Дикий вьюнок (СИ) - Шолох Юлия. Страница 24

Так как я молчала, он заговорил первым.

— Вы кто?

— Меня зовут Улана Доджес. Я по делу к шайнарскому послу.

— По какому делу?

— К сожалению подробности я могу сообщить только лично пану Витольду.

Взгляд охранника стал очень внимательным.

— Он вас ждет?

— Нет. Чрезвычайная ситуация, которая не позволяет дождаться плановой встречи.

Молодой человек сделал строгое лицо и испытующе смотрел на меня, но что мне даже такой острый и пронзительный взгляд? Сейчас… когда я всю ночь смотрела в лицо человеку, который никогда не проснется.

Через минуту он тяжело вздохнул и позволил войти.

Еще одна сложность возникла непосредственно с советником пана Витольда, которому врать про секретные задания конечно бессмысленно, потому сразу пришлось заявить, что мне необходимо видеть шайнарского посла по личному вопросу и эта необходимость настолько велика, что я не покину здание посольства раньше, чем с ним встречусь. Даже если меня попытаются вывести силой.

Седой невысокий мужчина, похоже, немало удивился подобному заявлению, но подумав, все-таки позволил мне подождать в верхней гостиной, пообещав доложить послу о моем появлении сразу же после завтрака.

В небольшой, обставленной простой мебелью комнате было очень тихо, видимо толстая дверь и плотные темные гардины по стенам как раз для этих целей и предназначались.

И кресло было мягкое, и вид из окна на лужайку выше всяких похвал… Мне даже принесли чай в тонкой изящной чашечке.

И вроде все вокруг настолько спокойно, мирно и обыденно, что даже жутко становиться… ведь там где-то остался почти неживой Янош.

Наконец пришел пан Витольд. К тому времени я настолько устала ждать, что даже не смогла подняться с кресла и поприветствовать вошедшего как положено. Он остановил мою попытку подняться небрежным взмахом руки и уселся напротив, медленно, с привычной, уже крепко въевшейся в кровь грацией.

— Панна Улана. Я внимательно слушаю, какая именно причина заставила вас искать со мной встречи.

Вот так. Ни слова о работе или погоде. Слава матери всех звезд! Можно не тратить времени на лишние реверансы.

— Мой жених участвовал в военном конфликте на шайнарской границе. Он маг.

Посол позволил себе слегка приподнятые брови и только.

— Он попал в звездную клетку и сейчас умирает…

На этот раз лицо его не дрогнуло, он спокойно ждал моих дальнейших действий. И что же дальше?

— Я не верю в существование ловушек, которые невозможно открыть. Ведь всегда остается шанс, что в них случайно загремит кто-то из своих. Да и само создание любой головоломки подразумевает наличие возможности ее собрать. И при необходимости возможности разрушить.

Наверное, я несла бред. Да, это походило на бред, но я чувствовала, всей свой неполноценной шайнарской частью души чувствовала, что уловила некую тонкую структуру шайнарской магии в целом, а значит интуитивно сделала верный вывод.

Наконец посол изволил отозваться. Убеждать в обратном не стал, лишний раз продемонстрировав, что не из тех, кто тратит время понапрасну.

— Вы наверняка понимаете, что подобное действие со стороны шайнарского посольства должно иметь веские основания. Все упирается в стоимость, панна Ула. В цену. Вы понимаете? Что вы можете мне предложить за открытие ловушки? — спокойно поинтересовался он.

Вот это уже подходящий разговор… Облегченного вздоха скрыть не удалось, выход действительно существует! Хотя понятно, еще очень рано радоваться. Потому что мне нечего предложить. Совершенно нечего.

— Вы и сами прекрасно знаете, что у меня ничего нет. Кроме разве что чести, но это явно не та цена, что заинтересует шайнарское посольство и вас лично. Так что может, вы облегчите мне пустое гадание и просто скажите, если ли у меня хоть что-нибудь ценное, чем возможно вас заинтересовать?

Пока он думал, вернее, делал вид, что раздумывает, я почти не дышала. Как нелепо… Янош предупреждал об опасности, старался удержать меня подальше, а в результате практически толкнул в самую гущу того, от чего хотел уберечь.

Что это я? Он не виноват. Это же просто случайность. И как ни абсурдно звучит, сейчас я всем сердцем надеялась, что у пана посла действительно были на меня свои планы, потому что только наличие планов даст мне возможность выторговать его помощь.

Но пан Витольд молчал и молчал, смотрел задумчиво и неторопливо потирал пальцем подбородок. Даже голова от страха закружилась. Может, ему вовсе ничего и не нужно?

— Ула, — вдруг заговорил посол. — У вас и правда есть нечто полезное посольству, но сначала выслушайте, что я скажу.

Он немного расслабился. Позволил себе опереться на спинку.

— Несмотря на то, что вы обыкновенная шай-парс, вы во многом удивительно сильно напоминаете чистокровную представительницу моей расы. Настолько сильно, и по внешности и особенно по характеру, что я не могу обойтись с вами совсем уж безобразно. Потому предупреждаю, Ула, — он смотрел серьезно и как-то спокойно, не отгораживаясь, будто мы старые друзья, которые вечерком собрались за бутылочкой вина, чтобы отдохнуть от дел праведных. — Сейчас у вас есть шанс встать и уйти, я дам вам эту возможность отказаться от разговора, потому что если колесо раскрутится, ваша жизнь перестанет дорого цениться. Подумайте прямо сейчас, стоит ли этого жизнь одного малознакомого вам молодого человека. Да еще настолько глупого, чтобы загреметь в звездную клетку. Ведь пройдет время, вы утешитесь и легко найдете себе другого жениха. Через годик выйдете замуж и будете счастливы, а память, она очень пластична, вскоре этот разговор из нее сотрется и не будет затрагивать вашу совесть, а образ когда-то любимого человека побледнеет и перестанет вызывать тоску. Или вы сейчас сделаете шаг в пропасть, откуда уже не выбраться. Подумайте, надо ли оно вам?

Пан Витольд замолчал, переведя взгляд на окно. Видимо, чтобы не смущать, если я действительно надумаю встать и уйти. Неужто и ему ни чуждо человеческое? Дал мне время подумать… Как мило с его стороны. Будто я не занималась этим всю ночь у постели Яноша. Конечно, память сотрется… Наверняка. И даже свое предательство человек способен забыть или переделать в настоящий подвиг. Но дело не в памяти… и не в том, что мне придется мириться с мыслями, что я могла спасти его и не спасла. Нет… просто где-то глубоко внутри я была совершено точно уверена, что не смогу жить, если Янош умрет. Просто не смогу и все.

— Я подумала, пан Витольд. Я хочу, чтобы он жил.

Посол искривил губы и с сожалением покачал головой.

— Глупо, Ула… Очень глупо.

А потом выражение его лица сменилось привычной спокойной маской и, наверное, это и было моментом, когда я оступилась и полетела в пропасть.

— Но будь по-вашему. Сразу же после нашего разговора я распоряжусь, чтобы в дом вашего жениха направили моего личного врача. Он объяснит лечение проводимыми в лабораториях опытами по снятию ловушек и их последствий, которые как раз нуждаются в практике. Клетку откроют. А вы прямо сейчас поселитесь в гостевом здании при посольстве и считайте, что с этого момента Улана Доджес прекратила свое существование. С мастером Армедом я поговорю лично, остальные будут считать вас пропавшей без вести до самого суда.

— Суда?

— Да, Ула, суда. Теперь к делу. Опишу вкратце, что от вас потребуется сделать. Вы знаете о недавно заключенном мирном договоре между нашими странами?

— Я знаю только о его существовании.

— Один из пунктов соглашения гласит, что стороны обязаны обменяться внутренними агентами. Наши люди в королевстве на их людей в наших землях. Следовательно, наше посольство должно выдать правосудию нескольких самых удачливых шайнарских лазутчиков.

— И в чем моя роль?

Пан Витольд улыбнулся одними губами.

— Вы замените собой одну из шайнарских куртизанок, примите на себя ее вину и ответите за ее действия перед местным законом.

Я кивнула, хотя признаться с трудом понимала, о чем речь и чего от меня ждут. Но усталость, наконец, навалилась и бороться с ней сил не осталось. Я это сделала! Я его спасла. Разве что-то может быть важнее?