Крылья Феникса - Жданова Светлана "Лисавета". Страница 39

— Данте, ты хоть что-нибудь понял?

Как это ни удивительно, но он вздрогнул. Из-под капюшона, натянутого едва ли не до подбородка, я совершенно не видела его лица, но могу поклясться, что он… испуган? Не-ет, только не этот тип. Правда, плечи его излишне напряжены, да и вся фигура ничего хорошего не предвещает. Впору самой бояться.

— Данте, — позвала я.

— Что?

Ого, вот это рык! От испуга я даже поводьями дернула, отчего бедная Бинки, не ожидавшая от меня такой подлянки, поскользнулась на осенней грязи и села на зад. Я бы очутилась в той же луже, если бы меня за шкирку не ухватила сильная рука.

Когда мы выправились и я успокоила разнервничавшуюся лошадку с применением наглого подлизывания и целого яблока, асур вновь подъехал ближе. Посмотрев на меня все еще тревожными глазами, он попытался повторить предыдущую процедуру, но теперь уже со мной в роли нервной особы.

— Прости, я не хотел тебя пугать, малышка. — Хвост с синей кисточкой коснулся моей руки в тонких кожаных перчатках. Это показалось мне очень интимным, так что я слегка вздрогнула.

— Я понимаю.

Нет, не понимаю! С чего он так вспылил, что я сделала не так?

— Лилит, ну не надо так со мной. — Его хвост обвил запястье, а пушистый кончик залез под перчатку и коснулся ладони. Интересно, это у него вместо яблок? Хотя приятно. Чертовски приятно! Мыслительные процессы стройными рядами начали меня покидать. — Мне ведь действительно жаль. Я стараюсь держать себя в руках, просто у меня это не всегда получается.

— И что, позволь узнать, было тому причиной?

— Это слишком сложно объяснить. И не мне надо было это делать. Да и не время. Но раз уж ты спросила, то держи. — Данте протянул руку, на которой материализовался небольшой кристалл красивого зеленого цвета.

Сняв перчатку, я осторожно сжала его меж пальцев. Больше всего он был похож на турмалин, но точно определить не берусь. Что-то странное чудилось мне в его сложных гранях неправильной формы. И эта знакомая магия.

— Это изобретение Заквиэля, — пояснил асур, только подтверждая мои догадки. — Позволяет сохранить звук. На этом кристалле осталось то, чего мы не очень хотели тебе показывать. Но и скрывать не можем. Он активируется молнией с твоего кулона.

Я не преминула воспользоваться попавшей мне в руки диковинкой. И поплатилась за это. Ох, как поплатилась. Верно говорят: «Меньше знаешь — лучше спишь».

Меньше всего я ожидала услышать такой родной голос папочки.

— Если вы выбрали ее, я не вижу причины для отказа. Собственно я и не очень удивлен, этого стоило ожидать.

Но прежде чем мы закрепим окончательное решение, мой долг рассказать вам нечто очень важное. Раньше меня это нисколько не беспокоило, но я не желаю обманывать вас и Веельзевула в таком важном деле. Всегда важно знать, кого ты на самом деле берешь в жены и кто будет матерью твоих детей.

Начнем, пожалуй, с истоков.

Все началось во времена той памятной войны, на полях которой и было заключено наше соглашение. Дело в том, что Гремори был не единственной нашей находкой. По пути к одному графскому замку, который мы собирались брать штурмом, была обнаружена девица удивительной красоты. Она оказалась столь прекрасна, что даже последние распутники и грубияны терялись в ее присутствии. Вела же себя эта девица на редкость спокойно и весьма необщительной казалась. Уезжать в тыл она отказалась, утверждая, что в замке томится ее сестра. Отказать этому чуду я не нашел в себе сил, а вместо этого отдал ей свой шатер. Времени на общение с данной леди (а по поведению она была явно аристократка) у меня не было. Мне вообще было как-то не до женщин, гибла моя страна.

Через неделю замок был взят, а девица, поискав в его закоулках, объявила, что ее сестру должно быть убили. При том, как ни странно, особого горя от этого я в ней не обнаружил. У меня вообще создалось впечатление, что незнакомка искала нечто иное. И видимо нашла, поскольку очень резко изменилось ее поведение после взятия нами крепости.

На следующий день после удачного штурма меня серьезно ранили. Я умирал, и лекари с магами были бессильны мне помочь. Тогда и пришла та девушка. Уж не знаю, как именно она лечила меня, но уже на третью ночь мы разделили ложе. Утром я не обнаружил ее в лагере. И никто не видел, куда делась наша странная гостья.

Потом мне было как-то не до нее.

В следующий раз я увидел красавицу лет через четырнадцать. Моему старшему сыну едва исполнилось десять, младшему было чуть больше года. А еще у меня родились четыре красавицы-дочери. И уж я конечно не ждал такой сюрприз. Она вошла в тронный зал, словно на задний двор дорожной таверны, не замечая никого и ничего. При том она нисколько не изменилась с того самого дня, когда я видел ее в последний раз, только похорошела. Сказав, что не собирается разбираться с этим в одиночку, она сунула мне в руки сверток. Мои маги не смогли задержать ее, эта женщина просто отшвырнула их одним взглядом. Уже у самых дверей она обернулась и сказала, что (повторяю дословно): — Имя девочки — Иная Сторона Луны.

В свертке оказался ребенок.

Я не мог в это поверить и вообще находился в прострации. Консуэла тогда провела много тестов и все они говорили, что я отец девочки, принесенной странной незнакомкой.

При том мы никогда не слышали, чтобы ребенка можно было так долго носить. Девочке тогда было не больше месяца отроду. Магиана еще тогда предположила, что ребенка, возможно растили там, где время отлично от нашего, но я посчитал это бредом. Девочка была такой же странной, как и ее мать. Начать хотя бы с того, что младенец имела полный комплект зубов. А еще отвратительный характер и врожденные магические способности. Только через несколько дней мы поняли — девочка как-то отличает тех, кто имеет с ней общую кровь, других же к себе не подпускает. А еще у нее были странные золотые глаза, до того разумные и внимательные, что иногда становилось страшно находиться с ней рядом. В общем, странный ребенок, который являлся моей дочерью.

Когда это стало невозможно отрицать, мы долго думали: что же делать? Для начало было решено хотя бы дать ей имя, ведь Иная Сторона Луны не самое удобное в использовании. Консуэла порылась в своих магических книгах и нашла что-то подобное. Она нашла имя «темной луны». Мы еще немного добавили, чтобы скрыть общую мрачность, и назвали девочку Лилитана, посвященная богине луны Эл'лил.

К году все ее странности прошли. Даже глаза стали просто карими, и магия на время замолчала. Правда, характер остался, но это уже моя кровь виновата.

Так что та, которую вы выбрали в жены вашему принцу, скорее всего не человек. Во всяком случае, не чистокровный. Кто была та женщина, мы до сих пор не знаем.

Единственное что могу точно сказать — Лилитана моя дочь, и я очень люблю ее.

Ну, что вы на это скажите?

— Мы подозревали нечто подобное. Не в столь запущенной степени, конечно. — Это несомненно Заквиэль.

— Можем вас успокоить или наоборот огорчить, но решения мы менять не намерены. — Бали.

— К тому же ваша дочь человек, это сомненью не подлежит. — Умница Аскар. — Может быть, когда-нибудь кровь и даст о себе знать, но не настолько сильно, чтобы чего-то опасаться.

— А если это скажется в следующем поколении, об этом вы думали? — Папочка.

— От нашего союза с любой расой, за некоторым исключением, всегда рождаются исключительно асуры. — Холодный, как снежные вершины, голос Данталиона. — Рождение полукровок для нас недопустимо. С этой стороны нечего опасаться. Ответьте еще на один вопрос, почему вы признали незаконнорожденного ребенка, выдав при этом свою жену за его мать?

— Надеюсь, когда у вас появятся свои дети, вы поймете меня. Это же ребенок, мой ребенок. Конечно, я мог отослать ее подальше и лишь навещать иногда, порой мне кажется, что так было бы даже лучше. Лилит ведь совсем не нравится быть принцессой. Только через месяц, когда мы более или менее разобрались с ее принадлежностью к моему роду, было уже поздно увозить малышку из дворца. Другие мои дети, вынужденные ухаживать за малюткой по причине того, что она не подпускала к себе чужих, безумно привязались к ней. Да и я тоже. Консуэла изнывала от любопытства и желала видеть, что же вырастет из этого дитя. К тому же по дворцу поползли слухи — один хуже другого. А моя вторая жена тогда часто болела, последние роды сильно подорвали ее здоровье. И мы приняли решение объявить, что королева, страшась козней врагов, в величайшей секретности родила еще одного ребенка. А через полгода она умерла. Думаю, Эдиль так и не поверила, что ребенок, навязанный нашей семье, был зачат пятнадцать лет назад. Она подозревала меня в измене и не могла вынести этого.