Закон притяжения - Гордеева Евгения Александровна. Страница 29

Монеток оказалось десять штук. Четыре серебряные и шесть медяков. Не знаю, насколько я теперь богата, но купить хлеба точно смогу.

Немного повеселев от приятной находки, снова тронулась в путь, придерживаясь прежнего направления. Зова не чувствовала, но надеялась, что это временно. Ведь Вольф мог не отвечать, потому что элементарно спал в это время… Вообще-то его молчанию я придумала много причин, от вполне безобидных, как сон, до самых ужасных, о которых говорить и думать не хотелось. Для сохранения собственного спокойствия и ясности ума прокручивала в голове только безобидные варианты. Например: телепортировался и не хочет меня с верного направления сбивать. Или в расчеты углубился и не реагирует на внешние раздражители. Или спит… М-да… А план менять не стоит, ведь направлялась к маркизу Фармазотти, значит, и надо к нему идти.

Город Пьянчо меня поразил до глубины души, хотя на что я могла тут надеяться? Серый, грязный, вонючий. Невысокие, максимум трехэтажные дома с наглухо закрытыми даже днем ставнями навевали тоску. Мрачные, ушедшие в себя люди со сгорбленными спинами сновали по кривым улочкам, напоминая крыс. Даже дети в этом городе не смеялись и не играли. На чумазых мордашках застыла гримаса вечного голода и страдания. Но что больше всего поразило меня, так это печать вырождения на лицах людей. Напавшие на меня разбойники тоже имели эти признаки, но по двум лицам было трудно сделать какой-либо вывод. А вот когда практически все встречные горожане оказались обладателями одинаковых тупых физиономий, мне сделалось по-настоящему страшно.

Чтобы слиться с этой массой, мне пришлось приложить много усилий. Во-первых, как ни противно мне было, пришлось нацепить на голову жуткий чепчик. Юбку я надела с меньшим содроганием. Плащ на их фоне смотрелся просто сногсшибательно. Во-вторых, мне тоже пришлось горбиться, что было жутко неудобно. Для облегчения своей участи стала опираться на палку, прихваченную еще в лесу. Помогало не очень, но на имидж работало хорошо. Сутулиться надо было еще и оттого, что рост слишком явно выделял меня из толпы. Недомерками тут были практически все. Мужчины моего роста встретились лишь дважды. И, судя по дорогой одежде, они были аристократами. Но если мой средний рост был для этого мира чем-то выдающимся, то как же тогда воспринимают Вольфа? Гигант, не иначе! Зато теперь я знаю, как расспрашивать людей о нем. Мужчин с ростом метр девяносто в этом мире, скорее всего, немного.

Теперь мне предстояла следующая фаза активного поиска — расспросы. Лучше всего информацию получать в трактирах, кабаках и на постоялых дворах. До гостиниц местный сервис, скорее всего, еще не дорос.

Я покрутила головой в поисках необходимых мне заведений и чуть не расплакалась от досады.

Говрюшка-то у меня есть, а вот Почиташки нет! И как я должна понять, что написано на аккуратной вывеске, украшенной странной картинкой, на которой змея обвилась вокруг чаши, явно спуская в нее яд из раззявленной пасти? Зеленый змий приглашает вас испить хмельного зелья? Или в этом заведении любой может напиться вусмерть? М-да…

Следующая вывеска, снабженная эмблемой, была для меня так же непонятна и загадочна. Колесо от телеги практически в натуральную величину мерно покачивалось на толстой цепи.

Мастерская по починке телег? Тогда где возницы со сломанными повозками? Магазин запасных частей и комплектующих для гужевого транспорта?.. Хлор поймешь этих средневековых жителей! Совсем другой менталитет.

Тут мое внимание привлекла изящная кованая эмблема, изображавшая двух вставших на дыбы единорогов. Если бы лесной хозяин не твердил тогда с настойчивостью про этих животных, может быть, сейчас я и прошла бы мимо. Но слишком свежи были воспоминания. Я решила не гадать, а заглянуть внутрь данного заведения. Чуда не произошло. Чугунные единороги не указали мне точной дороги к мужу, но зато я значительно пополнила свой бюджет, обменяв еще одно украшение на местные деньги. Сухонький старикашка не только купил у меня кольцо, но и любезно посвятил в некоторые аспекты местных нравов и обычаев. Так заведение со змеем на чаше оказалось аптекой, а трактир располагался с ней рядом. Разумеется, я не могла и подумать, что сидящее на пеньке тощее животное с крупной головой, выпиленное из дерева и прикрепленное к той вывеске, это гордый лев на кастрюле. Просто у пенька, то есть у кастрюли, ручки отвалились. Так же он мне объяснил, что на медяк я могу сытно пообедать, а за серебро целую неделю жить на постоялом дворе в самой лучшей комнате, да еще на полном пансионе. И что самый пристойный для одинокой молодой путешественницы постоялый двор находится в двух кварталах отсюда и называется «Синий фазан». О высоком мужчине он, к его и моему сожалению, ничего не слышал. Но один факт вселил в меня надежду. Маркиз Фармазотти, к которому я так стремилась попасть, был, по словам старика, тоже немалого роста.

Лавку менялы я покинула если не воодушевленная, то обнадеженная. Уверенность в правильности принятого решения крепла, хотя Вольф все еще не отзывался.

Решая, что предпринять дальше, для начала отправилась в рекомендованный мне «Синий фазан», чтобы подкрепиться и забронировать комнату. Третью ночь проводить на сене мне не хотелось.

Если бы я заранее знала, какое помещение судьба подготовила мне для сегодняшнего ночлега, не кочевряжилась бы так! Но даром ясновидения я не обладала, слава богам, иначе прикопалась бы самостоятельно под какой-нибудь местной осиной и не высовывалась бы оттуда даже в виде привидения.

Постоялый двор нашла без проблем. Старик-меняла подробно объяснил мне дорогу к нему, так что вывеску с синей курицей (все-таки изобразительное искусство у них тут сильно хромает) увидела издалека. Меню было скромным, но привередничать я не собиралась. После трех дней путешествия впроголодь даже простая каша казалась изысканным блюдом.

Пообедав и сняв комнату, я решила прогуляться по городу. Меня, разумеется, не привлекали его «красоты». Я надеялась разузнать хоть что-нибудь о Вольфе и выяснить, где живет маркиз Фармазотти.

Звук колокола, раздавшийся с городской ратуши, оповещал о каком-то событии, которое должно было произойти в ближайшее время. Горожане побросали свои дела и потянулись в одном направлении, к которому я не преминула присоединиться. Что-то во мне туристический азарт проснулся не вовремя.

Людской поток вынес меня на городскую площадь, посередине которой возвышался небольшой помост со столбом. Под помостом лежало большое количество дров и хвороста. Вокруг стояли стражники. Я терялась в догадках, какое мероприятие можно проводить в таком антураже? Что-то мне подсказывало, что от увиденного я буду не в восторге, но покидать площадь пока не собиралась. Толпа вокруг меня гудела в возбуждении, обсуждая предстоящее событие. Я прислушалась к разговору двух мужчин, стоящих впереди меня, но, к своему удивлению, ничего не могла понять. Лишь одно слово разобрала отчетливо: «аутодафе», [3] но что оно означает…

Хлор! Зарядка у Говрюшки закончилась! Да так не вовремя!

Я покинула площадь и скрылась в какой-то подворотне. Закутавшись плотнее в плащ, накинула капюшон, сняла с уха коробочку и прошептала заклинание подзарядки. Приборчик оказался прожорливым. Пришлось заклинание читать еще раз, пока крошечный индикатор под панелью не мигнул зеленым цветом. Осторожно огляделась, не видел ли кто меня за странным занятием, повесила Говрюшку на место и почти бегом вернулась на площадь.

Мероприятие там уже разворачивалось полным ходом. К столбу была привязана измученная женщина, одетая в одну холщовую рубаху.

— Ей же холодно, — прошептала я, не сдержав нахлынувших на меня эмоций.

— Ничего, — усмехнулся кто-то рядом, — скоро ее согреют!

Я не стала оборачиваться на голос, так как яда и злобы в нем было столько, что я боялась не сдержаться еще раз и сказать этому человеку какую-нибудь правду, которую он слышать не захочет.