Дочь воина, или Кадеты не сдаются - Звездная Елена. Страница 4
– До вылета час, – прорычал Эд.
– Ты работаешь со мной в паре, – спокойно возразил ему незнакомец, – в моих правилах проверка корабля перед стартом. Три минуты, Дрейг.
И этот самый Дейм неторопливо удалился. А Эдвард медленно повернулся ко мне. Но слова уже были сказаны, и даже его виноватый взгляд ничего не менял.
– Шлюх ищи себе где-нибудь в другом месте! – прошипела взбешенная я.
– Кир… – Эд выглядел растерянным.
А в моих глазах застыли злые слезы.
– Зато теперь я понимаю, почему мы ничего не будем сообщать Микаэлле! – прошипела я и попыталась уйти.
Эдвард попытался задержать, за что и получил – ребром ладони по кадыку и удар кулаком в солнечное сплетение. Меня не только за зеленые глаза и черные волосы называли пантерой – по рукопашной я в группе одна из лучших.
Когда я стремительно уходила из квартиры, Эд хрипел на полу. Но едва подхватила босоножки и открыла двери, услышала насмешливое:
– Неплохо.
Развернувшись, увидела высокого, темноволосого, смуглого «незваного гостя», который потягивал кофе, насмешливо улыбаясь и привалившись плечом к стеночке. В ответ на мой разгневанный взгляд напарник Эда развязно подмигнул, но, к его счастью, ничего не сказал. Или к моему. Странный тип – слишком мускулистый для местного, слишком умный взгляд для такого возраста и слишком уж понимающая ухмылка. Что-то было в нем… странное.
Я так и ушла, преследуемая этой наглой насмешливой ухмылочкой! В тот самый день мною было принято два важнейших жизненных решения:
1. Больше никакой зюзи!
2. Больше никакого Эдварда!
История вторая, предупредительная
«Кир, пожалуйста, ответь хоть что-нибудь. Кир, не заставляй меня посвящать мелкую».
Очередное сообщение от Эдварда настигло перед тренировкой. Я бы не подключалась к связи, но ждала сообщение от мамы. От мамы не было, что очень тревожило, от Эда более десяти за один только истекший час.
– Киран МакВаррас!
И почему я опять первая? Стремительно бросила сейр в карман и, схватив эенг, вышла в круг.
Кто объяснит, зачем будущим капитанам навыки рукопашного боя? Капитан должен управлять кораблем, но никак не бить морды подчиненным. Или преподы именно это имели в виду под термином «субординация»?
– Первая позиция. – Тренер крутанул свой эенг, и, едва вращение прекратилось, в его руке оказалось длинное копье.
Метра три как минимум. Мой эенг мгновенно повторил трансформацию тренировочного снаряда мастера, и я приготовилась к бою.
– Атакуй!
Спокойный приказ уверенного в себе наставника. Лоджен истязал всех студентов первого курса и заодно пятьдесят курсантов высшей офицерской. Истязал мастерски и зверски. Увечья легкой формы тяжести получал каждый, кого мастер вызывал в начале занятия на показательный бой. Лоджен показывал, остальные повторяли. Мальчик или девочка для битья, которым не повезло, уползали. Сегодня эта роль досталась мне.
– МакВаррас, атакуй! – Повтор команды – это уже сломанная рука как минимум.
– Да, сэр, – мрачно отвечаю тренеру, но… даже не двигаюсь с места.
Почему я стояла? Не знаю. Возможно, все дело в том, что последние три занятия роль уползающего и стенающего доставалась мне. Два перелома ребер, перелом правой руки в трех местах, трещина берцовой кости, растяжение сухожилий… Боль приходилось терпеть только до медотсека, там в гелликсе восстановление было мгновенным, и на выход отправляешься уже совершенно здоровым, вот только…
– МакВаррас, – прорычал тренер. Именно прорычал, это уже не было сказано тем спокойным и чуть издевательским тоном, которым он доводил студентов до истерики и соплежуйства. – Прямое неподчинение приказу!
– Нет, сэр, – почему-то я продолжаю проявлять упорство, – ни в коем случае, сэр!
Мы стоим посреди зала, на возвышении. Вокруг пять сотен удивленных студиозов, которые, с одной стороны, рады, что это не им на моем месте стоять, а с другой – уже хотят начать тренировку. И я, застывшая на месте исключительно для того, чтобы просчитать первый удар тренера… Не хочется выть от боли в очередной раз.
– МакВаррас!
В этот поистине эпический миг послышался звонок мобика, который я, к своему ужасу, отключить не успела, так как отвлеклась на вопль мастера. А сейры более чем под запретом во время тренировок, и Лоджен просто бесится, если происходит подобный казус.
Рванула застежку кармана, но отключить не успела. Щелчок, затем переход на громкую связь, и в абсолютнейшей тишине прозвучал усталый голос Эдварда:
– Кир, малышка, ответь! Киран, сколько можно? Маленькая моя, нежная, желанная, я возвращаюсь сегодня вечером. Нам нужно поговорить, слышишь?
Если мне казалось, что тихо было до этого момента, то уж теперь и вовсе тишина гробовой стала.
– МакВаррас. – Лоджен Алинсар, невысокий шатен с серыми глазами и невыразительным лицом, в моменты гнева превращался в синеглазого монстра. Вот и сейчас глаза от ярости приобрели ярко-синий цвет. – Ваш сейр, сюда. Немедленно!
Пристально глядя на тренера, медленно тянусь к переговорному устройству, одновременно задавая иные параметры эенгу… потому что Лоджен сейчас нападет, это ясно, как то, что после рассвета день наступает.
И тут снова голос Эдварда:
– Киран, девочка моя, не молчи, я же знаю, ты меня слышишь.
Сейр я разбила сама. Уже от злости. Швырнула тонкую пластиковую модель, припечатала ногой и добила палкой. И я его била, била и била, ровно до тех пор, пока не прозвучало:
– МакВаррас, защита!
Злая, смущенная и вконец взбешенная, я перехватила эенг, который уже начал трансформацию из одного двухметрового копья в два полутораметровых.
И началась битва! Если бы в наших руках были не эенги, а обычное дерево, сейчас щепки летели бы в разные стороны. Но в тренировочном бою щепок нет, есть кровь, слезы, стоны и садизм преподавателей.
Удар! Я увернулась, проскочила под палкой, нанесла двойной аркад в корпус и мгновенно левой жестокий удар по коленной чашечке.
– Пантера! – прохрипел тренер, вынужденный перенести вес на оставшуюся здоровой ногу. – Продолжаем!
Ну, дальше закономерно – я уползала с двумя переломанными ногами по-пластунски. Позади на одной ноге прыгал тренер и продолжал рассказывать, какая я бестолковая.
Вечером, сидя в комнате нашей общаги, пытаясь учить «Инверсионные течения» и не слышать третьей сотни вопросов на тему «Что там было?» от Мики, я приняла еще одно важное решение:
1. Больше никаких пластиковых сейров. Буду пользоваться встроенным.
Когда засыпала, услышала раздраженные переговоры сестры и брата:
– Мика, почему у тебя с обеда телефон не работал?
– Почему? – Микаэлла изобразила смех Черного Властелина. – Почему, спрашиваешь? У нас повсеместно заблокировали связь во время лекций и тренировок. А знаешь почему? Да потому, что один идиот звонил Кире, а она не успела отключить связь, и его слова слышали ВСЕ!
В трубке воцарилось удивленное молчание.
– Что между вами было?! – заорала Мика.
В ответ снова тишина. Напряженная, только слышно его дыхание. А после раздалось едва слышное:
– Мик, Кира сейчас рядом?
Голубые глаза подруги взглянули на меня, и Мика не стала лгать:
– Да, рядом. Она рядом, Эд, и в то же время ее нет! Что между вами произошло? Прошло уже два месяца с той нашей дурацкой пьяной выходки, и все это время Кира молчит!
Я нахмурилась и уже хотела встать, чтобы отобрать сейр, но Микаэлла сорвалась:
– Она молчит, зубрит лекции, записалась в две новые секции и больше не пьет. А самое страшное знаешь что, Эд? Она даже не улыбается больше! И я все думала, что это с Киран? А это оказался ты! ТЫ! Сволочь ты!
Последнее слово потонуло в судорожном всхлипе. Не выношу, когда Мика плачет, она такой добрый и светлый человечек, и, когда плачет, у меня сердце сжимается.
– Мик, – смотрю на подругу. Она ручки к груди прижала, старается не всхлипывать, а у самой подбородок дрожит. – Мик, – я встала, забрала телефон, мстительно отключила. – Ничего он мне не сделал, успокойся. И не надо себя ни в чем винить.