Отраженная в тебе - Дэй Сильвия. Страница 42

Его хватка ослабла, бока ходили ходуном от тяжелого дыхания.

— Твои поцелуи принадлежат мне.

— Да, Гидеон…

Этот, пожалуй самый эротический, момент в моей жизни потряс меня до глубины души, заставив полностью раскрыться.

Он опустился на колени и языком довел меня до судорожного оргазма.

Мы приняли душ, после чего, несмотря на утро, прикорнули. Было так сладко снова заснуть с ним рядом, положив голову, как на подушку, ему на грудь, обхватив рукой его твердый как камень живот и переплетясь с ним ногами. Проснулись мы вскоре после полудня, и я ощутила страшный голод. Вместе мы поспешили вниз, на кухню, ультрамодернистское оснащение и убранство которой пришлось мне по вкусу. Двери из дымчатого стекла прекрасно сочетались с гранитом и темным прочным деревом. Вдобавок кладовка была полна продуктов, так что не было никакой надобности покидать дом.

Поленившись готовить, мы сделали сэндвичи и отправились с ними в гостиную, где устроились, скрестив ноги, на диване друг напротив друга.

Я уже умяла половину угощения, когда поймала на себе насмешливый взгляд Гидеона.

— Что? — спросила я, не переставая жевать.

— Арнольдо прав. Смотреть, как ты лопаешь, — сплошной кайф.

— Помолчи!

Его ухмылка сделалась еще шире. Он выглядел таким счастливым и беззаботным, что мне едва не стало больно.

— Как ты нашел это место? — поинтересовалась я. — Или его Скотт нашел?

— Моя собственная заслуга. — Он отправил в рот щепотку картофельных чипсов и облизал соль с губ, что я нашла чертовски сексуальным. — Мне хотелось забрать тебя куда-нибудь на остров, где бы никто нас не потревожил. Ну а этот дом практически тот же самый остров, если не считать времени на дорогу. Сначала я планировал лететь сюда самолетом.

Не переставая жевать, я задумалась, вспоминая долгую поездку. Конечно, история была еще та, совершенно сумасшедшая, однако было нечто волнующее в том, что он решил полностью переиначить свое расписание лишь для того, чтобы часами трахать меня до бесчувствия, используя мою потребность в нем, чтобы заставить взглянуть в лицо правде, от которой я внутренне отгораживалась. Стоит только представить себе все раздражение и ярость, породившие этот план…

— У тебя на лице выражение изголодавшейся самочки, — заметил он. — И ты называла меня сексуальным демоном.

— Прошу прощения.

— Можешь не извиняться.

Мысленно вернувшись к более ранним событиям, я заметила:

— Наверное, Арнольдо теперь думает обо мне плохо.

Гидеон выгнул темную бровь:

— Ну ты даешь! Вид изголодавшейся самочки, а думает при этом, оказывается, об Арнольдо. Мне что, нужно и ему задницу надрать?

— Нет, черт возьми! Я об этом заговорила, чтобы отвлечь нас обоих от секса, ну и вообще, нужно же это прояснить.

— Я с ним поговорю.

— Думаю, это стоило бы сделать мне.

Голубые глаза Гидеона уставились на меня с удивлением.

— И что бы ты ему сказала?

— Что он прав. Я тебя не заслуживаю и надурила выше крыши. Но я безумно тебя люблю и хотела бы получить шанс доказать вам обоим, что я именно то, что тебе нужно.

— Ангел, да если бы я нуждался в тебе еще больше, то просто не смог бы функционировать. — Он поднес мою руку к губам, чтобы поцеловать кончики пальцев. — И мне дела нет до того, что там думает кто-то еще. Мы уловили собственный ритм, и это работает на нас.

— Точно ли это работает на тебя? — Я взяла с кофейного столика бутылку холодного чая и отпила глоток. — Я знаю, что это тебя опустошает. Ты вообще думаешь о том, что это слишком сильно и слишком болезненно?

— Ты ведь понимаешь, на какие мысли наводят оба эти слова, верно?

— О господи! — Я залилась смехом. — Ты ужасен.

Его глаза сверкнули удивлением.

— Обычно ты говоришь нечто иное.

Покачав головой, я вернулась к еде.

— Я лучше буду ругаться с тобой, ангел, чем смеяться с кем-нибудь другим.

«Господи».

Мне потребовалась минута, чтобы прожевать и проглотить последний кусок.

— Знаешь… я безумно тебя люблю.

— Да, знаю, — улыбнулся он.

После того как мы помыли посуду, я бросила губку в раковину и объявила:

— Мне нужно позвонить папе, я всегда разговариваю с ним по субботам.

— Увы, это невозможно, — покачал головой Гидеон. — Придется подождать до понедельника.

— Как? Почему?

Он взялся руками за кухонный прилавок по обе стороны от меня.

— Нет телефонов.

— Ты что, серьезно? А как насчет твоего сотового?

Свой я оставила дома перед тем, как поехать на концерт, потому что, во-первых, мне некуда было его засунуть, а во-вторых, я не собиралась им пользоваться.

— Он едет обратно в Нью-Йорк в лимузине. И Интернета здесь тоже нет. Еще до нашего приезда я распорядился убрать модемы и телефоны.

Я просто онемела. При его высочайшем уровне полномочий и ответственности изолировать себя от внешних контактов на все выходные казалось… невероятным.

— Вау! И когда, хотелось бы знать, ты в последний раз исчезал таким образом с лица земли?

— Хмм… похоже, со мной такого еще не бывало.

— Наверняка по меньшей мере с полдюжины людей ошалевают оттого, что не могут решить какой-нибудь вопрос без тебя.

— Пусть сами разбираются, — небрежно пожал он плечом.

Во мне всколыхнулась волна удовольствия.

— Так, получается, ты весь в моем распоряжении?

— Полностью. — Его губы изогнулись в плотоядной улыбке. — И что, ангел мой, ты собираешься со мной делать?

Я, вне себя от счастья, улыбнулась в ответ:

— Уверена, уж что-нибудь, да придумаю.

Для начала мы отправились прогуляться по берегу. Я надела пижамные штаны Гидеона, которые закатала, и свою белую майку, в которой выглядела отпадно, потому что мой бюстгальтер преспокойно катил обратно в Нью-Йорк за компанию с сотовым телефоном Гидеона.

— Я умер и вознесся на небеса, — заявил он, глядя на мою грудь, в то время как мы шли вдоль кромки воды. — Туда, где все мои самые шальные мечты, самые сумасбродные фантазии полностью сбываются.

Я толкнула его плечом:

— Как тебе удается за один час побывать и лирически настроенным романтиком, и сущим дикарем?

— А это один из моих многочисленных талантов. — Его взгляд снова упал на мои соски, обтянутые тонкой, обдуваемой океанским бризом тканью, и он сжал мою руку с несказанно счастливым вздохом. — Я на небесах, ангел. Не может быть ничего лучше.

Возражений у меня не нашлось. Берег был прекрасен первозданной красотой, чем напоминал мне мужчину, чью руку я держала в своей. Шум прибоя и крики чаек рождали уникальное чувство умиротворения. Вода холодила босые ноги, ветер сдувал волосы на лицо. Я уже очень давно не чувствовала себя так здорово и была благодарна Гидеону за то, что он додумался избавить нас от общества, чтобы дать насладиться друг другом. Лучше всего нам было вместе, когда мы были одни.

— Тебе здесь нравится, — заметил он.

— Всегда любила бывать у воды. Мамин второй муж имел дом у озера. Помню, прогуливаясь вот так, как сейчас, по берегу с ней, думала, что когда-нибудь куплю и себе нечто подобное.

Он выпустил мою руку и обнял меня за плечи:

— Ну, давай так и сделаем. Как насчет этого места? Тебе нравится?

Я смотрела на него, любуясь тем, как ветер ерошит его волосы.

— Он продается?

Гидеон перевел взгляд на тянувшуюся перед нами береговую полосу.

— Все продается, только за правильную цену.

— А тебе нравится?

— Интерьер, на мой взгляд, холодноват, со всей этой белизной, хотя главная спальня — это да, то, что надо. А остальное мы можем переделать. Больше приспособить под нас.

— Нас, — задумчиво повторила я, гадая, что бы это могло быть. Он любил свои апартаменты с их старинной элегантностью, но чувствовал себя достаточно уютно и у меня, в современной обстановке. Соединить это… — Покупка совместной собственности — серьезный шаг.