Когда вместе тесно (СИ) - "Diurdana". Страница 89

Девушка и правда глаз с мужа не сводила и улыбалась, за ним наблюдая, так нежно, словно совсем его не слушала, а думала о чем-то своем.

— Ты такой серьезный, деловой такой… А еще я сегодняшнее утро никак забыть не могу…

— Что же тебя так впечатлило? — Слава протянул руку к лицу девушки и аккуратно взял его в ладонь. Он не сомневался в причине Катиного хорошего настроения, но хотел услышать это из ее уст. Провел большим пальцем по ее губам, чувствуя, как она потерлась об нее щекой, ласкаясь.

— Ты… — Только и успела выдохнуть, прежде чем он притянул ее к себе и поцеловал. Целовал ее так увлеченно, что на какой-то миг забыл о том, где они находятся и то, что их, через лобовое стекло, видно всем стоящим на крыльце.

— Кать… — Слава, улыбаясь ей в губы, решил, наконец, напомнить о конспирации. — Нас все видят…

— Да и черт с ними. — Катя откинулась на спинку сидения, перевела дыхание. — Все уже давно догадались, да мне в принципе все равно.

— Мне тоже. Но все равно, это было забавно, согласись? Только, наверное, пора уже что-то менять.

— Ну, давай теперь громко заявим о себе, как тебе?

— Согласен. Иди сюда. — Слава потянул ее на себя, заставляя перебраться к себе на колени, и продолжил целовать девушку, пока неожиданно раздавшийся звук клаксона не заставил их оторваться друг от друга.

— Это я! — Катя, смеясь, уткнулась в плечо мужа. — Попой нажала.

— Ох уж эта попа. — Его руки тут же сжали упомянутую часть тела. — Твоя машинка тесновата для подобных забав.

— Вот когда купишь себе просторный автомобиль, тогда и поговорим. Ну что пойдем? Сейчас уже пара начнется, мы и так каждый раз опаздываем, а я папе обещала…

— Сейчас, погоди минутку. — Слава удержал попытавшуюся слезть с его колен девушку на себе и, откинув ее волосы, заправив за ушко непослушные пряди, падавшие на лицо, снова коснулся ее губ. Катя ответила охотно, тут же забыла обо всем на свете и отдалась его рукам, пока он сам не оторвался от нее.

— Пошли уже, Кать. — Сказал таким тоном, словно это она его не отпускала.

Слава открыл дверь со своей стороны так, что девушка едва не выпала из нее. Она, вскрикнув, вцепилась в его куртку, словно он на самом деле мог позволить ей упасть.

— Ты чего? — Слава помог ей встать на ноги. — Я ж пошутил.

— За такие шутки знаешь, что бывает с шутниками? — Серьезный Катин тон никак не увязывался с ее веселым выражением лица.

— Догадываюсь. — Парень обнял жену за талию и открыл перед ней двери учебного заведения. Внутри было тихо — видимо они опять опоздали на занятия.

— Слушай, — Катя увлекла его к дальней лестнице, — пойдем здесь, а то вдруг отцу попадемся, опять напоремся на нравоучения.

Поднимаясь по безлюдной лестнице, Слава успел, где надо Катю потрогать, где надо погладить и пару раз зажать в уголке и попытаться поцеловать. Она, однако, смеясь, вырывалась из его рук и убегала вверх по ступенькам, боясь снова попасться на глаза родителю в щекотливой ситуации. Даже если ее законный муж ничего щекотливого в том, что он себе при ее отце позволил в прошлый раз, не видел.

Конечно, это только при его маме нужно сдерживаться, занимаясь сексом, все остальные все прекрасно понимают.

— Да постой ты, Кать, — он поймал ее на последнем пролете перед нужным этажом и прижал к стене, — все равно ведь уже опоздали, может ну ее, эту лекцию, а?

— Надо идти, Слав, — она уперлась руками в его плечи, безрезультатно пытаясь оттолкнуть от себя сильное тело, — там «автомат» на основе стопроцентной явки…

— Тебе ли беспокоиться об «автомате»? — Ее муж иронично выгнул бровь и усмехнулся. К стене прижимать, однако девушку не перестал.

— Я папе обещала. — Катя все еще пыталась донести до него необходимость их присутствия на занятиях.

— А твой папа мне обещал, что если я на тебе женюсь, мне вообще ни о чем больше думать не нужно будет.

— Так вот почему ты на мне женился. А я-то думала…

Он заразительно улыбнулся, и девушка не смогла больше сопротивляться, позволила себя поцеловать.

На несколько секунд они застыли, увлеченные поцелуем и собой, но неожиданно раздавшийся совсем рядом голос заставил их одновременно повернуться к говорившей.

— А я-то думаю — правда, что ли у вас все вдруг стало так сладко, как говорят в группе? — Рядом стояла Юля и, обаятельно улыбаясь, наблюдала за их растерянными лицами. И как же не понравилась Кате эта ее улыбка. Что-то тревожно шевельнулось в душе и тут же исчезло.

Слава, впрочем, быстро собрался, и снова обняв Катю за талию, прижал ее к себе.

— Ведь ходили слухи, что ваш брак фиктивный и вас заставили пожениться из-за тех фотографий. — Юля, пожимая плечами, рассуждала вслух. — Кстати, подруга, а что ж ты нам до свадьбы такие интересные подробности не раскрыла? Мы же вроде все друг другу доверяли или в чем тогда смысл женской дружбы? Помочь от надоевшего парня избавиться? Кстати, когда Славочка тебе надоест, ты обращайся, я всегда с радостью помогу.

— Что ты несешь? — Слава, нахмурившись, обернулся к девушке. — Шла бы на лекцию.

— Я пойду, конечно, у меня же нет больше таких полезных связей как у тебя, Слав. Но прежде, Кать, все же хочу тебя поздравить, вижу, ты вполне счастлива с этим, как ты его называла, «идиотом Славой». Вот кто бы мог подумать, правда, когда мы спорили, что ты разведешь их с Зоей и влюбишь его в себя, что все так удачно закончится? Поздравляю подруга — ты выиграла спор по всем пунктам. Я признаться, до последнего сомневалась. Бросать-то когда собираешься? Он вроде уже готов. Если что, мое предложение в силе.

Юля, подарив бывшей подруге на прощание еще одну улыбку, развернувшись, удалилась. Слава повернулся к Кате. Девушка чувствовала, как напряглось его тело, как он отстранился от нее, но посмотреть в его глаза боялась. Она только надеялась все же, что Слава поймет, все поймет, но взглянув на него, поняла, что надеждам ее сбыться не суждено.

Он молча смотрел на нее, и она видела как замерзал его взгляд, как он становился обжигающе ледяным и невыносимо равнодушным. Таким, каким был он к ней тогда, в том времени, о котором она уже успела забыть и думать не думала, что глупый спор напомнит о себе.

— Спор, значит… — Задумчиво протянул парень, скривившись. — Значит, конспирация была исключительно ради забавы? Хитра ты, ничего не скажешь…

— Ты меня не так понял. — Катя попыталась бы объясниться. Но каким-то внутренним чутьем уже понимала, что это бесполезно и ему совсем не нужно. Да и сама она не видела смысла оправдываться за подобные глупости. Особенно за последнюю Юлину фразу.

— Значит, вот для чего нужны были те фотографии. — Он покивал головой. — Доказательства, значит, выигрыша. А на что хоть спорили, Кать?

— Уже не помню. На желание кажется… — Отпираться больше не было ни смысла ни желания. Катя рассказывала об этом словно не о себе, а о ком-то другом. Обидно до слез было что, судя по его реакции, для него она ни капли не изменилась с тех пор.

— Не густо.

— Слава, послушай… — Катя больше не смогла выдерживать этот разговор. С каждой минутой которого, с каждым словом ей все явственнее казалось, что она теряет его навсегда. Словно земля из-под ног уходила, и никак нельзя было это остановить. — Неужели ты не понимаешь…

— Не понимаю. — Слава, став серьезным и даже жестким, убрал ее руки, которыми Катя цеплялась за него, словно пыталась остановить, хотя он не двигался с места. Пока не двигался. — И слышать ничего не хочу. И так понятно, что я забыл, с кем связался, дурак.

Он, круто развернувшись, почти бегом спустился по лестнице.

— Слава! — Катя бросилась к перилам и, перегнувшись через них, пыталась разглядеть его внизу. Не дождавшись ответа, она медленно сползла по перилам на каменный пол, прижавшись пылающим лбом к холодным прутьям. Ей было душно, словно воздуха не хватало, и мысли вихрем проносились в голове. Она не могла ни на одной сосредоточиться, и то думала о том, что она сделает с этой блондинистой сучкой, то вдруг вспоминала, что только что произошло, то думала о том, как они всего лишь несколько минут назад поднимались по этой лестнице, счастливые и за одно короткое мгновение все так изменилось. Не верилось, что все происходит на самом деле. Как же так? Этот глупый спор, она успела забыть о нем, вернее, она просто относилась к этому как к поступку, который совершил совсем другой человек. Она наивно полагала, что эту страницу они со Славой перелистнули, и больше ничто не имеет значения — только он и она. Он ведь сам ей так и сказал в новогоднюю ночь — все, что было больше не важно… Тогда почему все так получилось?