На улице нашей любви - Янг Саманта. Страница 66

Если на улице идет дождь, он не прекратится по вашему желанию. Будет лить, сколько ему заблагорассудится. Точно так же вели себя мои слезы. Они лили всю дорогу до дома, так что улица расплывалась перед глазами. Но я не обращала на это внимания. Все мое внимание было поглощено жуткой пульсирующей болью, угнездившейся в груди. Казалось, все мои чувства завязались в тугой узел, который то расширяется, то сжимается, вызывая рвотные спазмы.

К чести моей, мне удалось сдержать рвоту.

Как только я вошла в квартиру, к боли прибавился страх. Я испуганно косилась на дверь Элли. Если бы можно было тихонько проскользнуть в свою комнату. Но я обещала… обещала…

Нельзя делать уступки собственной трусости.

Я сняла ботинки, сбросила пальто и на цыпочках вошла в темную спальню Элли. Из незашторенного окна лился лунный свет, и я увидела, что Элли лежит, свернувшись калачиком. Я сделала шаг, и половицы заскрипели у меня под ногами. Элли моментально открыла глаза.

Она смотрела на меня робко и настороженно.

Это было невыносимо.

Слезы хлынули еще сильнее, и сквозь их пелену я увидела, что Элли тоже плачет. Не говоря ни слова, я залезла в кровать и устроилась у нее под боком.

– Прости, – прошептала я и сжала ее руку.

– Все хорошо, – дрожащим голосом ответила Элли. – Ты вернулась.

Жизнь чертовски коротка и иногда не успеваешь сказать самого главного.

– Я люблю тебя, Элли Кармайкл. И я помогу тебе с этим справиться.

– Я тоже люблю тебя, Джосс, – всхлипнула Элли.

Глава 22

На следующее утро Брэден, войдя в комнату, обнаружил, что мы спим в одной кровати. Руки сцеплены, лица зареваны. Ни дать ни взять две маленькие девочки.

Меня он будить не стал. Думаю, он даже не удостоил меня взглядом.

Проснулась я из-за того, что он мягко тряс Элли за плечо.

– Сколько времени? – услышала я ее сонный голос.

– Уже за полдень. Я приготовил тебе завтрак.

Звук его голоса моментально разбудил знакомую боль, притаившуюся в груди. Я с трудом разлепила распухшие, насквозь просолившиеся веки. С тех пор как погибла Дрю, я ни разу не проливала слезы в таком количестве. Брэден, наклонившись над Элли, откидывал волосы у нее со лба. Взгляд его светился нежностью. Но я сразу заметила, веки у него покраснели и под глазами залегли тени.

Выглядел он паршиво.

Хотя я наверняка выглядела еще паршивее.

– Я не хочу есть, – заявила Элли.

Брэден с непререкаемым выражением покачал головой:

– Тебе нужно подкрепиться. Вставай, лапочка, хватит валяться.

Он протянул Элли руку, помог ей подняться и повел к дверям. Пижама болталась на ней как на вешалке, волосы растрепались. В общем, человек, стоящий на краю могилы. Я с ноющим сердцем смотрела ей вслед. В сторону Брэдена я даже взглянуть боялась.

– Джосс, ты идешь? – обернулась через плечо Элли.

Ради нее мне придется выдержать пытку. Пытку обществом Брэдена.

Я бы все отдала, лишь бы этого избежать. Но мне предстоит сидеть с ним за одним столом и при этом не смотреть на него и не разговаривать с ним. И он тоже будет делать вид, что не видит меня в упор. Было бы странно, если бы он повел себя иначе.

Мы с Элли поглощали омлет и тосты, а Брэден, прислонившись к стене, прихлебывал кофе из кружки. Элли была так занята тем, что происходит у нее в голове, что поначалу не обратила внимания на наше молчание. Но потом все-таки насторожилась.

Я уже говорила, что из всех людей на свете Элли меньше всего походила на эгоистку: хотя у нее хватало своих проблем, она заметила, что со мной и ее братом творится что-то странное. Причем заметила куда быстрее, чем я ожидала. Правда, мы ничего не пытались замаскировать. Когда я подошла к раковине, чтобы опустить туда тарелку и кружку, Брэден отскочил к холодильнику. Я подошла к холодильнику за апельсиновым соком, и Брэден метнулся назад к раковине. Стоило мне оказаться около раковины, чтобы достать стакан из стенного шкафа, он отлетел к холодильнику. Я сделала шаг к холодильнику, чтобы поставить сок на место, и Брэден моментально очутился у раковины.

– Что это с вами? – спросила Элли, удивленно сдвинув брови.

– Ничего, – хором пробормотали мы.

– Вы от меня что-то скрываете? – В глазах Элли метнулось подозрение. – Звонил доктор?

Мы оба яростно затрясли головами.

– Нет, что ты, Элс, – сказал Брэден. – Никто не звонил. Сегодня днем ты пойдешь к доктору Данхэму, как и собиралась.

– Тогда почему вы отскакиваете друг от друга как ошпаренные?

Мы оба уставились на нее с фальшивым недоумением. Наверное, у кого-то из нас с актерскими способностями было плоховато, потому что Элли, посмотрев на нас несколько секунд, заявила:

– Вы что, решили порвать друг с другом?

Брэден пропустил вопрос мимо ушей.

– Элс, иди прими душ и приведи себя в порядок. Сразу почувствуешь себя лучше.

– Вы решили расстаться из-за меня? – округлила глаза Элли. – Я угадала?

Я наконец осмелилась взглянуть на Брэдена, но он по-прежнему меня не замечал. С тоской в глазах он смотрел на Элли. Как и я, он больше всего на свете хотел облегчить бремя, лежавшее на ее плечах. И вместо этого делал его еще тяжелее.

– Ты тут совершенно ни при чем, Элли, – сказала я, поняв, что не дождусь от него помощи. – Мы просто поняли, что нам лучше расстаться. И решили сделать это мирно, без всяких трагедий.

– Ничего себе без трагедий! – недоверчиво выдвинула подбородок Элли. – Если вы расстаетесь мирно, почему вы не разговариваете друг с другом?

– Потому, что она меня не любит, – неожиданно выпалил Брэден. – Потому что она – бессердечная сука, которой нельзя доверять. Добилась правды? А теперь иди в душ.

Он не смотрел на меня, поэтому я даже не пыталась спрятать боль под маской безразличия. Бессердечная сука, которая не заслуживает доверия. Бессердечная сука, которая не заслуживает доверия. Бессердечная сука. Сука. Не понимаю, почему мое сердце не разорвалось на части.

Я и забыла, что Элли, в отличие от Брэдена, не давала зарока не смотреть в мою сторону. Взглянув на нее, я встретила полный участия взгляд.

– Брэден, что ты такое говоришь, – с укором прошептала она.

– Иди в душ.

Она вновь взглянула на меня, с тревогой и сочувствием. Я поверить не могла, что сейчас она способна кому-то сочувствовать. Но это было именно так.

– Элли, иди в душ, – как заведенный, повторил Брэден.

– Хватит строить из себя строгого папочку, – беззлобно огрызнулась она.

Но все же, решив, что от нас сейчас лучше держаться подальше, она вышла из кухни. В воздухе повисло тяжелое удушливое молчание.

Наконец Брэден заговорил:

– У меня на квартире осталось твое барахло. На этой неделе завезу.

У меня в комнате тоже осталось его барахло.

– Хорошо. А я соберу твои вещи.

Нелишне будет упомянуть, что мы стояли в разных концах кухни, опираясь на стойку для завтрака, и смотрели в стену, а не друг на друга.

Брэден прочистил горло:

– Ты вернулась из-за нее?

Мне показалось или в его голосе прозвучали слабые нотки надежды?

– Да. Видишь ли, иногда даже бессердечные суки, которые не заслуживают доверия, выполняют свои обещания, – отчеканила я и отпила из стакана сок.

Брэден пробурчал что-то нечленораздельное и с шумом поставил кружку на прилавок.

– Она не нуждается в твоей долбаной благотворительности. Если ты решила с ее помощью избавиться от чувства вины, это мертвый номер.

Мать твою.

Ну что ты будешь делать с этим гребаным прозорливцем, хрен его задери.

Слепому видно, он всю ночь кипятился на медленном огне злобы. Но все равно совершенно ни к чему причинять ему лишнюю боль. Я и так переусердствовала по этой части.

– Благотворительность тут ни при чем, – ответила я ровным голосом. – И чувство вины тоже.

– Значит, я был прав, – кивнул Брэден. – Ее ты любишь. В отличие от меня.