Пепел на ветру (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна. Страница 32

Мужчины переглянулись, хмыкнули, а потом Кирилл, помявшись, ответил:

— Прости, волчонок, мы увлеклись…

— Волчонок? — удивилась я. — С чего бы такое?

Помолчав мгновение, он пожал внушительными плечами, а потом спокойно пояснил:

— Ну, на волчицу ты реально не тянешь, кровь разбавлена сильно магией, и характер не тот, а на маленького ершистого волчонка очень даже похожа.

Я фыркнула, оскорбившись, потом плюнула мысленно и активировала закрытие тайника. Мужчины уже выбрали себе оружие. Затем решительно, молча направилась к Савиному дому, который теперь принадлежит Павлу и Лиде. Но через минуту, уже открывая двери, не выдержала и пробубнила, чуть повернувшись к Кириллу:

— Смотри, как бы я тебе прозвище не придумала, а то будешь пупсиком каким-нибудь…

— А давай, волчонок, вдруг мне понравится быть твоим пупсиком?!

Кирилл придержал дверь, пропуская меня вперед, и вроде отпарировал не зло, но двусмысленно, и этим задел. Он зацепил мое внимание сразу, с первого взгляда. Да, пугал своими холодными глазами, выверенными несуетливыми движениями, привычками профессионального военного, а может и убийцы, уж слишком обыденно он расправился с бандой кошаков, и эмоционально это его никак не задело, но в любом случае я реагировала на него. С первого момента реагировала конкретно на него, надеялась, что останется именно он, и неосознанно даже расслабилась, узнав, что женщина принадлежит не ему, а Павлу.

Это все напрягает, выбивает почву из под ног, заставляет суетиться, нервно тереть ладони об штанины и искать двойной смысл во всех его жестах или словах, или взглядах на меня. Вот его отношение ко мне вообще настораживает: все время бесстрастный холодный взгляд, а потом неожиданное высказывание его лично или его друзей ставит в тупик и заставляет гадать, о чем вообще речь, и как к ним относится и к их словам… Р-р-р-р, как меня выводит собственная неуверенность и пока непонятная ситуация с новыми союзниками и, надеюсь, друзьями.

Буквально за минуту осмотрели дом в слабом свете лампочек, которые мы подключили, а потом пошли выбирать необходимые вещи. Кирилл не капризничал, а быстро выбрал себе и Павлу пару спортивных брюк, носки и футболки. А потом, обреченно наблюдая за Русланом, который придирчиво рылся в шкафу, резко обернулся и, поймав мой настороженно-любопытный взгляд, спросил:

— Почему ты не выбрала этот дом? Он же больше.

Помялась, но ответила, не отводя взгляд:

— Потому что он не мой, и строил его Сава для семьи… в создании которой, я ему отказала.

— Почему? Семью не хотела или…

— Я его больше не хотела, так получилось… — моя неуверенность проскользнула не только в глазах, но и в голосе. — Надо было сразу все расставить по местам, а я… Не знаю, просто тогда все было иначе: и родители были живы, и друзья, и Сава был другим — вся жизнь была другой. А потом все резко начало меняться, и я — тоже. Я поняла, что мне нужен не он. Дед говорил, что во мне сильна кровь полиморфов, и выбирать своего мужчину буду не разумом… Павел тоже так сказал…

Взгляд Кирилла заметно потеплел:

— Я тоже это почувствовал, и не волнуйся, проблема с выбором отпала сама собой.

— В каком смысле… отпала? — опешила и с недоумением уставилась на него.

— Помыться бы нам. И да, ты обещала Олегу меда… А для меня не жалко?

Пожала плечами все еще в недоумении, поглядывая на него:

— Да нет, конечно, не жалко.

Обратно мы возвращались рысью. Павел и Лида все еще мылись. Олег с Лизой сидели за столом и играли в настольную игру, причем Олег с видом всезнайки учил девочку правилам, разговаривая с ней наставительным голосом. Но Лиза не жаловалась, а с интересом прислушивалась к словам мальчика. Ей надоело играть одной и в основном со мной, и сейчас она была готова вытерпеть что угодно, лишь бы общаться с новым другом.

Пока парились мужчины, я занялась своими животными, надо было подоить своих коровок, этим и занялась. Угомонились все уже поздно вечером, когда луна царила на небесах, а часы показывали десять вечера. За последние месяцы мы с Лизой привыкли рано ложиться и рано вставать. Жизнь деревенского жителя и фермера заставляет подстраиваться под своих питомцев, а не наоборот.

Уже лежа в кровати, я прислушивалась к ночным шорохам и гадала, что сейчас делает Кирилл. Лежит ли так же как и я, не в силах угомонить свое взволнованное сердце, или спит, бесстрастно закрыв глаза и отрешившись от событий сегодняшнего дня. Может я все преувеличиваю: и его слова, и его поступки, и даже собственные чувства, и… 'Все, надо спать, а то слишком бурный и длинный день сегодня выдался…' — мой шепот чуть-чуть разбавил тишину этой осенней ночи и быстро смешался с другими звуками деревенского дома.

Сегодня я впервые за последние несколько месяцев, спала не просыпаясь от любого шороха, хватаясь за пистолет. Я, можно сказать, спала как убитая.

1 ноября

Быстро одевшись, на цыпочках спустилась вниз. Утро предрассветными сумерками заглядывало в окно и легкой прохладой бодрило тело, заставляя быстрее проснуться, чтобы приступить к привычным ежедневным обязанностям.

В моем доме всего десять комнат и пять из них — спальни. В то время когда мы планировали его, жизнь была безоблачной, комфортной и обеспеченной. А после произошедшего с нашим миром пришлось часть комнат превратить в складские помещения. Таким образом, на первом этаже жилыми остались гостиная, столовая с кухней и кабинет. На втором этаже комната Лизы, моя спальня и еще одна комната, в которой несколько раз ночевал Михалыч, когда задерживался допоздна, помогая нам. И вчера, размещая своих гостей, пришлось повозиться, чтобы всем было удобно и комфортно. Так Лида с Павлом разместились в комнате Михалыча, Олег — в Лизиной комнате, Руслан выбрал кабинет с большим, удобным, кожаным диваном, а Кирилл решил, что он займет такой же диван в гостиной напротив камина.

Так что сейчас я тенью скользнула по ступенькам вниз, стараясь не шуметь и дать гостям отдохнуть подольше. На пороге гостиной задержалась, скорее угадывая под одеялом очертания великолепного тела загадочного сура. Дыхания практически не слышно, а мощная грудь мерно опускалась и поднималась.

Вздохнула, чувствуя странное томление во всем теле, стоило увидеть его или даже подумать. Тряхнула гладкими шоколадными прядями, ощущая как они скользнули по плечам, словно сбрасывая наваждение. К их длине я уже привыкла, хотя волосы скорее мешались и лезли в глаза, но по остриженному былому великолепию я не печалилась. Слишком много других проблем и забот.

Надела рабочий костюм и покрыла голову платком в небольшой подсобке, выделенной для этих целей (опять-таки местные научили), взяла ведро-подойник, миску и отправилась по делам, с удовольствием слушая, как Федор цокает когтями по дощатому полу, следуя за мной к выходу. Пока самым постоянным компаньоном по утрам оставался Фед, регулярно сопровождая меня, заодно не упуская возможности порезвиться во дворе, что в доме запрещалось категорически. Кот с наступлением холодов предпочитал отсиживаться дома, выбегая исключительно в случае необходимости.

Зайдя в коровник, ласково потрепала по пятнистым бокам своих черно-белых коровушек, и понеслось: мыла, доила, кормила, чистила своих уже любимых питомцев.

Обратно вернулась через час, когда солнце с любопытством заглядывало в окна, приветствуя наступление нового дня. В руках я несла ведро парного молока и миску с несколькими яйцами. Скинула верхнюю рабочую одежду и, едва переступив порог, чуть не вскрикнула, потому что совершенно неожиданно ведро тут же перехватили у меня из рук, одновременно с этим подхватывая меня за талию, чтобы резко не отшатывалась.

С колотящимся сердцем подняла лицо, чтобы посмотреть, кто меня так напугал, хотя уже, наверное, подсознательно поняла, что это Кирилл.

Он стоял босиком и в одних спортивных штанах, глядя на меня сверху вниз. Я сразу же неосознанно отметила, что наша разница в росте вполне комфортная для поцелуев…