Мастер-Девил (СИ) - "Amberit". Страница 62

— Вот, возьми, — сестра взяла со столика бокал с жидкостью темно-янтарного цвета. — Это тебе пригодится.

Я осторожно понюхал содержимое бокала. Виски.

— Кэтрин, ты что, напоить меня решила?

Я озадаченно огляделся и насторожился еще больше. На диване сидела чем-то очень расстроенная Синтия. У Кэтрин были заплаканные глаза, в полумраке коридора этого не было видно, а сейчас, при ярком свете люстры, я хорошо все рассмотрел. Дерек встал в дверях, скрестив руки на груди и перегораживая выход, а Мэтт присел на подлокотник кресла, стоящего рядом с моим.

— Что происходит? — уже сердито осведомился я, приподнимаясь.

Тяжелая рука Мэтта легла мне на плечо.

— Сядь, парень, — серьезно произнес он.

Я резко повел плечами, сбрасывая его руку.

— Твою мать, мне кто-нибудь скажет, что здесь происходит? — уже начал сердиться я. Мне не нравились сюрпризы, причем, судя по всеобщему настроению, не сильно приятные. Я начал понимать, что весь предыдущий вечер служил одной цели — заставить меня расслабиться и пойти у них на поводу.

— Кейн, сядь, — рявкнула на меня всегда тихая сестра, ни разу не повышавшая голос, насколько я помнил. — Сядь, и ты будешь сидеть и смотреть то, что мы тебе покажем.

— Кэтрин… — уже более спокойно начал я, ошеломленный ее напором.

— Что, Кейн? Я уже достаточно наслушалась твоих бредовых предположений. Сиди и смотри!

Я послушно сел и машинально глотнул из бокала. Мне уже было даже интересно, что именно она хотела мне показать, если это довело ее до такого состояния.

Кэтрин села на диван рядом с Синтией, взяла пульт и включила телевизор. На экране появился кадр, стоявший на паузе — чем-то смутно знакомая мне комната. В следующую секунду я вспомнил это помещение и дернулся встать, но рука Мэтта опять пригвоздила меня к месту.

— Сиди, тебе сказано.

— Кэтрин, я не буду это смотреть, — выплюнул я.

— Будешь, — так же резко ответила она. — И ты досмотришь все до конца.

Кэтрин нажала кнопку на пульте. Камера, очевидно, была установлена где-то на шкафу в квартире Берта, потому что съемка велась чуть сверху и демонстрировала вид на гостиную. Прошло несколько секунд, мужской голос за кадром сказал: «Нормально, выключай пока», и съемка прервалась.

Я даже не сомневался в том, что сейчас увижу. Без сомнения, запись была сделана в понедельник — об этом говорили цифры в углу экрана, и, значит, мне предстоит увидеть весь процесс интимных отношений Девила и Сандерса. «Хорошо», — пришел я к выводу. «Я смогу перенести это, а потом поинтересуюсь у Кэтрин, нахрена она все это затеяла». Откинувшись на спинку кресла, я сделал еще один глоток и приготовился к зрелищу.

Ни черта я не приготовился.

Изображение появилось вновь, и в кадре оказались ухмыляющиеся физиономии Рона и Коди. Остальные явно тоже были в квартире, только они оказались за пределами поля видимости камеры.

— Берт, тащи эту шлюху сюда, — послышался голос Стивена, и в кадре появился он сам, собственной персоной, плотоядно ухмыляющийся.

Я напрягся и выпрямился. Шлюху? Мне казалось, что у них несколько другие отношения.

Дальнейшее действие на экране ввело меня в шоковое состояние. Испуганная, отбивающаяся, пока ей не прижали нож к горлу, Эрика, Стивен, лапающий ее, принуждающий к оральному сексу, бьющий ее ногой в живот — я не верил своим глазам. Все это просто не укладывалось в мою уже сложившуюся и логичную картину произошедшего. Я не заметил, как сжал бокал так, что он хрустнул у меня в руках, просыпавшись стеклянными алмазами осколков на джинсы, кресло и ковер. Когда на экране появился я сам, выставляющий Эрику за дверь, мне пришлось потребовать у Кэтрин пульт и перемотать запись. Может быть, после пива, смешанного с виски, у меня начались галлюцинации? Но и второй, и третий просмотр демонстрировали то же самое — хрупкую девочку, которую насиловали на глазах пятерых ржущих парней.

В какой-то момент у Дерека зазвонил телефон, он ответил, бросив на меня осторожный взгляд, но я не стал обращать на это внимания, полностью поглощенный происходившим на экране.

Наконец, я выключил телевизор.

— Откуда? — единственное, что смог я выговорить.

Но Мэтт понял:

— Запись достал Рой, мой Девил, — пояснил он. — Как — надо спрашивать у него. Я подозревал, что съемка велась, Берт любит развлекаться подобными зрелищами.

Осознание медленно наползало на меня. До меня начинало доходить, как я ошибся, как я, самоуверенный кретин, принял желаемое за действительное. Мне так хотелось увидеть, что Эрика такая, как все, и я сам внушил себе это. Теперь стало ясно и происхождение синяков, и откуда взялась та робкая надежда в ее глазах, когда она предъявила мне их. Эрика надеялась, что я пойму и поверю в ее правоту, соглашусь выслушать, наконец! «Самоуверенный кретин», — выругал я себя. Мне стало душно, срочно захотелось выйти на свежий воздух, проветрить голову… Я сорвался с места, пролетел мимо Дерека, отодвинувшегося с дороги, поспешно обулся, прихватил куртку и выскочил на улицу. Вслед послышались крик Кэтрин: «Кейн!» и спокойный голос Дерека: «Оставь его пока, ему нужно побыть одному».

Мне действительно требовалось побыть одному. Ноги сами несли меня. В какой-то момент я осознал, что стою в магазинчике и покупаю сигареты с зажигалкой. Продавщица попыталась пофлиртовать со мной, но я так сверкнул глазами, что она испуганно заткнулась. Бросив на прилавок стодолларовую банкноту, я вышел, не сказав ни слова и не забрав сдачу.

Отойдя от освещенного магазинчика метров на триста, я присел на скамейку и закурил. Курить я начал лет в тринадцать в очередной школе, в которую определил меня тогда отец. В то время это было лишь желанием самоутвердиться, не отставать от сверстников, поскольку некоторые из них дымили уже давно, закрытость школы совершенно не мешала этому. Перейдя в последнюю школу и начав серьезно заниматься борьбой и стрельбой, курить я бросил — сигареты плохо влияли на дыхание, но сейчас мне просто требовалось впустить никотин в свой организм.

Я сидел, выдыхая горьковатый дым из легких, смешивающийся с паром от дыхания, и тупо смотрел в пространство. Холодный мелкий дождь, досаждавший последние дни, сейчас сменился снегом, довольно редким для здешних мест. Крупные белые хлопья неторопливо падали с угольно-черного неба на мокрую землю, тут же тая и превращаясь в капельки воды. Я этого не замечал, не обращал внимания и на то, что снег падает на мои волосы, оставаясь на них. Перед моими глазами стояла Эрика. Эрика на коленях перед Стивеном, Эрика на кухне, ставящая передо мной чашку с кофе, Эрика, прикованная наручниками к кровати… Глухо простонав, я отбросил окурок и вцепился руками в волосы. Кретин, идиот, самовлюбленный придурок! Я мог только предполагать, какую психическую травму нанес ей. Боже, бедную девочку изнасиловали, а я только закончил начатое этой сволочью. И еще считал себя лучше Стивена! Мудак, который даже не может здраво оценить то, что видит собственными глазами. Что, было так трудно попробовать поговорить с ней? Эрика же хотела рассказать мне обо всем, но я, считая ее шлюхой, так и обращался с ней. Стыд, раскаяние и отчаяние заполняли мою душу, пока я сидел и смотрел на медленное порхание белых хлопьев в неверном свете фонаря.

Очнувшись от транса, я закурил еще и постарался собраться с мыслями. Сделанного не воротишь, я не могу исправить то, как поступил с Эрикой, теперь надо понять, что делать дальше. На повестке дня стояла еще месть, но я пока отложил этот вопрос. С Стивеном я разобрался достаточно хорошо — по слухам, он проведет в больнице несколько недель, с остальными не буду лезть на рожон и устраивать драки на ровном месте. Да, еще вопрос с Кристиной, которая рассказала мне про Эрику с Стивеном. Тогда я как-то не поинтересовался, охваченный бешеной ревностью, откуда она все это знает. Теперь же я обязательно докопаюсь до истины.

Я замер с догорающей сигаретой в руке. Ревность? Я ревновал Эрику?

«Спасибо, Капитан Очевидность», — хихикнул внутренний голос. — «А я-то все думал, когда до тебя наконец-то дойдет, что ты просто ревнуешь ее даже к фонарному столбу?» Сигарета обожгла мне пальцы, я выругался и отбросил в сторону окурок.