Таймлесс. Сапфировая книга - Гир Керстин. Страница 21

Мне сразу же стало ещё хуже. Во-первых, из-за полосатого красно-белого кринолина в сочетании со школьной блузкой (во всём этом я была похожа на несуразный шлагбаум), а во-вторых, из-за того, что губошлёп, не теряя ни секунды, тут же стал на меня жаловаться.

— …Не знает, где лево, где право… грузная и неповоротливая… туго соображает… невозможно осуществить… тупица… рождённый ползать летать не может… она не сможет… сразу же вызовет подозрения… ну посмотрите сами!

Последние несколько минут мистер Джордж и Гидеон только этим и занимались. Я чувствовала, что начинаю злиться. Ну всё, с меня довольно! Я резко расстегнула юбку и скинула её вместе с проволочным каркасом, который губошлёп обернул вокруг моих бёдер. При этом я шипела:

— Не понимаю, почему это я должна в восемнадцатом веке разговаривать о политике, я ведь и сегодня этого не делаю. Ни малейшего понятия ни о чём таком не имею! Ну и что с того?! Если какой-то маркиз спросит меня про всякую заумь, я просто отвечу, что ни бум-бум в политике, и дело с концом! А если кто-то обязательно захочет потанцевать со мной менуэт — что абсолютно исключено, потому что я там в восемнадцатом веке никогошеньки не знаю, — я очень вежливо скажу что-то вроде «нет, спасибо, я вывихнула ногу», и дело с концом. Думаю, без проблем получится, и зубы при этом показывать не придётся.

— Видите, о чём я? — спросил губошлёп и снова скрестил руки на груди. Наверное, это у него привычка такая. — Никакой усидчивости, зато жутчайшее невежество и бездарность во всех областях. А при упоминании о лорде Сэндвиче вдруг смеётся, как малое дитя.

О да, лорд Сэндвич. Страшно подумать, что парня действительно так зовут.

— Мне кажется, она обязательно… — начал мистер Джордж, но губошлеп его перебил.

— В отличие от Шарлотты у этой особы нет ни малейшего эсплиеглери! [15]

Ах! Не знаю, что это за штука, но если она есть у Шарлотты, то мне такого и даром не надо.

Шарлотта выключила музыку и села к роялю, заговорщицки улыбаясь Гидеону.

Он улыбался в ответ.

Меня он удостоил всего одним взглядом, и взгляд этот был не самым радушным. Наверное, ему было противно находиться в одном помещении с такой предательницей, как я. К тому же, он сам, очевидно, казался себе такой непревзойдённой величиной в этих дурацких потёртых джинсах и чёрной футболке. Я почему-то разозлилась ещё больше, почти заскрежетала зубами от ярости.

Мистер Джордж озабоченно переводил взгляд с меня на губошлёпа, а потом снова на меня. Затем он нахмурил лоб и сказал:

— У вас всё получится, Джордано. К тому же, у вас такая осведомлённая помощница — Шарлотта. И время пока что терпит, пара дней у нас ещё есть.

— Да хоть бы и недели! Времени всё равно не хватит, чтобы подготовить её к большому балу, — сказал губошлёп. — Суаре — ещё куда ни шло, в узком кругу и при большом везении, но бал, где, возможно, будут присутствовать герцог и герцогиня — нет, это полностью исключено. Осмелюсь предположить, что граф изволит шутить.

Взгляд мистера Джорджа стал холодным и беспристрастным.

— Вовсе нет, — сказал он. — Это никак не входит в вашу компетенцию: подвергать сомнениям решения графа. Гвендолин постарается, и у неё всё получится, правда, Гвендолин?

Я ничего не ответила. Слишком уж пострадала за последние два часа моя самооценка. Если от меня требуется только вести себя тихо и не причинять неудобств — думаю, с этим я справлюсь. Буду стоять себе смирно в уголке и изредка помахивать веером. Или не помахивать, а то ведь кто знает, что это может означать. Просто буду стоять и улыбаться, не показывая при этом зубы. Тогда мне никто не помешает, никто не спросит меня ни про какого маркиза фон Стаффорда, или — ужас-ужас — не пригласит на танец.

Шарлотта начала тихонько постукивать пальцами по клавишам рояля.

Она наиграла очень милую маленькую песенку в стиле той музыки, под которую мы прежде танцевали. Гидеон подошёл к роялю, Шарлотта подняла на него взгляд и сказала что-то, чего я не расслышала, потому что губошлёп как раз в эту секунду очень громко вздохнул.

— Мы попытались научить её основным фигурам менуэта, но это не возымело действия. Боюсь, придётся прибегнуть к более изощрённым способам обучения.

В это время я невольно восхитилась Шарлоттой: ей удавалось одновременно разговаривать, смотреть в глаза Гидеона, демонстрировать свои милые ямочки на щеках и при этом продолжать играть.

А губошлёп всё негодовал:

— …Может, если бы я чертил схемы и наносил шаги на пол мелом, это бы немного помогло. Но для этого нам нужно…

— Вы сможете продолжить урок уже завтра, — прервал его мистер Джордж. — А сейчас Гвендолин пора на элапсацию. Гвендолин, ты идёшь?

Я облегчённо вздохнула и схватила свои вещи: пальто и рюкзак. Свобода! Немного страшновато, но я уже начинала входить во вкус. Если всё пойдёт по плану, и меня отправят в какой-нибудь день после моей встречи с дедушкой, тогда я смогу отыскать в нашем тайнике пароль и ключ.

— Позволь мне, — сказал мистер Джордж. Он взял из моих рук рюкзак и ободряюще улыбнулся. — Ещё четыре часа, а потом ты поедешь домой. Сегодня ты выглядишь гораздо бодрее, чем вчера. Мы выберем для тебя годик поспокойнее, как тебе, например, 1953-й? Гидеон говорит, что в алхим… в подвале вполне уютно. Кажется, там даже диванчик имеется.

— 1953-й? Отлично! — сказала я, стараясь не очень показывать свою радость. Через пять лет после встречи с Лукасом! Возможно, он успел кое-что устроить за это время.

— Ах да, Шарлотта, миссис Дженкинс вызвала тебе такси. Сегодня ты свободна.

Шарлотта перестала играть.

— Да, мистер Джордж, — учтиво сказала она, а затем мило наклонила головку и улыбнулась Гидеону. — Ты тоже сегодня свободен?

Что это ещё за вопросики? Они что, в кино вместе собрались? Я напряжённо ждала ответа.

Но Гидеон отрицательно покачал головой.

— Нет, я должен сопровождать Гвендолин.

Мы с Шарлоттой, кажется, были одинаково разочарованы.

— Не должен, — сказал мистер Джордж. — На сегодня ты проэлапсировал более чем достаточно.

— И ты выглядишь уставшим, — сказала Шарлотта. — Что не удивительно. Мне кажется, тебе стоит хорошенько выспаться.

Редко я могла согласиться с Шарлоттой, но сейчас мы с ней были полностью солидарны. Если Гидеон пойдёт со мной, то мне не удастся вытащить из тайника ключ и разыскать дедушку.

— Без меня Гвендолин потратит эти четыре часа впустую, — сказал Гидеон. — Если же я буду рядом, то смогу её за это время чему-нибудь научить, — он немного улыбнулся и продолжил: — Например, различать право и лево. Думаю, с менуэтом она справится.

Что-о-о? О нет, только не танцевать!

— Напрасный труд, — сказал губошлёп.

— Мне надо делать уроки, — неприветливо сказала я. — К тому же, на завтра мне задали сочинение о Шекспире.

— И в этом с удовольствием помогу, — сказал Гидеон и посмотрел на меня. Что означал этот взгляд, я не поняла. Может, кому-то он мог показаться вполне невинным, но только не мне.

Шарлотта всё ещё улыбалась, но милые ямочки успели сойти с её щёк.

Мистер Джордж пожал плечами.

— Как знаешь. Может, ты и прав. Тогда Гвендолин не будет так одиноко и страшно в этом подвале.

— А я иногда вовсе не против того, чтобы побыть в одиночестве, — растерянно сказала я. — Особенно если целый день проведёшь среди людей.

Таких противных людей.

— Вот как? — язвительно спросила Шарлотта. — Хотя побыть в одиночестве тебе, наверное, не удаётся никогда, ведь с тобой постоянно какие-нибудь невидимые друзья, правда?

— Ага, — ответила я. — Гидеон будет только мешать.

Лучше катитесь в своё кино. Или рассуждайте о книжках. Мне всё равно.

Так я думала. Но желала ли я этого на самом деле? С одной стороны, мне ничего так не хотелось, как поскорее снова увидеться с дедушкой и расспросить его о зелёном всаднике. Но с другой стороны, откуда-то вновь всплыли воспоминания обо всех этих «О-о-о и М-м-м и Ещё-ё-ё».