Дрейк - Мелан Вероника. Страница 33

Бывало, лежа в постели, я пыталась рассказывать про путешествия темной комнате, но выходило неразборчивое мычание, от которого повело бы даже корову, а человеку напомнило разве что глухонемого, просящегося в туалет.

Тогда после тщетных усилий я четко выговаривала в потолок: «Черт бы тебя подрал!» — то ли надеясь, что Он меня услышит, то ли наоборот. После чего мирно засыпала.

В эти дни я чувствовала, что сила моя растет.

Днем, пока работала, я не задумывалась об этом, зато вечерами, лежа в постели, хорошо ощущала этот феномен. Ощущала не столько разумом, сколько телом. Будто потоки энергии вокруг меня усиливались, закручивались и колыхались не видимым глазу ветром. Непонятно, что это означало и как применимо.

Новые способности сами собой не открывались, а старых для удовлетворенности ума уже не хватало. Требовалось продолжать обучение, но в одиночку заниматься самообразованием не получалось. Нужна была поддержка со стороны. Кто-то, кто указал бы, как развязать еще какие-то узлы в голове. Но такой человек все еще не встретился.

Получается, нужны другие авторы и другие книги, но наши книжные уже не спасали. Где же брать литературу?

Допустим на минуту, что в Нордейле нашлось бы что-нибудь в открытом доступе, но на покупку любой мелочи все равно нужны деньги. А мои рубли (евро или доллары), даже если бы таковые удалось пронести, не помогли бы. В существование межмировых обменных пунктов я не верила.

Ну ладно. Времени у меня много. Навалом. Можно попытаться устроиться на местную работу, чтобы получить какие-нибудь гроши и купить книг, но тогда пришлось бы впахивать вдвое больше. В Нордейле — понятно, там время стоит, можно отдохнуть, но для отдыха у меня есть только эта кровать и только этот дом. А здесь, работая за двоих, вдвое больше не отдохнешь. И часы тикают исправно.

Не бросать же, в самом деле, работу в офисе, чтобы попытать счастья непонятно где? Как тогда платить за еду, кормить Мишку, содержать саму себя, помогать маме и бабушке, если понадобится? Нет, о таком речи идти не могло.

Как же заполучить дополнительную литературу? Читать в местных библиотеках? Наверняка потребуется хоть какое-нибудь удостоверение личности, чтобы получить читательский билет. А где его брать, если я не резидент?

Конечно, можно проверить. Зайти, скажем, в одну из библиотек и посмотреть, как устроена их система, правда, я сильно сомневалась, что даже там найдутся нужные мне книги. Вряд ли обычные люди имели доступ к запретным знаниям, открывающим секреты перемещений в пространстве и не только. Местные «там» от местных «здесь» отличались мало. Разве что повышенной вежливостью, но отнюдь не сверхспособностями, практикуемыми прямо на улицах.

Тут нужны были другие люди. Из другой категории. Подобные тем, в серебристых куртках. Они точно обладают знаниями и способностями. Не зря же именно они стояли у руля и руководили всем.

Интересно, большой ли у них мир?

И как это, когда нет континентов, а есть Уровни? Сколько их, как туда попадают, зачем они вообще нужны, как устроены?

От обилия вопросов привычно заболела голова.

Посмотреть бы больше, но для того, чтобы добраться до Клэндон-Сити, потребуются либо деньги на билет (поезд, автобус, что-то должно ходить), либо картинка этого места. И опять в книжный и запоминать… С бухты-барахты не представишь то, где ни разу не был.

Таким образом, не находя ответов и чувствуя беспомощность, я вновь начинала представлять в голове светящийся шар-сферу. Молча смотрела на него, тыкала пальцем в воображаемый мир Уровней, показывая, мол: «Вот туда хочу. Ты уж, пожалуйста, как-нибудь помоги». Казалось, сфера слышала. Но сияла задумчиво. Оставалось ждать.

Дрейк ужинал.

В том самом ресторане, куда часто любил заходить после работы. Понятия «после работы» для него не существовало. Тем не менее перекусывать всухомятку в кабинете он не любил. Вообще не любил перекусывать. Ему нравилось медленно наслаждаться блюдами, со вкусом и знанием приготовленными талантливыми поварами.

Ресторан «Ле Бернадин» славился ими. А еще роскошной, но не кичащейся атмосферой, хорошей, в меру приглушенной музыкой (обязательно живой джаз), вышколенными официантами и неизменно до блеска отполированными столовыми приборами.

Грязи хватало в жизни.

Здесь чистота, которой хотелось. И сервис ее исправно предоставлял.

На Дрейке был идеального покроя черный костюм, белоснежная сорочка и серебристый, с белыми вкраплениями галстук — легкое напоминание об униформе, в которой он предпочитал не появляться на публике. Очень уж она эмоционально на униформу реагирует. От этой мысли Дрейк всегда испытывал щекочущее удовлетворение.

Он любил, когда все подчинялось контролю, было предсказуемо и точно. Приказы выполнялись неукоснительно, подчиненные понимали с полуслова, а люди испытывали легкий трепет при упоминании о той организации, которой он руководил.

Порядок и власть. Жесткая только там и тогда, когда нужно. Совсем не обязательно постоянно заставлять бояться, чтобы получить желаемый результат. Дрейк слишком опытен, чтобы не знать эту простую истину.

Пока спокойные серо-голубые глаза человека, сидящего за одним из дальних уединенных столиков на возвышении, откуда открывался лучший вид на джаз-бэнд, неторопливо оглядывали обеденный зал, люди входили, рассаживались, читали меню в золотистом переплете, ужинали, беседовали, слушали музыку, наслаждались обществом друг друга. Им было хорошо в этом месте, где цена среднего обеда могла составить четверть зарплаты. Все, конечно, зависело от города и занимаемой должности. Но гармония интерьера, музыки и вкусовых ощущений от блюд была идеальной.

Дрейк любил гармонию. Ее в мире не так уж много. А ту, что существовала, трудно держать в равновесии.

Через минуту официант подкатил к его столику серебристую тележку и принялся расставлять заказанное: салат, стейк с овощами, хрустящий пряный хлеб и бутылку красного вина. Удостоверившись, что постоянный клиент больше ничего не желает, официант вежливо поклонился и отошел.

Дрейк неторопливо протер ладони салфеткой, другую, из плотной бордовой ткани, расправил на коленях. Придвинул салат и принялся за еду. Вино в этот раз, впрочем как и всегда, оказалось отменным. Когда с салатом было покончено, настал черед изумительно пахнущего стейка, но отведать получилось лишь один кусочек, в кармане пиджака завибрировал телефон.

Дрейк отложил нож. Взглянул на экран. Увидев имя «Рен Декстер», тут же ответил на звонок:

— Я слушаю.

— Дрейк, тут такая ситуация, — без предисловий начал собеседник. — Под зданием оказался бетонный бункер, без взрывчатки не обойтись, мне одному туда не проникнуть. Вызывать Дэлла?

Дрейк нахмурился.

Рен числился членом спецотряда, которым Дрейк руководил, и лучшим на Уровнях наемным убийцей. Со многими ситуациями прекрасно справлялся сам. Если он был обеспокоен, то к этому следовало прислушиваться. Однако привлекать к этому заданию Дэлла — специалиста по детонации и взрывчатым веществам — Дрейк не хотел.

— Есть ли еще пути внутрь?

— Нет, — ответил Декстер. — Дверь полуметровой толщины, блокируется изнутри. Стены и того хуже. Если взрывать, то все здание. Малой кровью не получится, обязательно рухнут верхние этажи.

Дрейк недовольно поджал губы. Подобного он не ожидал. Ну что ж, значит, придется еще немножко подумать. С любой проблемой можно справиться.

— Уходи оттуда. Не пытайся больше ничего делать, возвращайся. Я пересмотрю тактику.

— Понял. Ухожу.

Убедившись, что звонок завершен, Дрейк положил телефон во внутренний карман. Задумчиво глядя на огонь, играющий языками во встроенном в стену камине, отпил немного вина. Затем вернулся к стейку, все еще размышляя.

Звонок его не расстроил. И вообще не вызвал много эмоций — дело есть дело. Каким бы ни было, его всегда можно решить. Здание взрывать не желательно. Хотелось вообще по-тихому, незаметно и чисто. А Дэллу только дай в руки игрушку, тут же что-нибудь взлетит на воздух. Несомненно, специалист он, как и Рен, высококлассный, не придерешься. Но мальчишки в любом возрасте навсегда останутся мальчишками, любящими войну и спецэффекты. И Дрейк, как родной папа, всегда следил за тем, чтобы эффекты не приумножались. И уж точно не на этом тихом и спокойном четырнадцатом Уровне.