Влюблен до безумия - Гибсон Рэйчел. Страница 39

Ник откинулся на спинку сиденья и уставился на брезентовый верх салона джипа. Стоило Делейни только раз взглянуть на него, и у него возникло желание взъерошить ей волосы. Стиснуть ее в объятиях. Поцелуями стереть помаду с ее губ. Возможно, Генри был прав – возможно, он знал то, в чем Ник отказывался признаться даже самому себе: его по-прежнему влечет к тому, что он не может получить. В прошлом, едва только Нику удавалось получить недоступную вешь, он тут же терял к ней интерес и переключал внимание на следующую. Но с Делейни – особый случай. Он не мог ее получить и не мог спокойно идти дальше. Если бы не завещание Генри, он бы уже давно занялся с ней сексом и к этому времени успел бы выкинуть ее из головы. В любом случае она не из тех женщин, с которыми ему нравится проводить время. У нее злой язычок, и одевается она очень странно. Она не самая красивая женщина среди его знакомых. А по утрам она вообще выглядит отвратительно.

Ник поднял голову и посмотрел вперед. Но почему-то для него это не имело значения. Ник ее желал. Ему хотелось целовать ее, сонную, целовать губы, мягкую кожу. Ему хотелось отнести ее снова в постель, на ещё не остывшие простыни, раздеть донага и погрузиться глубоко в нее.

Ему хотелось прикасаться к Делейни так, как он тысячи раз прикасался к ней в своих фантазиях, когда был еще мальчишкой. Как он прикасался к ней в ту ночь, когда она села в его машину. В ту ночь, когда он отвез ее в Энджел-Бич. Тогда она вела себя так, как будто тоже его хотела, и все же осталась с Генри. Она оставила его в одиночестве, наедине с его желанием. Еще одна нереализованная фантазия.

Ник негромко выругался и переключил передачу. Широкие колеса джипа вгрызались в грунтовую дорогу. Ник ехал в город. В офисе его ждало много работы; мать позвала его на ленч, однако он поехал на стройплощадку в Гардене. Субподрядчики, не ожидавшие его увидеть, были удивлены. Еще больше удивились плотники, когда Ник надел рабочие перчатки, взял в руки строительный пистолет и принялся с ожесточением вгонять гвозди в доски. Они с Луи уже несколько лет не принимали участия в работах на стройке, их деятельность состояла в основном из разъездов между площадками и переговоров с поставщиками и субподрядчиками. Если же Ник не сидел за рулем, не вел переговоры или не делал то и другое одновременно, то продумывал новые деловые проекты. Но после такого дня, какой выпал сегодня, ему хотелось пострелять, хотя бы только гвоздями в доски.

Домой Ник вернулся уже в темноте. Он бросил куртку и ключи от машины на мраморную столешницу в кухне и достал из холодильника бутылку пива. Из комнаты доносился звук телевизора, но Ника это не удивило. Ключи от его дома были у всех членов семьи, да и Софи частенько приходила посмотреть фильм по его телевизору с большим экраном. Ник направился в гостиную: стук его каблуков по деревянному полу гулко отдавался в помещении.

Экран телевизора погас, с бежевого кожаного дивана встал Луи и бросил пульт от телевизора на кофейный столик.

– Тебе надо позвонить матери и сообщить, что ты жив, а не лежишь мертвый в кювете.

Ник сделал большой глоток пива и посмотрел на старшего брата.

– Позвоню.

– Мы оба с полудня пытаемся с тобой связаться. Ты забыл, что собирался прийти на ленч?

– Нет, не забыл, просто передумал и решил съездить в Гарден.

– Почему ты не позвонил?

Потому что не хотел слышать разочарование в голосе матери или ощущать вину, которую она заставила бы его почувствовать.

– Я был занят.

– Почему ты не отвечал на звонки на мобильник?

– Не хотелось.

– Почему, Ник?

– Я сказал почему. И вообще, к чему весь этот разговор? Ты же не сидел и не ждал меня только потому, что я не отвечал на звонки.

Луи нахмурил брови:

– Где ты был?

– Я тебе уже сказал.

– Повтори еще раз.

Ник тоже нахмурился:

– Иди к черту!

– Значит, это правда. То, что говорят все. Что ты трахал Делейни Шоу на столе в ее салоне, на Мэйн-стрит, там, где любой прохожий мог видеть вас в окна.

Губы Ника дрогнули в улыбке, а потом он вдруг расхохотался. Но Луи не видел повода для веселья.

– Черт бы тебя побрал! – рявкнул Луи. – Когда мать сказала, что слышала, будто ты целовался с Делейни в «Хеннеси», я ей посоветовал не верить сплетням. Я сказал, что ты не такой дурак. Ха! Иисусе, Иосиф и Мария, а ты и впрямь дурак!

– Нет. Я не трахал Делейни ни в ее салоне, ни где-нибудь еще.

Луи фыркнул и поскреб шею.

– Может быть, пока и нет, но будешь. Я знаю, ты ее трахнешь и все потеряешь.

Ник поднес ко рту бутылку.

– Ну вот мы и дошли до истинной причины, объясняющей, почему ты здесь. Деньги. Тебе все равно, кого я трахаю, лишь бы это не помешало тебе застроить Силвер-Крик.

– Конечно, а почему нет? Я и правда так сильно этого хочу, что могу ночами не спать, думая о домах стоимостью миллионы долларов и о том, как я потрачу деньги, которые на этом заработаю. Но если бы даже этот кусок земли ни черта не стоил, я бы все равно пришел сюда, потому что ты мой брат. Ведь это я продирался с тобой через кусты. Подглядывал вместе с тобой. Спускал вместе с тобой шины на ее велосипеде. Тогда я думал, что мы это делаем потому, что ей купили новенький «швинн». Она получила то, что должно было достаться тебе. И я думал, что ты ее ненавидишь. Но ты ее не ненавидишь. Ты спускал те шины только потому, что хотел, чтобы она пошла домой пешком, с тобой вместе. Ты сказал, что пошел с ней, чтобы вас увидел Генри и разозлился, но это было вранье. Ты был на ней просто помешан. У тебя вставал член на Делейни Шоу с тех пор, как ты вырос настолько, чтобы у тебя начал вставать, а всем известно, что ты думаешь не головой, а членом.

Ник медленно поставил бутылку на мраморную каминную полку.

– Знаешь, тебе лучше уйти, пока я не выгнал тебя из моего дома пинками.

Луи скрестил руки на мощной груди. По его виду было не похоже, что он собирается уйти в обозримом будущем.

– Это еще один вопрос. Твой дом. Посмотри на него.

– Ну?

– Оглядись. Ты живешь в доме площадью три тысячи девятьсот квадратных футов. У тебя четыре спальни и пять ванных. И живет здесь один человек, Ник. Один.

Ник посмотрел на камин, выполненный из гладкого речного камня, высокий потолок с открытыми балками, широкие окна, обращенные к озеру.

– Ну и что ты хочешь этим сказать?

– Для кого ты его построил? Ты говоришь, что никогда не женишься. Тогда зачем тебе такой большой дом?

– Вот ты мне и скажи. Кажется, у тебя есть ответы на все вопросы.

Луи покачался на пятках.

– Ты хотел похвастаться перед Генри.

Ответ был достаточно близок к истине, и Ник не стал спорить.

– Это старая новость.

– Ты хотел произвести впечатление на Делейни.

– Ты порешь чушь! Она даже не живет в этом городе!

– Теперь живет, и ты готов пустить псу под хвост свою жизнь ради одной дорогостоящей задницы.

Ник показал на дверь:

– Уходи, пока ты не разозлил меня по-настоящему.

Луи шагнул вперед и остановился на расстоянии вытянутой руки от Ника.

– Что, младший братец, ты меня вышвырнешь?

– А ты хочешь заставить меня это сделать?

Ник был выше ростом, но Луи был мощным, как бык. Ник не хотел с ним драться не только потому, что он его брат, но еще и потому, что он знал: удар Луи подобен тычку бульдозера. И когда Луи покачал головой и пошел к двери, Ник испытал облегчение.

– Если ты собираешься заниматься с ней сексом, делай это сейчас. – Луи вздохнул и проследил взглядом за Ником, который принес из кухни свою куртку и бросил на кожаный подлокотник кресла. – До того, как к освоению Силвер-Крик подключатся другие подрядчики. До того, как ты свяжешься еще с какими-то инвесторами. До того, как я потрачу на него время.

– Ты напрасно волнуешься, – заверил Ник брата, следуя за ним к двери. – Я не собираюсь приближаться к Делейни, и у меня такое чувство, что она еще долго будет меня избегать.