена, что он соврал. Руф не такой. Он не стал бы пачкать краской стену святого храма. И на день рождения он подарил мне красивую куклу из слоновой кости.

– Но это на самом деле сделал Руф, – сказал Муций.

Клавдия уставилась на него, округлив от изумления свои большие глаза.

– Кай оскорбил отца Руфа, – объяснил Муций, – и они подрались. Прямо в школе.

– Вчера Руф написал на табличке: «Кай – болван», – добавил Юлий.

– И повесил табличку на стену, – сказал Флавий.

– А потом Ксантипп выгнал его из школы, – закончил повествование Публий.

Клавдия переводила взгляд с одного говорящего на другого, и на лице ее росла озабоченность.

– Выгнал из школы! – воскликнула она.

Мальчики знали, что Руф ей очень нравится, и Муций поспешил успокоить ее:

– Все не так плохо. Ксантипп простил его.

Лицо Клавдии просветлело.

– Тогда хорошо, – сказала она, но тут же снова забеспокоилась. – Отец ужасно зол, – заметила она. – Я пришла сюда, потому что думала, Руф с вами. Мне хотелось предупредить его.

– О чем? – поинтересовался Муций.

– Дело было так, – вновь принялась рассказывать Клавдия. – Отец Каю не поверил и велел позвать двух стражников, охранявших площадь ночью. Указав на стену храма, он спросил, знают ли они что-нибудь об этом. Стражники онемели. Потом один из них сказал: «Ничего подобного прошлой ночью не было». – «Как же так?» – спросил отец. «На стене ничего не было, – повторил стражник. – Мы довольно долго сидели как раз у этой стены. Ночью мы любим слегка перекусить – немного хлеба, фиги, глоток-другой вина. Ярко светила луна, и мы бы обязательно заметили, если бы на стене было что-то написано». – «Когда это было?» – спросил отец. «Незадолго до наступления пятого часа ночи», – ответил стражник. «Ты видел кого-нибудь возле храма?» – продолжал допрос отец. «Никого, повелитель, – заверил стражник, – а потом мы ушли». Стражник спросил, должен ли он сообщить об осквернении храма, но отец приказал ему ничего никому не говорить. «Я сам займусь этим делом», – сказал он.

– Вот так-так! – пробормотал Флавий.

– Звучит не очень утешительно, – обеспокоенно заметил Муций.

– А что было потом? – спросил Юлий.

– Потом стражники ушли, – завершила свой рассказ Клавдия.

– Наверное, твой отец сам хочет наказать Руфа, – предположил Флавий.

Клавдия с сожалением покачала головой.

– Нет, – сказала она, – у него другой план. После того как стражники ушли, он спросил Кая: «Откуда ты знаешь, что это сделал Руф?» А Кай ответил: «Мы поссорились». – «Это не доказательство», – возразил отец. Но Кай стоял на своем. «Это был Руф, потому что это его почерк. Я знаю, как он пишет», – сказал он. Услышав это, отец воскликнул: «Ну вот! Все ясно. Если это его почерк, то не может быть сомнений, что это его работа. Я сам сегодня отправлюсь к городскому префекту [13] и обвиню Руфа в злостном осквернении храма».

Мальчики подавленно молчали. Городской префект был известен своими суровыми и крайне жестокими приговорами. Он был человеком, не знавшим сострадания.

– Ты думаешь, префект может сделать что-то ужасное с нашим Руфом? – спросила погрустневшая Клавдия.

Муций мрачно кивнул.

– Он приговорил к смертной казни людей только за то, что те смеялись, когда мимо проезжал император со своей свитой.

– Но Руф всего-навсего мальчик! – вскрикнула Клавдия. – Префект не сможет вынести смертный приговор ребенку.

– А почему бы и нет? – вступил в разговор Антоний. – Детей часто казнят. Я сам однажды видел такую казнь. Трое мальчишек, не старше меня. Их обвязали тяжелыми цепями и сбросили в Тибр. Они кричали и барахтались в воде, а солдаты смеялись. Я кинулся к берегу, хотел попытаться спасти их, но было уже поздно, они утонули.

Какое-то мгновение Клавдия с ужасом смотрела на него. Потом неожиданно вскочила, всхлипнула:

– Ты все врешь!

И побежала прочь, продираясь вслепую сквозь кустарник. Она помчалась по площади так быстро, что ее волосы вовсю развевались. Где-то посреди дороги у девочки соскользнули обе сандалии; быстро наклонившись, она подобрала их, но вместо того, чтобы надеть, продолжила свой путь босиком. Добежав до ограды сада, Клавдия юркнула в открытую калитку и захлопнула ее за собой.

– Вот какая быстрая, – отметил Публий.

Муций зло посмотрел на Антония.

– Тебе не следовало рассказывать ей эту историю, – сказал он.

Антоний был задет.

– Но это же правда, – возразил он.

– Такие истории не для девочек, – заметил Публий.

Мальчики в раздумье немного помолчали. Сквозь кустарник пробивались лучи утреннего солнца; небо было голубым, пели птицы, и легкий ветерок шелестел верхушками сосен. Из Субуры [14] до них долетал глухой шум пробуждающейся улицы.

– Руф должен бежать, – наконец произнес Муций.

– Куда? – спросил Публий.

Муция уже был наготове план.

– Слушайте! – возбужденно зашептал он.-Давайте спрячем Руфа в нашей пещере. Вечером принесем ему одежду раба. Он переоденется, и мы отведем его к реке. Я знаю одно место, где он сможет переплыть на другой берег и стражники на мосту его не заметят. Ему придется передвигаться по ночам, а днем прятаться, пока он не достигнет нашего имения. Я дам ему письмо к Саллу, управляющему, и попрошу его принять Руфа под свою опеку в качестве раба – то есть, конечно, как будто бы раба. Салл выполнит мою просьбу. Он настоящий друг. Я всегда помогаю ему кормить свиней и доить коров. Руфа не станут искать в деревне, и он сможет пожить там, пока тучи не рассеются.

– Замечательный план! – восхищенно одобрил Юлий.

Другие тоже присоединились к похвале. Но Муций резко оборвал их.

– Пошли! – скомандовал он. – Нужно найти Руфа, не откладывая.

Мальчики помчались напрямик через рощу к булыжному парапету, перебравшись через который они оказались на тихом бульваре. Пробежав немного по безлюдной тенистой улочке, они приблизились к большому старомодному дому с маленькими окошками. Это была вилла полководца Претония.

Муций постучал в дверь. Ему открыл белобородый раб, который сразу узнал мальчишек.

– Как случилось, что вы не в школе? – спросил он с доброй улыбкой.

– У нас небольшие каникулы, – ответил Муций. – Учитель повредил себе ногу.

Старый раб понимающе хмыкнул.

– И поэтому, я уверен, вы ужасно огорчены. – В его глазах сверкало веселье. – А что привело вас сюда?

– Мы бы хотели повидать Руфа. У нас к нему важное дело.

– Гм, – промычал старик. – По-моему, Руф захворал. По крайней мере, я его сегодня не видел. Посмотрите сами. Вы знаете, где его комната. Входите.

– Захворал? – переспросил недоверчиво Муций.

Старый раб пожал плечами.

– Мне так кажется. Как бы там ни было, Руф не собирался сегодня в школу, иначе он бы давно был на ногах.

Мальчики шагнули во внешний двор, сняли сандалии и прошли в полутемный, скромно обставленный большой зал. Они хорошо знали расположение комнат, так как мать Руфа, Ливия, была радушной хозяйкой и любила, когда к ее сыну приходили гости. Мальчикам она очень нравилась.