Оскал Нейлы (СИ) - Ринка Кейт. Страница 62

— Я знаю, — рыкнул Эрик, отпуская ликанов, дергая плечом и сбрасывая с себя руку Джозефа.

А потом Эрик сделал всего одно движение, которое не смог уловить ни один глаз, и пистолет Олафа оказался у него. Ликаны-охранники дружно повытаскивали оружие, Лия закричала всем «нет», хватая Эрика за руку, даже Джозеф вытащил свой пистолет, в раз став серьезнее. Но вся эта суета оказалась бессмысленной. Стиснув челюсть, Эрик перехватил руки Лии, медленно убирая их в сторону и протягивая Полу оружие рукояткой вперед.

— За незнание моих правил, Пол, я сейчас сделаю твоим сыновьям поблажку, но в следующий раз, если ты или кто-то из твоих ликанов станет мне угрожать, я всем что-нибудь поотстреливаю. — Олаф нервно выхватил у Эрик пистолет, пыхтя от злости, и едва не брызжа слюнями. — И еще одно, — снова посмотрел Эрик на Олафа, — не очень предусмотрительно портить отношения со своим потенциальным Альфой, — заметил Эрик, подмигивая ликану с ехидной улыбкой.

— Да как ты смеешь! — завопил Олаф быстрее Пола, но к ним тут же подошел Джозеф, отталкивая назад, и начиная успокаивать своими методами.

Лия же потянула за собой Эрика, который сейчас ей это позволил. Остановившись в сторонке, она повернулась к нему и открыла рот, чтобы наорать. Но не тут то было. Эрик дернул ее в свои объятья, и горячий поцелуй вышиб из нее это желание, сменив на другое, более интересное, и куда более сильное, чтобы заслонить все на свете. Как и всегда, он целовал без всяких правил приличия, словно бы они были одни во всех школе. Его язык и губы не только требовали, но и щедро дарили ласки. И это голодное неистовство во всех красках напоминало ей то, что обычно у них происходило во время таких поцелуев, отчего каждый кусочек тела начал бастовать от отсутствия привычного удовольствия. Но нет, сознание упорно кричало, что сейчас было не время и не место.

Насладившись ее губами, и стерев с них весь яд, которым она была готова в него плеваться, Эрик отстранился, стянул с себя футболку, и всучил ей со словами:

— Только не падай в обморок, и не старайся прекратить это, хорошо?

Лия с трудом его поняла, учитывая, что после такого поцелуя она и соображала-то с трудом. Но, не дожидаясь ее ответа, Эрик развернулся и прошел в центр зала, где стоял Роб с плетью в руке. Лишь увидев этот черный, длинный кнут, на конце которого блестели серебряные иглы, Лия быстро отрезвела. Вот черт! Она, конечно, многое видела, но на таком наказании присутствовала впервые, поэтому плохо знала, чего ожидать. И теперь слова Эрика стали яснее, и он ведь знал, о чем говорил — если она не упадет в обморок, что вряд ли, то наверняка попытается это остановить. Одно дело тридцать ударов плетью, и совершенно другое — тридцать ударов плетью с серебряными наконечниками, которые будут не резать, а драть, и даже не кожу, а живое мясо уже после пары ударов. Стоило только подумать о том, что ей это предстояло, Лие стало нехорошо. Хотя, она прекрасно знала, что выдержала бы — и не такое бывало. Но наблюдая, как Эрик поворачивается к ней лицом и опускается на колени в центре зала, заводя руки за голову, Лия осознала, что она будет в этой боли вместе с ним.

У Роба была твердая рука, и Эрик знал это не понаслышке, снова испытав на себе всю силу и точность его техники. Ликаны молчали, слышно лишь было, как раз за разом его спину полосуют хлесткие удары, которые отсчитывал женский голос. Но самым болезненным было, когда серебряные наконечники обратно выдергивали из тела, оставляя горящие рваные раны. Его руки до онемения сцепились за головой, а сжатой челюсти грозило быть сломанной от той силы, с которой он ее стиснул.

— Пятнадцать, — озвучила Хайди очередной удар.

Эта девчонка стояла сбоку от него, снимая происходящее на камеру. Если бы Эрик не знал порядки, от этого предмета уже ничего не осталось бы. Но он знал, что снимается каждое подобное наказание, с целью разослать по Стаям и показать другим, что их может ожидать от Ветхих за серьезные нарушения. Эрик видел немало таких роликов, и обычно на этом счете «экзекуторам» уже приходилось держать на весу полуживое тело. Он же собирался выдержать все. Только вот уже начинал сомневаться, выдержит ли это Лия.

Его девочка перестала находить себе место после десятого удара, начиная бродить из стороны в сторону. Она так переживала за него, что у Эрика невольно расползалась на лице улыбка. И Эрик соврал бы себе, если бы не признался, что ее волнение доставляет ему удовольствие. Их глаза почти не теряли контакта. Он прерывался лишь тогда, когда она на мгновение отводила взгляд, или когда он на секунду закрывал глаза от чересчур острого укола боли. Смешно, но ту же самую боль можно и не почувствовать, если в теле кипит адреналин, да или хоть какие-то чувства. А когда ты относительно спокоен и неподвижен, то ощущаешь отклик каждого нерва.

Хотя нет, он был немного зол, оттого, что видел рядом с ней того длинноволосого типа, пусть даже она не особо обращала на него внимание. Этот тип пытался ее успокоить, следуя за ней по пятам. И он, черт возьми, прикасался к ней! Пусть даже ничего особенного, как казалось, не проскальзывало в этих касаниях. И все же… Эрик еще никогда не чувствовал себя таким собственником. Уже в любой ситуации все его существо кричало «моя». И вот когда этот тип в очередной раз поймал Лию за руку и притянул к себе, чтобы что-то прошептать, слишком близко, слишком тесно оказываясь рядом с ней, Эрик глухо и предупреждающе зарычал, едва не подавившись этим рыком после нового удара.

Внимательно посмотрев на Эрика, Лия отдала его футболку длинноволосому, и шагнула к нему. Эрик мысленно разразился проклятиями.

— О, я вас умоляю, — протянул Джозеф. — Лия, стой там, где стоишь.

Но Лия никак не отреагировала на эти слова. Она подошла к Эрику и опустилась перед ним на колени, чтобы быть лицом к лицу. Роб остановился, и каждая затянувшаяся секунда обещала очередной удар сделать в несколько раз мучительнее. Хайти опустила камеру и недовольно всплеснула руками:

— Ну и что дальше? Может, ее кто-нибудь уберет из кадра?

Джозеф что-то ответил ей, но Эрика это мало волновало. Он потонул в тепле и нежности карих глаз.

— Я не могу больше на это смотреть, — сквозь зубы тихо процедила Лия. — Если он еще раз ударит тебя, я ему голову оторву.

Эрик усмехнулся, любуясь своей нетерпеливой дикаркой.

— Как интересно, а в завтрашней схватке ты тоже будешь меня жалеть? — спросил он, с трудом расцепив сейчас челюстью.

— Это будет завтра, и это будет другое, и это буду я.

Эрику понадобилось лишь немного податься корпусом вперед, чтобы оказаться к Лии на расстоянии поцелуя. Только вот зря он так сделал, потому что при смене положения головокружение усилилось.

— Так может, сама возьмешь кнут, и мы продолжим?

— Эрик… — строго одернула она его, не разделяя иронии.

— Детка, не глупи, и не тяни время. — А потом он сказал в полный голос: — Роб, твою мать, давай дальше.

Но Роб так и стоял, ожидая сигнала от Джозефа. Немного подумав и глубоко вздохнув, тот махнул ему рукой:

— Продолжай, Роб.

— А мне что делать? — спросила недовольная Хайди.

— Как обычно, — буркнул ей Джуз.

— Если хочешь мне помочь… — начал говорить Эрик, пока двадцать третий удар не заставил его прерваться.

Лия вздрогнула и шумно втянула воздух, когда от хвоста кнута, полоснувшего его плечо, отлетели капли крови на ее щеку. Да, это было не удивительно, потому что его кровь заляпала почти весь пол вокруг него, не говоря уже о джинсах, которые сзади так пропитались, что можно было выжимать.

— Если хочешь мне помочь, — поспешил продолжить Эрик, — поцелуй меня.

— Что? — удивилась Лия, сдвигая брови.

— Я серьезно, и лучше бы прямо сейчас.

Лия колебалась. Она в недоумении изучала его лицо, но в следующую секунду, когда спину снова рассекла плеть, его губы обжег Лиин горячий ротик. Она прильнула к нему всем телом, обхватывая ладонями его лицо, и Эрика сразу бросило в жар. Сколько бы времени он не провел с ней до этого, а каждой минуты было мало. Кажется, он никогда не насытится ею, и такими поцелуями, как этот. Так нежно и отчаянно она еще его никогда не целовала, и кто знает, какие поцелуи она могла ему еще подарить.