Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 32

— Эй! Может, все-таки, в больницу?

Карина удивленно оглянулась. Таксист не уехал. А даже вышел из машины и сейчас, грозно сдвинув брови, следил за Сергеем. Боже! Ну, бывают же добрые люди. Почему же так редко попадаются? И что он себе только думает, этот дядька? Что хочет противопоставить человеку, которого с детства учили охранять и убивать? Картов любил создавать для себя профессионалов в любом деле своими руками. Чтоб вернее и надежнее служили.

— Нет. — Прокаркала она своим сорванным голосом. — Все в порядке. Поезжайте. Все хорошо.

Ей не хотелось втягивать доброго человека в неприятности.

Сергей молча смотрел то на нее, то на «защитника», но не вмешивался. А тот, еще немного помявшись, похоже, не уверенный, что делает правильно, все-таки сел в машину, и поехал прочь от этого дома.

Удовлетворенная этим, Карина повернулась, с тоской прикинула, как будет преодолевать три ступеньки крыльца, и заставила себя сделать шаг в сторону дома.

— Карина…

Она отмахнулась, прервав излияния Сергея. Что он мог ей сказать? Чем утешить? Какие слова могли унять все то, что с ней делали? Да и как мог утешить тот, кто не понимал, что с ней делали?

Сергей знал. Но понимать… Карина сомневалась, что человек, которого ни разу не принуждали, ни насиловали, мог это понять. Тем более мужчина.

— Не надо. — Она поплелась к дому. — На, лучше. Все равно, ведь должен это сделать. — Карина протянула ему сумку.

Книга осталась зажатой в свободной руке.

— Да, пошла ты, с проверкой! — Сергей ту оттолкнул.

И, обогнав, стал перед Кариной, мешая пройти. Протянул руки, словно хотел взять за плечи. Но тут же их уронил, увидев, что она снова дернулась от него.

— Карина, посмотри на меня. Ну, же. Посмотри. Это же я, Сережа.

Попросил он ее и наклонил голову, стараясь встретиться взглядом с глазами Карины. Она внимательно изучала плитку, которой была выложена подъездная дорожка.

— Карина…

— Пусти, Сереж, а? Меня Картов ждет, ты же знаешь. — Отстраненно попросила она, уставившись на его ботинки.

— Ничего, подождет, тварь. — Огрызнулся Сергей. — Ну, глянь на меня, Кариша. Пожалуйста. Дай, хоть как-то помочь.

Карина даже не сразу поняла, что тело затряслось от горького смеха, прозвучавшего хуже карканья старой вороны. Только вот, ребра опять заболели. Ухватившись за те, она все-таки подняла глаза и посмотрела на Сергея.

Высокий, сильный, тренированный. Не красавец, нос ломал раза четыре в драках. Шрам на правой скуле. Но девчонки его любили. Наверное, чувствовали опасность, с которой тот жил, и тянулись на адреналин.

Для Карины же, Сергей всегда был чем-то… другим, что ли. Не таким, как остальные.

Они почти одновременно попали к Диме. Два диких, ненавидящих всех вокруг существа. Скорее зверьки, чем люди.

Возможно, ее отношение к нему было чем-то похоже на то, как другие, нормальные люди, относятся к братьям. Во всяком случае, его она подпускала немного ближе, чем других.

Как относился к ней Сергей — Карина предпочитала не вникать. Главное, что он никогда не пытался ее тронуть. И вовсе не потому, что Картов запретил хоть кому-то из охраны глядеть на его «игрушку». Иногда Карине казалось, что Сергей понимает. Не много, но какую-то кроху ее страхов и боли. Возможно потому, что и сам пережил далеко не рай. Да и сейчас работал не на благодетеля человечества.

Правда, они никогда не обсуждали ни ее, ни его прошлое. Как и настоящее, впрочем. Просто общались, когда это было уместно, немного больше, чем с другими из окружения Дмитрия. И Сергей всегда старался хоть как-то оградить ее, только это было практически не под силу ему.

Вот и сейчас она искренне не могла понять, чем он хочет помочь? Да и вникнуть не старалась. В глазах Сергея пылал гнев и ярость, забота, и еще что-то. Но Карину ничего не затронуло из этого коктейля эмоций. Уже не могла она реагировать, ни на внешние, ни на внутренние раздражители. Ее нервная система перешла тот порог, когда хоть что-то могло вызвать отклик.

Ей требовалась перезагрузка. И время. Много, очень много времени, чтобы хоть как-то оклематься. Но больше всего она нуждалась в одиночестве. А до этого еще столько было надо сделать.

И как продержаться?

— Замолчи, Сереж. Без толку, ведь. — Устало прошептала она. — Обыскивать будешь? — Даже приподнять бровь не хватало сил.

Вместо ответа Сергей опять грубо выругался и резким движением достал из кармана сигареты.

— Пошла ты. — Он затянулся и выдохнул в сторону облако сизого дыма.

Обиделся. А Карина при чем?

Вздохнув, она глотнула воздух с примесью запаха табака. Ей, отчего-то, вспомнился совсем другой аромат сигарет. И Карина несколько секунд соображала, почему от какой-то ассоциации внутри стало и тепло, и горько?

Вспомнила, наконец. И обозвала себя дурой. Все молча, в уме.

А Сергей все еще стоял, курил и ждал от нее какой-то реакции. Зря. Не дождется. Не могла Карина из себя ничего выдавить. Уже все за нее выдавили. Еще ночью.

Сергей опять начал материться, словно понял эти мысли по глазам. Бросил недокуренную сигарету и зло затоптал. «Отступил», поняла она, «осознал, что не добьется никакого вразумительного разговора».

Да и о чем ей с ним говорить сейчас? В каких позах ее трахал Шамалко с подачи Картова? А он что? Будет сочувствующе смотреть и ободряюще хлопать по плечу?

Спасибо, но увольте. Тем более, плечо болело, как и все остальное тело.

— Иди. Не трону я тебя и пальцем. — С горечью проговорил Сергей. Хрустнул пальцами. Отступил в сторону.

Хорошо. Это хорошо. На такое везение она даже не рассчитывала.

Будь сейчас смена Андрея, начальника второй команды охраны, ее бы обязательно обыскали. Еще и облапать бы попытались, несмотря на состояние.

Кивнув, Карина молча побрела дальше, прекрасно зная, где расположен кабинет Димы.

Осталось не так и много — отдать ему флэшку, тот странный микроскопический фотоаппарат, которым ее снабдил его помощник, и уехать.

А потом надо будет позвонить и заехать еще кое-куда, перед возвращением в отель. Впрочем, это будет потом, как и еще одно дело.

На миг, прижавшись пульсирующим лбом к холодному полотну входных дверей, она позволила себе секунду перерыва. После чего, слыша за спиной разъяренное и злое бормотание Сережи, его нервные шаги, толкнула двери и пошла вглубь дома.

Злость росла, пульсируя в висках и затылке. Голову ломило, словно кто-то вогнал в ту раскаленную иголку, которую никак не выходило вытянуть.

Какого х…, спрашивается? У него, что? Проблем мало? Да, поле не паханное. Шамалко, того и гляди, в оборот возьмет. А Константин, вместо того, чтобы читать то, что достал, буквально по крохам нарыл Борис, бесится.

И то, что он прекрасно это понимал, злило еще сильнее. Константин не привык позволять чувствам, любым чувствам, брать верх над собой. Он всегда гордился этим, немного свысока посмеиваясь над теми, кто обладал меньшей выдержкой и терпением. И что? Где его долбанный самоконтроль? Вылетел в трубу. Все. Пшик. Нету его. Нету. Из-за какой-то бабы.

Бред.

Никольский спрятался где-то у себя. Да и Шлепко с Лехой сбежали подальше от его раздражения. Списав на проблемы с Шамалко, его все оставили в одиночестве, надеясь, что это поможет Соболеву успокоиться.

А толку? Злился Константин, все равно, только на себя. Ну как можно быть таким придурочным идиотом? Словно семнадцатилетний пацан, а не взрослый мужик с первой сединой, в конце концов. Что он, за сорок лет мало баб видел, что так взбеленился?

И, ведь, серьезно завелся. Ночь прошла, а он все еще не успокоился. И сколько бы ни делал вид, что не спит из-за каких-то бумажек и папок, подсунутых под его нос Борисом, сколько бы ни шуршал раздраженно страницами, сколько не щелкал курсором мышки по экрану — себя не обманешь. Разве он видел хоть строчку из того, что якобы читал? Разве разобрал хоть один отчет по своим предприятиям, за которые взялся часа в три ночи?