В полушаге от любви (СИ) - Куно Ольга. Страница 32

— Из штата леди Мирейи, — поправила я. — А что произошло?

— Что произошло? — повторил лорд Кэмерон, взглядом давая мне понять, что я лицемерю, и он об этом знает. Я сделала выводы и стала лицемерить более вдохновенно, изумлённо похлопав глазками. — Эта женщина, — Саманта сморщилась, поскольку он сильнее сжал пальцы на её руке, — рыскала в кабинете герцога. Не соблаговолите сообщить, что именно вам там понадобилось на сей раз? Предупреждаю сразу: печать на прежнем месте больше не хранится.

Изумление в моём взгляде сменилось пониманием. Я грозно сдвинула брови.

— Саманта, ты посмела что-то искать в кабинете герцога Альмиконте? — холодно спросила я.

— Я только хотела протереть пыль с картин! — жалобно протянула служанка.

— Чушь, — отрезал Эстли. — Пыль с рам протирали не далее как вчера. К тому же уборку в кабинете герцога проводит другая девушка. И не пытайтесь солгать, будто она заболела, и вы её заменяете. Такие вещи бывает очень легко проверить.

— Да уж, Саманта, ложь тебя не спасёт! — гневно подхватила я. — Ты уволена!

— Но, госпожа…

— Разговор окончен! Получишь расчёт у казначея. Я выпишу тебе соответствующую бумагу. Это всё. Убирайся собирать вещи.

Я отвела взгляд от Саманты и перевела его на лорда Кэмерона, давая понять, что мой разговор с девушкой окончен. Горничная, опустив плечи, поплелась прочь. Эстли, прищурившись, покивал, не скрывая злой иронии.

— Когда будете её увольнять, не перестарайтесь с щедростью, — едко посоветовал он. — А то у меня такое ощущение, что бедняжке нежданно-негаданно перепадёт кругленькая сумма, на которую она сможет безбедно существовать в какой-нибудь деревне.

— Не знаю, о чём вы говорите, — пожала плечами я. — Хотя люди действительно порой неожиданно богатеют. Например, получают наследство. Сами понимаете, я никак не могу уследить за такими вещами. С вашего позволения.

Я присела в реверансе и отправилась в свои покои.

В малой библиотеке было темно, и я поспешила зажечь свечи. Прислушалась к происходящему в коридоре и, убедившись, что там никого нет, заперла дверь. Взяв в руку канделябр, прошла между книжными полками. Правда, книги меня сегодня не интересовали.

Добравшись до окна, я поставила канделябр на подоконник и торопливо скинула плащ. Теперь он был не нужен, скорее только мешал, поэтому я постаралась свернуть его как можно компактнее и спрятала на одной из них нижних полок. Так, вроде бы всё готово. Теперь окно.

Малая библиотека всем была хороша. И наличием подобранных с отличным вкусом книг, и удобными мягкими креслами, и царившей здесь атмосферой тишины и спокойствия. Но в этот вечер главная её привлекательность заключалась для меня в том, что окна этой комнаты соседствовали с окном кабинета герцога Альмиконте. И я намеревалась воспользоваться этим фактом, хотя такой способ передвижения и был для меня в новинку.

Распахнула окно и высунулась наружу. Хорошо хоть, что сейчас полнолуние, а ветер давно разогнал облака. Иначе недолго было бы свалиться и сломать себе шею. Впрочем, что это я? Мне и так недолго свалиться и сломать себе шею. Но другого выхода я не видела. Если попытаюсь войти в кабинет через дверь, меня несомненно развернут, как развернули недавно Саманту. И хорошо ещё, если при этом я так же легко отделаюсь.

Глубоко вздохнув, я залезла на подоконник. Интересно, кому перейдёт моё состояние в случае безвременной и бесславной кончины под окнами дворца? Наверное, родителям. Впрочем, о каком состоянии я говорю? После того, как я разорвала с отношения с отцом и матерью, ни о каком особенном состоянии речи не шло. Не слишком удивлюсь, если они вычеркнули меня из завещания. Так, что за глупые мысли лезут мне в голову? Полнолуние, не иначе.

Лезть по карнизу в обычной дворцовой одежде было бы затеей совершенно безумной, поэтому сейчас на мне было лёгкое платье неглиже. Корсаж сшит в форме жилета, юбка не слишком широкая, но и не сковывающая движений, кринолин не подразумевается. Я и вовсе обошлась без каких-либо нижних юбок. Знаю-знаю, верх неприличия, зато больше шансов не сорваться вниз. Во дворце носить неглиже не принято, такие платья всё больше надевают хозяйки у себя дома, но я воспользовалась плащом как раз для того, чтобы по возможности скрыть неподобающий наряд. Время позднее, по дороге сюда мне почти никто не встретился, будем надеяться, что по пути из библиотеки обратно в спальню тоже повезёт.

Тяжело вздохнув во второй раз, я сочла, что фазу «глаза боятся» можно считать исчерпанной и со спокойной совестью перешла к этапу «руки делают». Выглянула в сад — именно туда выходило окно, — убедилась в том, что там никто не прогуливается, и вылезла на карниз.

Было страшно. Карниз оказался узким, скользким и вообще неудобным. О чём только думали эти строители, право слово! Но, к счастью, путь был коротким. Так что, чуть не сорвавшись всего пару раз, я распахнула гостеприимное окно и благополучно перебралась в запретный кабинет.

Солидный кусок луны, заглядывавший в комнату, не позволял ей окончательно потонуть во мраке. На всякий случай я прихватила с собой свечу: зажигать здешние не хотелось, вдруг кто-нибудь сможет определить потом, что они горели дольше положенного. Но пока предпочла обойтись без дополнительного освещения. Так, что у нас здесь? Справа от окна — входная дверь. А вот на стене напротив висят две картины. Портрет и пейзаж. Видимо, вторая — это именно то, что мне нужно.

Стараясь не производить шума, я перебралась к пейзажу и аккуратно взялась за узкую раму. Повернуть картину влево не удалось, а вот вправо она повернулась с лёгкостью. С содроганием сердца я просунула руку в образовавшееся отверстие. Нет, сердце содрогалось не от сознания всей тяжесть запланированного мною деяния. Просто в такие моменты мне отчего-то живо представлялось, что там, внутри, находится змея или какое-нибудь гадкое насекомое. И обязательно укусит за руку, стоит только её протянуть. Однако собственные иррациональные страхи надо высмеивать и по возможности преодолевать. Я, во всяком случае, придерживалась именно такой точки зрения. А потому, изобразив на губах ехидную улыбку, занялась делом. Принялась шарить рукой в тайнике и почти сразу же нащупала уголок толстого листа бумаги.

Поднесла свою находку к окну и рассмотрела её на свет. Оно! Наконец-то удача мне улыбнулась.

И, стоило мне так подумать, снаружи послышались шаги.

Меня спасла быстрота реакции. Я метнулась обратно к стене, вернула картину в прежнее положение (во всяком случае, очень хотелось на это надеяться), и стремительно побежала обратно к окну. На то, чтобы вылезать наружу, времени, увы не оставалось: с той стороны кто-то уже взялся за ручку двери. Поэтому я просто нырнула за гардину, благо она доходила до самого пола, а ткань была плотная. Оставалось надеяться, что никому не придёт в голову её отдёрнуть. Но это, скажем прямо, весьма маловероятно.

Дверь распахнулась, и снова послышался звук шагов, на сей раз звучавший намного ближе и потому громче. Я затаила дыхание, отчаянно надеясь, что мне только кажется, будто гардина продолжает едва заметно покачиваться. Хорошо ещё, что мне хватило ума не зажечь свечу!

— На эти цели можно потратить десятую часть налогов, — говорил голос, звуки которого заставили меня ощутить опасную боль внизу живота. Интересно, порадовался ли бы лорд Кэмерон, узнай он, какую реакцию вызывает во мне его появление? — Возможно, даже двенадцатую.

Он подошёл совсем близко к окну, и я крепко сцепила руки, сдерживая нервную дрожь.

— Не забывайте, что в прошлом месяце мы придержали часть налогов. — Герцог находился чуть дальше, кажется, в районе письменного стола. — Поэтому в этом придётся переслать в столицу больше, чем обычно.

— Полагаете, денег может не хватить?

Эстли выглянул в окно, словно обсуждаемые деньги были горстками разложены в саду, и он мог прямо оттуда посчитать, достаточно их для интересующих его целей или нет. Я сжала зубы, даже не зная, какое проклятие подойдёт графу больше. Но к счастью, спустя несколько мгновений он отошёл вглубь комнаты. Я позволила себе медленно выдохнуть.