Когда тебя настигнет судьба - Глайнс Эбби. Страница 40

Эйб снова утер слезы и встал. Я сидел как истукан и молчал.

– Не стань таким, как я. Не бросай ее, как бросил я. Каждый получает по заслугам. Сделай то, что не смог сделать я. Будь мужчиной.

Эйб повернулся и, не сказав больше ни слова, вышел.

Блэр

Телефон зазвонил тогда, когда мне удалось наконец заснуть. Была глубокая ночь, а мой номер знали всего несколько человек. Я нажала кнопку вызова и почувствовала, как кольнуло сердце.

Это был Раш.

– Привет, – сказала я.

Я боялась услышать то, ради чего он звонил.

– Привет, это я.

У него был такой голос, как будто он плакал. О господи, пожалуйста, только не дай Нэн умереть.

– Как она? – спросила я, в надежде, что Бог хотя бы в этот раз услышал мои молитвы.

– Она очнулась. Пока еще не совсем пришла в себя, но меня узнала, так что с памятью у нее все хорошо.

– О, слава богу.

Я села на кровати и про себя решила, что мне следует почаще молиться.

– Прости меня, Блэр. Я так виноват, – хрипло сказал Раш.

В его голосе слышалась такая невыносимая боль. Спрашивать, о чем он пытается мне сказать, не было нужды. Я все поняла без объяснений. Просто произнести вслух все, что он чувствовал, Раш не мог.

– Все нормально. Ты, главное, позаботься о Нэн. Я так рада, что она поправится. Можешь не верить, но я за нее молилась.

Мне было нужно, чтобы он мне поверил. Пусть мы с Нэн не любили друг друга, но в его жизни сестра много значила.

– Спасибо, – сказал Раш. – Я возвращаюсь домой. Приеду самое позднее завтра вечером.

Я не могла понять, хочет ли он, чтобы я к этому времени уехала, или мы все-таки должны проститься при встрече. Сбежать, конечно, было бы проще. Я не знала, что будет со мной, когда я увижу его. Даже один звук его голоса причинял мне боль. Я не могла допустить, чтобы наш последний разговор сломил меня. Теперь я должна была думать не только о себе, но и о ребенке.

– До встречи, – сказала я.

– Я люблю тебя, – сказал Раш.

От этих слов мне стало еще больнее. Я хотела верить в его любовь, но этого было недостаточно. Его чувств ко мне было недостаточно.

– Я тоже тебя люблю, – ответила я и отключила телефон, а потом свернулась калачиком на кровати и плакала до тех пор, пока наконец не уснула.

В дверь позвонили, как раз когда я выходила из душа. Я схватила одежду, которую заранее приготовила, быстро оделась, намотала на голову полотенце и сбежала вниз к парадной двери.

Когда я открыла дверь и увидела отца, я даже не знала, что подумать. Может, его прислал Раш, чтобы избавиться от меня? Нет. Раш никогда бы так не поступил. Но тогда почему он здесь?

– Привет, Блэр. Я… я приехал поговорить с тобой.

Судя по его виду, он не спал уже несколько дней; одежда на нем вся была измята. Наверное, ему было нелегко видеть свою любимую дочь в больнице. Я постаралась прогнать обиду. Мне совсем не хотелось забивать этим голову. Нэн тоже была его дочерью. Во всяком случае, он приехал сюда ради нее, хоть и плевал на нее в первые годы ее жизни.

– О чем? – спросила я, но не сдвинулась с места, чтобы пропустить его в дом.

Я сомневалась, что хочу услышать то, что он собирался мне сказать.

– Это касается Нэн… и тебя.

Я тряхнула головой:

– Не трудись. Мне совсем не интересно то, что ты хочешь сказать. Твоя дочь пришла в себя. Я рада, что она жива.

Я начала закрывать дверь, но тут он сказал:

– Нэн не моя дочь.

Эти слова не дали мне захлопнуть дверь у него перед носом. Я снова медленно открыла ее и попыталась усвоить то, что только что услышала. Что он имел в виду, когда говорил, что Нэн не его дочь?

Я смотрела на отца и ничего не могла понять.

– Я должен рассказать тебе правду. Раш все расскажет Нэн, когда она будет к этому готова. Но я решил, что ты должна услышать это от меня.

О чем таком знал Раш? Он меня обманывал? Мне не хватало воздуха, стало трудно дышать.

– Раш? – переспросила я и схватилась за косяк, на случай если упаду в обморок. Мне надо было присесть.

– Вчера я все ему рассказал. Его, как и тебя, обманывали. Но теперь он знает правду.

Правду. Какую правду? Была ли хоть какая-то правда или вся моя жизнь сопровождалась одной только ложью? Я села на ступеньки и посмотрела на человека, которого считала своим отцом. А он вошел в дом и закрыл за собой дверь.

– Я всегда знал, что Нэн не моя дочь. Но самое главное: твоя мама знала, что она не моя дочь. Ты права, твоя мама никогда бы не позволила мне бросить беременную невесту и сбежать с ней. Она бы ни за что этого не допустила. Она даже не хотела, чтобы я бросал свою бывшую девушку, которая забеременела от еще одного рокера из «Слакер демон», потому что она волновалась о том, что будет с Рашем. У нее была добрая душа и большое сердце, ты знаешь. В твоей жизни не было лжи. Никогда.

– Ничего не понимаю. Я знаю, что мама ни в чем не виновата. Я в этом никогда и не сомневалась. Но я все равно не понимаю. Если Нэн не твоя дочь, почему ты ушел от нас к ним?

– Я познакомился с твоей мамой, когда пытался помочь своей бывшей девушке решить ее проблемы. Твоя мама приехала туда, чтобы как-то поддержать свою подругу. Мы вдвоем заботились о Джорджине. Она в нас нуждалась, и мы старались ей помочь. Но она ходила на вечеринки и вела себя так, будто у нее нет маленького сына, о котором надо заботиться, и совсем не думала о том, что беременна. Я влюбился в твою маму. У нее было все, чего не было у Джорджины. Я обожал ее, а она, не знаю уж почему, полюбила меня. Когда мы уехали, Дин забрал Раша к себе. Киро, ведущий вокалист их группы и настоящий отец Нэн, предложил Джорджине свою помощь. Джорджина узнала о нас с Беккой. Она сказала нам, чтобы мы собирали вещи, и мы с радостью от нее уехали. Твоя мама волновалась за Раша и какое-то время звонила Дину, чтобы узнать, все ли у него хорошо.

– Мама знала Раша?

Я представила, как мама заботится о мальчике, которому так не повезло с родителями, и у меня слезы навернулись на глаза. Пусть Раш и не помнил об этом, но когда-то он знал, какой чудесной женщиной была моя мама.

– Да. Он звал ее Бек-Бек. Он любил ее больше, чем Джорджину, и той это, естественно, не нравилось. Когда Джорджина получила Раша обратно, она не разрешила твоей маме с ним видеться. Твоя мама тогда много недель проплакала, она успела полюбить этого маленького мальчика. Такая уж была твоя мама. Она всегда за всех переживала. За всю свою жизнь я не встретил ни одного человека, у которого было бы такое же большое и доброе сердце… Пока не встретил тебя. Солнышко, ты такая же, как твоя мама.

Я подняла руки, чтобы он замолчал. Нас это не сделает ближе. Я плакала не потому, что не знала, что моя мама ни в чем не виновата и все, что мне о ней тут рассказывали – ложь. Я плакала потому, что она когда-то тоже любила Раша и в детстве он все же не был так одинок.

– Я почти закончил. Позволь мне все тебе рассказать, а потом я уйду, и, клянусь, ты больше никогда меня не увидишь.

Он знал, что я тоже уезжаю из Розмари. Знал, что наши отношения с Рашем закончились. Острая боль пронзила мне сердце.

– Вэл погибла по моей вине. Я проехал на красный свет. Я не следил за дорогой и потерял одну из моих девочек. Но в тот день я потерял и вас с мамой. Вы так страдали, и в этом тоже была моя вина. У меня не хватило мужества остаться. Мне невыносимо было смотреть, как вы страдаете. И я сбежал. Я оставил тебя одну заботиться о Бекке. Я должен был быть рядом с тобой, но я был слишком слаб для этого. Я не мог видеть, как угасает моя Бекка. Это бы меня прикончило. И я запил. Только так я мог убить в себе все чувства. А потом позвонила ты и сказала, что она умерла. Моя Бекка покинула этот мир. Я собирался рассказать Нэн о том, что я не ее отец, и уехать. Я не знал куда, но мне было плевать на это, мне было плевать на собственную жизнь.

Но позвонила ты и сказала, что я тебе нужен. К этому времени я уже превратился в пустое место. От меня не было никакого толку. Но я не мог подвести тебя. Ты и так настрадалась из-за меня. И я отправил тебя к Рашу. Он был не совсем тем мужчиной, которого отец хочет для своей дочери, но я знал, что он увидит в тебе то, что я увидел в Ребекке. Смысл жизни. Причину бороться, причину изменить себя. Он сильный. Он мог бы защитить тебя, и я знал: если его подтолкнуть, он так и сделает.