Замужем за Черным Властелином, или Божественные каникулы - Славачевская Юлия. Страница 47

— Почему?

Денис проявил любопытство, но упорно не замечал маневров русалки. Зато за этими маневрами пристально следила ребятня. Как только расстояние между обожаемым «папкой» и не менее «обожаемой» русалкой достигло критического, девчонка бросилась к первому и повесилась на шею, лягая худенькими ножками в царапинах в сторону «злой тети». Та действительно обозлилась, схлопотав грязной пяткой по скуле.

— Потому! — нервно отвечал ему я.

Просветил иномирянина:

— По святой заповеди, даже небесный свод бог-творец выковал за три дня в кузне вместе со звездами. Кузнечество — занятие сакральное, не для всех! Огонь в кузне издревле священен. Кузнецами становятся из поколения в поколение и сызмальства учатся поклонению огню. Оттого и в кузню, кроме кузнецов, никому хода нет. Ни постороннему мужчине, ни ребенку, ни женщине. Это древний неписаный закон! Нельзя оскорблять бога!

Арианэ получила от «детушек» оглушительный нокаут и отлетела в сторону. Первый раунд закончился победой малышни. Дети завопили:

— Ур-ра! — и на радостях поцеловались.

Я хладнокровно наблюдал за борьбой зла со злом, то бишь русалки с кикиморчатами, и совершенно не собирался вмешиваться. Ум волновала сейчас совсем другая проблема. Кое-что вспомнил и специально для Дениса сообщил:

— Даже слово «молодец» у нас происходит не от «молодой», а от «молоток»! [12]

Ведун всячески поддакивал, тревожно приглядываясь ко входу в святилище. У бойцов и вовсе тряслись поджилки, и не стой я рядом — давно бы сбежали отсюда, побросав имущество. Все прекрасно знали: не приведи Рицесиус подобным кощунством прогневить кузнецов! Убьют — и будут в своем праве!

Я прибавил, поясняя неприятную ситуацию Денису с детишками:

— Мы рискуем нарваться на крупные неприятности. Хвост кобылы, чему, чему только этих сопляков на ихней горе учат?!

— Ты забыл, кто там сейчас? — хмыкнул Денис, бережно поправляя девочку и поворачивая поудобнее, чтобы ребенок с чистой совестью мог двинуть злую тетю заодно и по голове. — Подумай сам, чему Илона может научить? Только пакостям!

— Не клевещи на сестру! — Сердце при упоминании о любимой екнуло.

Мальчишка, до того мирно стоявший в сторонке, решил, что сестренке нужна моральная поддержка, и рванул на помощь, повиснув на Денисе сзади и прикрывая тыл.

— Мо-ой! — взвыла русалка и получила два пенделя. Деверь после ее вопля как-то сразу утух.

— Ты что же это, зараза хвостатая, делаешь! Зачем парня дурманишь?! — в милый разговор включился Браторад, поднимая резной деревянный жезл с окованным набалдашником для удара. Русалка зашипела. — Да я тебя…

В это время протяжно и тревожно замычала корова на лугу.

Договорить ведун не успел, потому что в это мгновение из кузни выскочил как наскипидаренный Сухлик и попытался спрятаться за нашими спинами.

Еще бы! Его жаждали приласкать клещами и кувалдами добрые дяди три локтя в плечах и четыре, а то и пять локтей росту, так же шустро выскочившие за ним!

Ух-х! Да рядом с ними я сам выглядел слабосильным подростком!

Выбежавшие дюжие мужики одеты были незамысловато — в заскорузлые льняные штаны и рубахи, выглядывающие из-под кожаных передников. Пасторальная картина, если бы кузнецы не смотрели зверем. Эти славные служители Рицесиуса с повязками на лбу излучали что угодно, кроме доброты и смирения. С глухим ропотом они рванули за святотатцем, громыхая подкованными сапогами с широкими голенищами.

Оный, прекрасно понимая, что если хоть чуточку промедлит — то наступит его смертный час, видимо, решил не дожидаться подобной участи и очень даже резво начал бегать вокруг нас, по пути отчаянно вереща и подтявкивая:

— Я не виноват! Это они! Я ни при чем! Я только пошел, куда послали!

У нас в свою очередь немедленно зачесались руки приложить эту су… этого гадского Сухлика.

— Кувалду не одолжите? — вежливо поинтересовался я у одного из мимо пробегавших мужиков-молотобойцев. — И рукавицы? Я верну, ей-богу, верну! Только вдолблю одну лишнюю сваю в святилище — и тотчас верну!

Тот посмотрел на меня с подозрением. И отмахнулся.

— Извини, брат, — произнес на ходу. — Я сейчас сам из него заготовку сделаю.

— Это не я! Это он меня послал! — в который раз вякнул божонок, наматывая сто пятый круг.

— Кто — он? — заозирались кузнецы.

— Он! — Палец юноши дрожал и каждый раз показывал на нового обвиняемого. На нас двинулись кузнецы с подмастерьями. Пришлось драться всем!

И пошла потеха!

Одно обидно: их было много, нас мало. И не помогли бы мне никакие воинские навыки, а ведуну особые умения — полегли бы мы там все до единого, если бы арианэ щедро не окатила драчунов ледяной водой.

— Не трогать мое! — завизжала русалка.

Оказывается, в пылу драки кто-то наступил Денису на ногу. И сейчас деверь изображал из себя аиста. Только дети для клювика были несколько великоваты.

— Не больно-то и хотелось! — отозвались запыхавшиеся жрецы, опуская рабочие инструменты и стягивая толстые кузнечные рукавицы. — Нам твой мужик с детьми и даром не нужен!

— Мужик — мой! — Арианэ встала в позу «руки в боки» и сощурилась. — А дети чужие!

— Тебе виднее, — демократично ответили мужики, посмеиваясь. — Хотя… похожи.

— Мое не трогать! — окончательно разозлилась русалка. — А то утоплю!

— Да-а? — засомневалась противоположная сторона, затыкая рукавицы за пояс. Инструменты-то поостыли — значит, рукавицы им без надобности.

— Точно, мужики, — снова очухался Денис. — Правду молвит! Лучше всего у нее получается метить соплями.

— Ф-фу-у! — отодвинулись те, поправляя грязные и потные рубахи. — Нам не надо, мы белье намедни стирали.

Интересно, их «намедни» какого года?..

— Парни, — проявил крайнюю заинтересованность Денис, облапанный детьми, держащими круговую оборону, — давайте жить дружно!

— С кем? — обалдели жрецы.

— Что «с кем»?.. — отвлекся от миротворческой линии деверь, бережно стаскивая с себя ребят.

— Жить с кем… дружно? — спросил один из подмастерьев, а остальные смутились.

По-моему, тут чувствуется тлетворное влияние нашего тощего божка, потому что раньше мы как-то не задумывались об этом аспекте отношений!

— Сами с собой! — обозлился Браторад, стукнув посохом.

Я вообще предпочитал не влезать и стоял молча, дожидаясь, когда смогу вступить в разговор, сейчас больше похожий на драку в песочнице. Видел такую в мире Илоны. Там два карапуза не могли поделить три совочка и по этому поводу расколошматили все, включая пластиковые ведерки и песочницу.

— Мы с собой не можем… — пропыхтели мужики и залились румянцем. — Мы братья!

— Да хоть сестры! — вышла из себя арианэ, которую упорно не подпускали к Денису.

— Не-э, — переглянулись богатыри. — Точно братья. Мы проверяли!

Я запечатал ладонью рот арианэ, норовившей спросить, каким образом это было выяснено, и явно намылившейся самой в том удостовериться. Лучезарно улыбнувшись дебелым служителям, через «не хочу» смиренно попросил:

— Нам необходимо, чтобы вы, братие, выковали для нас волшебную подкову, которая укротит горгулов. — Пояснил: — Люди в королевстве Лайе попали в беду… Мы заплатим…

Кузнецы слушали и кивали. Лица их прояснялись. Особенное просветление наступило на слове «заплатим». М-да-а-а, а говорят — божьи люди не выносят презренный металл. Наверно, и впрямь не выносят… из сокровищницы.

Торговались мы долго и энергично. Честно говоря, с самого начала, как рыцарь и проситель, я предложил назначить свою цену:

— Сколько вы хотите за работу?

Самый громадный из мужиков положил мне на плечо здоровенную лапищу и, нежно оскалившись, помахал перед моим носом указательным пальцем толщиной с молодую березку:

— Не торопись, паря, не ломай удовольствие.

И мы продолжили. В процесс торга уже включились все. Русалка подвизгивала меццо-сопрано и через равные промежутки кричала: «Грабеж средь бела дня!» Богуш и остальные кидали наземь шлемы, отскакивающие от камней, как мячики.