Я против тебя (СИ) - Латышева Ксения. Страница 40

   - Сядьте на кресло, - сказал вдруг Федор, - ей так больше видно будет.

   Он легко вернулся в позу "голова наверху - ноги внизу" и достал из кармана джинс мобильный. Включил какую-то музыку и снова встал на голову. Наташка снова из плача перешла в "хнык-хнык", я массировала место ушиба, и мы обе с удивлением смотрели на танец Федора.

   Из телефона раздавалась какая-то ритмичная музыка в стиле то ли "хип-хоп", то ли в стиле "r'n'b", то ли рэп. Федька четко ловил ритм и выделывал какие-то потрясающие штуки, я такие только по телевизору видела несколько раз. Почти все время Федька то стоял на руках, то на одной, то крутился на руках, то на одном локте, то повисал, стоя на локте, параллельно полу. Моя челюсть уже давно помогла проветрить все внутренности, а Наташка перестала плакать. "Хорошо, у сестры с мужем большой зал" - однажды промелькнула мысль, когда Федор начал крутиться на спине с широко расставленными ногами.

   - Офигеть! - только и смогла выдохнуть я, когда Федор прекратил показывать трюки и выключил музыку. - Где ты этому научился?!

   - Нигде, - улыбнулся парень, явно довольный собой, что смог произвести на меня впечатление. - Смотрел ролики в интернете, ходил, да и сейчас хожу на тренировки с более опытными ребятами, которые многому научили меня.

   - У меня нет слов, - я все еще прокручивала перед глазами картинки с танцующим Федором. - Ты талант во всем!

   - Не перехвали меня, - смущенно улыбнулся парень. Но было видно, что ему моя похвала пришлась по душе.

   - Я хочу еще! - выдохнула я.

   - Хм, - Федор задумался. - Тогда, может, ты придешь ко мне на тренировку? Я по понедельникам и средам занимаюсь в одном детском доме творчества, он находится чуть ниже пятого корпуса нефтяного университета.

   - Я приду! Блин, я ведь подобное только в кино видела, а чтобы у нас в городе народ таким увлекался, - кажется, мои глаза напоминали две большие звезды: так они сверкали в предвкушении красивого представления.

   - Договорились. Смотри, кажется, Наташа перестала печалиться по поводу своей шишки.

   Я в панике оглядела лицо Наташки. Да, небольшой синячок на скуле все-таки выступил, проигнорировав "скорую" помощь в виде мокрого полотенца. Светка меня не просто убьет, она еще и покалечит сначала, чтобы смерть мне показалась просто счастьем. Надо что-то придумать!

   Я стрелой метнулась в комнату сестры, к ее зеркалу с кучей косметики. Порыскав среди баночек и тюбиков, я нашла флакон с тональным кремом и побежала обратно в зал. Федор бродил по комнате с Наташкой наперевес, что-то рассказывал ребенку и периодически перекладывал девочку с одной руки на другую.

   - Большой там синяк? - я стала искать место ушиба. Федя повернул Наташу ко мне синяком, и я, тяжко вздохнув, принялась аккуратно намазывать место "ранения" ребенка. Попутно придумывала, куда бы смыться на вечер, и где бы потерять телефон на время, когда начнет звонить-долбиться обозленная Светка.

   - Да нет, - Федор внимательно посмотрел на место ушиба. - За три дня точно пройдет.

   - Лучше бы - за три минуты. Светка меня убьет! И больше никогда не доверит Наташку.

   - Радуйся, подгузники менять больше не придется, - подколол меня Балдурин.

   - Я люблю свою племяшку!! - надула я губы. Все, кажется, первые полчаса синяк будет очень сложно заметить. Ровно до того момента, как Наташку поволокут мыться. Тогда соседи станут свидетелями потрясающего концерта на тему "убить сестру нельзя помиловать". Запятые расставьте сами.

   - Не сомневаюсь, и именно поэтому ты сегодня притащила ей такого великолепного няньк, как я.

   - Балдурин, нарываешься, - отмахнулась я от парня, осматривая ребенка на предмет лишнего тонального крема. Тут Наташка неожиданно зевнула.

   - Это что? - озадаченно посмотрел на меня Федор. - Такое действие есть по расписанию?

   - Э.. я не знаю. Про режим племяшки имею довольно смутное представление. Да и Светка ничего не говорила.

   Наташка зевнула еще шире и потерла кулачками глаза. Я затравленно посмотрела на Федора. Чьорт, вечер перестает быть томным! Наташа сегодня жжет не "по децки"! Сначала подгузник, потом этот несчастный "кабачок", синяк, а теперь еще и спать? Она, сто пудово, заранее готовилась к нашествию двух студентов. Чтобы тем совсем скучно не было.

   - Пойдем укладывать? - вопросительно посмотрел на меня Федор.

   - Пойдем, - вздохнула я, - как будто есть другие варианты. Э!

   Вариантов, как оказалось, могло быть великое множество. Федька, снова удерживая ребенка одной рукой, притянул меня к себе и принялся целовать. В ухо! Ладно, его умение одновременно балансировать ребенка и меня уже показало, откуда растут корни данной опции. Но чтобы целовать при этом в ухо! Фу, как неэстетич... Ммммм!!

   "Что там про эрогенные зоны говорил этот папуас?" - некстати подумалось мне, когда от простых прикосновений губ парня к моим мочкам, на спине реактивировалось движение против: наркомании, табакокурения, абортов, выборов президента США, погромов во Франции, взрывов в метро Лондона - вообщем, все те мурашки, которые могли придумать достойное объяснение своему появлению не только на моей спине, но и на участках от шеи до копчика, от плеч до локтей, от носа до низа живота, все они пришли потоптаться на моей коже, тем самым заставляя переживать незнакомые эмоции и ощущения. Я правда не знала, что есть еще какие-то ощущения помимо тех, что приходят вместе с поцелуем в губы. Мои глаза закрылись помимо моей воли, в коленках появилась мелкая дрожь, а руки ухватились за Федора, как за спасительный круг.

   - Что-то потянуло пошлости говорить, но при ребенке не буду распускать свой язык, - тихо усмехнулся мне в ухо Федор. Я очумело смотрела на него, пытаясь одновременно обмозговать две вещи: зачем он перестал меня целовать и почему так ехидно говорит и улыбается.

   - Ты просто так интересно реагируешь на мои поцелуи, - Федор, видимо, решил прервать мои бесплодные попытки найти логическое объяснение происходящему

   - У меня, что, на лице все написано? - закусила я губу. Наташка тем временем старательно изображала засыпающего бегемота.

   - Не только. Я чувствую твое тело под своей рукой. Как оно дрожит...

   - А толпы мурашек, которые уже всю спину мне испахали - ты не чувствуешь? - обиделась я. Еще никто себе не позволял подобных откровенностей в мою сторону. Только поцелуи, объятия и разговоры о том, какая я классная. А Федька... он позволяет себе не только целовать меня когда и куда ему захочется, но еще и комментировать мое состояние!!!

   - А как же, это же мои диверсанты. Каждого знаю лично в лицо, - у меня дико зачесались руки врезать Федьке сковородкой по морде. Наглой очкастой морде!

   - Пойдем Наташку уложим, ботаник несчастный, - буркнула я, и потянула парня с ребенком наперевес к спальне Светки и Петра. - Будешь ей песни петь и танцевать. Хотя, нет, танцевать не стоит, она тогда точно спать не ляжет.

   - Обиделась?

   - Было бы на что, - фыркнула я, и полезла в шкаф-купе за детским одеялом и подушкой. Федор покачивал Наташку из стороны в сторону и что-то ей шептал на ухо. Маленькая шкодница посасывала палец и умиротворенно моргала. Очень медленно моргала. Я постелила под простыню клеенку, так, на всякий пожарный. "Памперсы", они, конечно, крутые подгузники, но наши русские дети горазды на разные пакости, поэтому лучше перебдеть, чем дополнительно огребать от сестры.

   - Клади! - шепотом возвестила я, поправляя подушку и одеяло. Федька осторожно, словно держал в руках бесценную хрустальную вазу, уложил Наташку в кроватку, и тут же стал тихонько покачивать последнюю. Наташка пару раз сонно хлопнула ресницами и окончательно уснула. Да, по ходу, к нашему приходу Светка и Петр основательно уморили ребенка, если тот так быстро уснул. Или это Федька так положительно повлиял на племяшку?