Знакомые незнакомцы. Мир в прорези маски (Объединенная версия) - Осинская Олеся. Страница 25

Выйти мы смогли только через час. Кроме знакомых мне Даша и Верса к нам присоединился Ладас — молодой человек из нашей группы, и Крис, сосед Верса, со своей девушкой.

Кабачок неподалеку от общежитий носил вполне справедливое название «Пьяный студент» — именно последние составляли подавляющее большинство местных завсегдатаев. Внутри заведение ничем особым не отличалось — простые деревянные столы, пропитавшиеся за годы службы пивом и соусами так, что их можно было грызть как закуску, длинные лавки, отполированные сотнями студенческих седалищ. Впрочем, хозяева даже попытались сделать трактир более-менее уютным — на окнах колыхались тоненькие занавесочки веселенькой расцветки, которыми время от времени кто-то втихаря вытирал руки, а по стенам висели огромные засушенные венки из обычных летних сорняков.

«В целом здесь миленько, — решила я, — хоть и накурено».

Пришли мы поздновато. Жаждущих праздника в этот знаменательный день оказалось более чем достаточно. Только те, кто поумнее, успели прийти заранее и занять все стратегически важные места. Нам пришлось довольствоваться столом недалеко от двери, практически в проходе, где вечно сновали то посетители, то трактирщик с помощниками.

Несмотря на обилие народа, пиво нам принесли довольно быстро. Мы выпили за знакомство, потом за начало учебы, потом за девушек, потом почему-то за розовых слоников… Я расслабилась, затем мне стало хорошо и весело.

«Пора прекращать», — машинально отметил мозг. Но «прекращать» не получалось. Все пили, и отказываться было неудобно. Опустевший бокал как по волшебству тут же становился полным. Пошел тост за объединение студентов во всем мире, за пиво вместо лекций, за повышение стипендии…

«А почему, собственно, пора прекращать? — снова включилось сознание. — Я пока не пьяная. Я же совсем не пьяная!»

— Я не пьяная! — громко и уверенно лично для себя повторила я.

— Конечно, не пьяная, — раздался рядом невнятный голос Ладаса. Странно, он вроде раньше не заикался. А бокал снова стал полным.

За что мы пили дальше, я плохо запомнила. Все вокруг выглядели такими милыми, добрыми и улыбчивыми, хоть и невежливо двоились и расплывались перед глазами: одно слово — маги. Вот они — настоящие друзья-студенты, настоящая студенческая жизнь, настоящая студенческая вечеринка…

А-а-а… Боги, как же голова болит. А во рту… словно я дохлую Люськину жабу съела… Так вот что такое похмелье. Где я нахожусь? С трудом заставила себя разлепить один глаз — кажется, это моя комната. Мне тут же под нос сунули какую-то кружку.

— Выпей, страдалица, полегчает.

Выпила. Полегчало. Головная боль слегка улеглась. Да, так и есть — я в своей комнате и даже в своей вчерашней одежде. Только ботинки сняты и валяются рядом.

— Как ты? — участливо спросила соседка, заглядывая мне в глаза. — Подожди-подожди. Пока не вставай, пусть лекарство полностью подействует. И в зеркало тоже пока не смотри…

Ну раз можно еще полежать… Я с удовольствием откинулась на подушки. В мозгу мелькали обрывочные воспоминания о приятно проведенном вечере.

— Люсь, я вчера ничего не натворила?

— Э-э-э… если не считать памятного броска, когда ты метнула нож в группу старшекурсников и тот на пол-лезвия ушел в дерево в паре сантиметров от головы одного из них, то ничего.

Я тихо застонала — уж не выделилась так не выделилась…

— И как меня за это не прибили…

— Ты была очень убедительна, заявляя, что не любишь насмешек. И что никогда не промахиваешься. Поэтому если они пошутят еще раз, то ты тоже найдешь еще один нож. Кстати, не расскажешь, где ты так научилась?

М-да… Я только махнула рукой, мол, в другой раз — для придумывания очередной «правды» нужны были хоть какие-то мозги.

— А как я домой попала? — разглядывая потолок, меланхолично спросила я.

— Сорби принес.

— ЧТО?! — Я моментально подскочила и села на кровати. — Сорби?

Подруга только плечами пожала, мол, что такого.

— И как я теперь ему в глаза смотреть буду?

— Как-как. Как все, — весело подмигнула Люська и присела рядом со мной. — Мне тоже есть что вспомнить про первую пьянку. Я тогда сорвала с окна занавеску, сделала из нее плащ, а потом залезла на перила второго этажа, где жилые комнаты, и, махая «крыльями», собралась прыгать вниз в общий зал с воплями: «Я — великая белка-летяга». Кстати, могла бы и сигануть по пьяни. И покалечиться. Меня тоже Сорби спасал — мягко слевитировал на землю. А позже доставил в комнату некантовабельное тело. А что ему? Рукой махнул, портал открыл, и все. Он, кстати, в первый месяц после начала занятий старается не отказываться от приглашений на «бокальчик пивка», в частности зная, что обязательно кто-нибудь из первокурсников с непривычки перепьет и чего-то начудит. Так что не волнуйся — не ты первая, не ты последняя. Тут каждый второй про себя подобные истории услышать может.

Не могу сказать, что меня это сильно успокоило… Не буду больше столько пить.

Пункт 4. Слава и популярность.

Еще одно новшество, ранее мне незнакомое. Для меня, как для Тени, всегда было очевидным, что чем меньше людей тебя знают в лицо, тем лучше и дольше живется. Однако другое общество — другие законы. Все героини романов страх как стремились стать известными и популярными.

После вчерашней вечеринки я чувствовала себя как побитая собака. К счастью, от головной боли Люськино лекарство помогло, но, кажется, проблема была не только с головой. Я мечтала забить на все занятия, лечь и спокойно умереть. И в то же время не хотелось с первых дней нарушать данное себе обещание прилежно учиться, тем более что сейчас снова ментальная магия, а я и так вчера засветилась. Поэтому собрала тетрадки и поплелась в лекционный зал.

С трудом доковыляв до нужной аудитории, рухнула на сиденье, постаравшись сползти как можно ниже, чтобы не попасться на глаза преподавателю. Вдруг повезет, меня тут не заметят, и можно будет немного подремать.

— Доброе утро! — раздался бодрый баритон, совершенно не похожий на голос профессора Фалька.

Я приоткрыла один глаз: за кафедрой стоял Джек Сорби собственной персоной. Я застонала. Если в мире существовал кто-то, кого мне хотелось видеть еще меньше, чем Фалька, то это был именно он.

— К сожалению, профессор приболел, поэтому я его сегодня заменяю.

По залу прокатилась волна смешков.

— Фальк спиртным злоупотребляет, потому и «болеет» регулярно. Это все знают, — прошептал мне в ухо Даш, на удивление свеженький, будто вчера весь вечер только кефир пил.

Я завистливо посмотрела на приятеля. Что же, причина смеха прояснилась, не только мы вчера отмечали начало учебного года. Кто бы и меня сегодня заменил на лекции, а?

Я выползла из-под стола и села нормально. На преподавателя старалась не смотреть — в глубине души пышно расцветал банальный стыд за вчерашнее.

— Сегодня мы с вами разберем одно из простейших и в то же время одно из важнейших заклинаний ментальной магии — чтение ауры, — сообщил голос с кафедры, и аудитория заметно оживилась.

Это несложное заклинание в самом деле являлось базовым, и справиться с ним мог и начинающий. И в то же время легкость и виртуозность во владении сканированием показывали настоящий уровень мага: одно дело — когда чтение проходит незаметно, и другое — если тебе в голову ломиком стучат.

— С помощью его вы сможете просмотреть любую незащищенную ауру, — продолжал рассказывать профессор, прогуливаясь вдоль первого ряда.

— Что значит незащищенную? — донеслось откуда-то сзади.

— Вот то и значит. По ауре можно многое узнать о человеке — в частности, здоров ли он, имеет ли магический потенциал, нередко можно увидеть косвенные признаки Дара и многое другое. Подробнее о толковании вам расскажут на следующей лекции. Вполне логично, что многие люди не желают показывать свою ауру первому встречному. Для этого существует защита, ее изучают на втором и третьем курсах. На собственную ауру накладывается блокирующее заклинание, или просто «блок». Это первый уровень защиты. Второй, «макияж», наводится поверх блока. В этом случае заклинание, что мы сегодня разберем, покажет этот самый макияж как собственную ауру человека.