Покоряясь тебе (СИ) - "Novela". Страница 75

— Грейс такая же, как и все. — Я, не мигая смотрю на друга, и моя ложь звучит убедительно. — Скоро и она останется в прошлом. Так что тебе не о чем волноваться.

На этом я заканчиваю разговор, и выхожу из комнаты. Надеваю куртку и покидаю дом.

Мне нужен холодный воздух, чтобы проветрить мозги. Мне нужно больше свободы от Грейс и мыслей о ней. Она отрава для меня. Я должен придумать способ удержать свои долбанные чувства под контролем!

Я не могу позволить себе расслабиться с ней. Иначе Джейс может оказаться прав и правда выплывет наружу. Есть люди, о которых я должен подумать в первую очередь. Кто-то, что что-то значат для меня. В случаи раскрытия пострадаю не только я.

Я знаю, что балансирую на грани. Знаю, что близость с Грейс опасна. Кажется нелепым, что эта девочка может быть опасна для меня. Так же опасна, как и я для нее. Наше положение не равно, потому что она не знает о своем преимуществе.

Если бы она только знала, что может разрушить наши жизни. Как бы она поступила, если бы правда оказалась в ее руках?

В первую неделю нового года я возвращаюсь в Чикаго с чувством облегчения. Все прошло хуже, чем я ожидал, и я понимаю, что время потрачено впустую.

Я не пожелал разделить веселье с Эриком и бесконечной чередой девиц, которых он приводил на виллу. В наших отношениях с Джейсом появилось напряжение, и мы практически не общались после того разговора. Единственное, что скрасило эту поездку, это катание на лыжах. Я не мыслил свою жизнь без экстрима и адреналина, который получал. Это то, что требовалось мне как воздух, которым я дышал. В такие моменты я чувствовал, что все еще жив, не смотря ни на что.

По приезду меня ждал неприятный сюрприз. Технологический отдел компании сообщил мне, что базу данных «Эллингтон групп» пытались взломать. Попытка не удалась, но нельзя было закрывать глаза на происходящее. Кто-то пытался добраться до меня. Этот человек не остановился перед взрывом в клубе, который унес жизни людей. Эти жертвы еще одним грузом легли на мои плечи. Я не мог не чувствовать, что несу ответственность за это.

Если бы я более внимательно отнесся к тому, что происходило перед открытием, возможно, трагедии удалось бы избежать. Но я был слишком занят, в том числе мыслями о Грейс.

Она явно мешала моей высокой функциональности.

Наличие Грейс в моей жизни делало меня уязвимым. Привязанность к ней делала меня более доступной мишенью. Если бы не она, ко мне трудно было бы подступиться. И у моего невидимого противника не было бы рычагов давления на меня. Но она стала моей слабостью, не только в плане душевного спокойствия, коего я и так был лишен. Если тот, кто совершает свои атаки на меня, узнает о ее роли в моей жизни, то может использовать это против меня.

Я не мог этого допустить. Ни того, чтобы ей причинили вред, ни того, чтобы кто-то мог влиять на меня таким образом.

Я приставил к ней Маркуса, одного из лучших в своем деле. Он сможет защитить ее и будет моими глазами при ней. Я все еще не мог доверять ей, и не был уверен, что она не выкинет что-нибудь такое, что выведет меня из себя и заставит причинить ей боль.

Это потребность сидела во мне слишком глубоко и за долгие годы она так укоренилась, что вытравить ее из себя не казалось возможным. Я должен был жить с этим, и я должен был подавлять эти ужасные желания каждый день; каждый чертов раз, когда при взгляде на нее мне хотелось сделать ей больно; увидеть отметины своих рук на нежной коже; услышать ее крик.

Я как никто лучше знал, что я еб*тый на всю голову ублюдок, который вынужден держать себя в узде, иначе могу натворить то, что невозможно будет исправить. Я так же понимал, что если случится так, что я больше не смогу сдерживать себя и в какой-то момент захочу сделать с ней то, что будет слишком для нее, то лучше всажу себе нож в живот, чем допущу это.

Первым моим порывом после того, как самолет приземлился в аэропорту, было позвонить Грейс. Я хотел увидеть ее, потребность в этом пугала меня. Мы так паршиво расстались, и я до сих пор корил себя за ту муку, которую видел в ее глазах, когда сообщил о своем отъезде. Я испытывал вину. Впервые из-за того, что причинил душевные муки девушке, с которой меня что-то связывало. В этом было еще одно отличие Грейс от остальных. Никто прежде не заставлял меня испытывать подобные колебания.

Мои чувства и мысли были в полном раздрайве. Я не редко был неустойчив, но сейчас причина была другая. Я все еще не разобрался в своих новых ощущения, непривычных эмоциях. И только отдалившись от Грейс, я надеялся вернуть себе хоть какую-то стабильность, прежнюю непрошибаемость. Каждый день я получал отчеты Маркуса и знал, что почти все каникулы Грейс провела в доме бабушки, редко покидая его.

Я был чертовым эгоистом и мысль, что она не развлекается где-либо, радовала меня.

Была еще причина, по которой я решил временно держаться от нее на расстоянии. Тот, кто хотел причинить мне вред не должен думать, что нас с ней связывает больше, чем просто интрижка. Пусть урод, который станет покойником в скором времени решит, что она больше не интересует меня. Это так же был способ защитить ее, потому что на данном этапе рядом со мной было небезопасно.

Я вернулся к своим делам и так прошел почти весь январь. Я усилил охрану, нанял специально обученную группу для отлова взрывателя. Эти парни были полными отморозками, но я знал, что в таких делах они — это лучшее, на что можно рассчитывать.

Это был вечер пятницы, когда я получил тот большой белый конверт. Я только вернулся из офиса, чувствуя себя полностью вымотанным после трех часов переговоров с Токио, собираясь позвонить Маркусу и узнать, что сегодня делала Грейс. Ее каникулы уже закончились, и она вернулась в университет. Я хотел быть в курсе всего, что происходило с ней. Я так же хотел убедиться, что никто подозрительный не отирался рядом с ней.

Она должна была быть в безопасности.

Найджел отдал мне всю корреспонденцию, пришедшую за день. Обычно я не сразу просматривал ее, но тот конверт отличался от большинства. На нем не было никаких штампов, просто чистая белая бумага. Внутри ощущалось что-то плотное.

Испытав непонятную тревогу, я достал содержимое. Это были фотографии, на каждой из которой была Грейс. Грейс с подругами возле Старбакс. Грейс на выходе из библиотеки университета. Грейс возле своего общежития.

Горячая волна ударила в мое лицо. То, чего я боялся, произошло. До меня пытались добраться через нее. Хотели вывести из себя, прислав ее фото в качестве угрозы.

И это сработало.

Во мне всколыхнулась ярость, желание с особой жестокостью убить ублюдка, который посмел использовать ее.

Еще недавно я сам был таким же: снимал ее, ничего не подозревающую, чтобы потом часами разглядывать ее фото, лелея мечту, что однажды она окажется в моих руках. Я был ее тайным преследователем, и теперь кто-то следует по моему пути.

Я должен был прекратить это.

Я допросил Найджела, который лишь подтвердил мои догадки: конверт прислали курьерской службой. Совершенно ясно, что тот, кто это сделал, не глуп, дабы лично принести его. Он умеет заметать следы.

Едва справляясь с раздражением, я тут же связался с Маркусом и узнал, что сегодня Грейс не требовались его услуги. Но датчик слежения в ее смартфоне, связанный с моим телефоном показывал, что она не на кампусе. Навигатор определил, что это был один ирландский бар в трех милях от Северо-Западного университета.

— Маркус, какого черта ты не с ней? — накинулся я на своего подчиненного, едва не рыча от злости. — Ты должен был ее сопровождать!

— Мистер Эллингтон, мисс Колдвел сказала, что не собирается сегодня куда-либо выходить, — сохраняя профессиональное спокойствие, отчеканил Маркус.

Я выругался сквозь зубы, распаляясь еще больше из-за выходки Грейс. Она знала, что должна была сообщить Маркусу, если хотела куда-то сходить. Она должна была быть в его сопровождении, но решила улизнуть. Если бы не беспокойство за нее, я бы уже обдумывал способы, которыми накажу ее.