Путь к золотому дракону. Трилогия - Быкова Мария Алексеевна. Страница 24

— А ковенцы нас там, часом, не встретят? — спросил Сигурд. Он знать не знал, что я уже решила, будто оборотни не способны разговаривать в волчьей ипостаси. — А то радости им будет…

— Не будет, — уверенно посулил Рихтер. — Во-первых, мы изменим внешность… я вам ее изменю. Яльга, — строгий взгляд в мою сторону, — не станет испытывать на нас свое мастерство иллюзиониста. Во-вторых, мы качественно продумаем легенду. В-третьих, — говорю же, недалеко уже Большой Тракт, а он обнесен такими заклинаниями, что проще ехать не скрываясь. Дешевле выйдет.

Он замолчал, сворачивая карту, потом присовокупил:

— Кроме того, насколько я знаю КОВЕН, сейчас они прежде всего наложили запрет на телепортацию. Это мешает нам, но и им не помогает: никакой столичный десант до этих мест пока не доберется, а с парочкой местных магов я справлюсь даже при наихудшем раскладе.

«Скромный ты наш», — подумала я, поглаживая амулет против чтения мыслей.

Поутру, стоило нам немного отойти от стоянки, лес начал редеть, но прошло не меньше трех часов, прежде чем мы вышли на опушку, а впереди показались вросшие в землю избушки. Некоторые были уже нежилыми, и из окон выглядывала высоченная трава.

Надо думать, это были самые что ни на есть задворки — чем дальше мы шли, тем крепче становились избы, возле них стали появляться палисадники с непременными мальвами, акациями и мятой. В глубоких лужах у дороги нежились свиньи, а в зарослях бурьяна то там, то сям появлялась фигура петуха в окружении многочисленных куриц и цыплят.

На потемневших от времени скамеечках у ворот сидели местные старушки — от своих городских аналогов они отличались только тем, что у многих в руках были веретена. Нас провожали любопытными взглядами, и я даже догадывалась почему.

Утреннее накладывание иллюзии заняло добрых сорок минут, из которых на меня ушло почти полчаса, — и если бы не «Справочник», мы провозились бы куда дольше. У меня неплохая память на мелкие детали, но особенности одежды я всегда запоминала плохо, а в Даркуцких горах была лет двенадцать назад. Эгмонт с Сигурдом там вообще не бывали. Но кроме подгиньского я знала только араньенский и аллеманский — каждый на уровне «А ну подай мне вон ту кружку с молоком!». Для красивой качественной легенды этого было маловато.

Словом, сейчас я шла между Сигурдом и Эгмонтом, высоко держа голову и мрачно зыркая по сторонам черными, чуть раскосыми глазами. Мрачность давалась мне легко: самым сложным в образе даркуцкой княжны было одновременно удерживать величественную осанку и смотреть под ноги, дабы не заляпать чистеньких ботинок в местной желтой грязи. Вот уж не знаю, как справляются с этим подлинные дворянки, — может быть, просто не ходят по деревенским дорогам?

— Это не деревня, а город, — негромко сказал Эгмонт: по легенде, я не знала ни слова по-лыкоморски, так что волей-неволей пришлось обратиться к телепатии. — Он называется Подкузьминки. Мы сейчас просто идем по предместьям.

Я кивнула, стараясь скопировать великосветское движение госпожи Ламмерлэйк.

— Яльга, да ты не волнуйся так, — неожиданно сказал по-подгиньски Сигурд. Я быстро посмотрела на него; волкодлак ободряюще улыбнулся. — Все удачно выйдет… а эт-то еще что такое?

Последняя фраза относилась уже не ко мне. Поперек дороги была протянута толстая разлохмаченная веревка, на которую для какой-то надобности нацепили разноцветные лоскутки. Дальше виднелась большая куча земли — на ней возлежал тощий черный кот с белыми носочками на передних лапках. Еще дальше начиналась неровная приземистая стена не более трех локтей в высоту, сложенная из серых, грубо отесанных камней.

Рядом имелась табличка: «Городская стена, VI век». И чуть пониже, меленько: «Руины».

Возле свежевозведенных руин обедала целая компания гномов. Расстелив на земле квадратную бахромчатую скатерть и разложив на ней самую разнообразную снедь, гномы бодро хрустели свежими и солеными огурчиками, разламывали знаменитые толстые лепешки и обсуждали планы дальнейшего руинного строительства.

Нас они, кажется, не заметили. Еще бы, трапеза — для гнома это почти святое. Трудно, впрочем, найти что-то, что не было бы для гнома святым: дом, семья, интересы клана… ну и интересы самого гнома, ибо кто же обеспечит клан и семью, ежели кормилец будет голоден и несчастен?

Я незаметно покосилась на спутников. Если бы не легенда, я сама начала бы разговор — обычно я быстро находила с гномами и общий язык, и правильный тон. Но даркуцкой княжне невместно разговаривать с простолюдинами, так что я молча поджала губы.

Разговор начал Эгмонт.

— Добрый день, уважаемые, — сказал он, спокойно глядя на обедающих гномов. — Удачи вам и вашим семьям. Не откажите в любезности, подскажите — как лучше пройти в приличную корчму?

Тон был взят верный: в должной мере уважительный, но не приниженный. Неправда, что только эльфы улавливают такие тонкости; гномы, будучи, в сущности, довольно тщеславным народом, обладают отменным чутьем на настрой собеседника. Рихтер обратился как равный к равным, и это было хорошо. Кто лучше гнома знает, какая корчма достойна считаться приличной? Кроме того, гномы весьма любопытны, и свою роль сыграла даркуцкая княжна в национальном костюме, по лицу которой, хочется верить, не было заметно, о чем она думает. Ибо думала она о чистоте ботинок.

— И вам доброго здоровья, — после минутной паузы откликнулся один из гномов. Борода у него была длиннее прочих, сидел он не на земле, а на маленьком раскладном креслице — словом, это был местный старшой, если не глава семьи. — А ну, Снорри, покажи-ка людям, что тут и как…

Я чуть не вздрогнула, но здешний Снорри — высокий для гнома, еще очень молодой, со светлыми лохматыми волосами, выбивавшимися из-под шапки, — был не более чем тезкой того гнома, с которым я проучилась без малого два семестра. Он охотно встал, отряхнул штаны от пыли и пролез под веревкой.

— Идемте, почтенные, — сказал он, бросив на меня любопытный взгляд. — Тут в обход надобно.

Мы пошли назад, к перекрестку. Гном усиленно косился в мою сторону и наконец не выдержал:

— Почтенный маг, а почтенный маг? Вы с госпожой, наверное, к градоправителю?

— Не совсем, — «неохотно» ответил Эгмонт. Я шла с видом человека, который даже не догадывается, что говорят именно о нем. — Мы держим путь в Крайград, а здесь собираемся переночевать и купить лошадей.

— А что ж вы, безлошадные, что ли? — Гном изумленно уставился на меня, я смерила его взглядом с головы до ног, презрительно фыркнула и отвернулась. Понимает его княжна или нет, но так на себя пялиться она никому не позволит.

— Чего это она? — обиженным тоном поинтересовался Снорри.

Эгмонт возвел очи горе.

— Она княжна, — устало объяснил он. — С Даркуцких гор. По-нашему ни слова не понимает… и хвала богам, что не понимает: и так хлопот не оберешься.

— С гонором панна, — поддакнул Сигурд.

Гном открыл рот, потом закрыл. Потом опять открыл, явно собираясь спросить, что я тут делаю, — но сообразил, что выйдет некрасиво, и вместо этого сообщил:

— А, так я понял! Вы, верно, телепортами скакали?

— Да, — кивнул Эгмонт. — А как почтенный…

— Как догадался? — Снорри рассмеялся. — Так вы ж не первые! КОВЕН все телепорты перекрыл, они теперь только в одну сторону работают — в Межинград, на ихний двор…

Гном вдруг замер на полуслове и смерил Рихтера подозрительным взглядом.

— Стойте-ка, — сказал он, — ежели вас в Межинград выбросило, как это вы досюдова без лошадок добрались?

Во мне все оборвалось, но Эгмонт отреагировал быстро и правильно.

— Вот же мрыс, — с чувством сказал он. — А я-то думаю, что у меня с амулетом — сломался, что ли? Сперва выкинул посреди глухого леса, а потом и вовсе телепортировать отказался…

Наверное, упоминание мрыса сыграло свою благотворную роль: Снорри расслабился и сочувственно сказал:

— То-то я гляжу, панна вся такая…

Какая именно, он уточнять не стал. Растрепанная, конечно, но нам это только на руку.