Дрейк - Мелан Вероника. Страница 34

Придется вернуться в офис как можно скорее — требуются новые детали, новые снимки, новые мысли.

Дрейк неторопливо жевал сочное мягкое мясо, запивая его вином.

Он привык, что всегда, во все времена находились люди, желающие поиграть в злодеев. Не важно, здесь или где-то еще. В любом мире, при любом устройстве власти и тем более при ее отсутствии. Но тем интереснее. Забавно изобретать новые методы борьбы с непослушными, изучать психосоциальное поведение отдельно взятых групп, смотреть на реакцию общественности, влиять на эту самую общественность. Это большая и сложная игра, в которой каждый может стать участником. Но далеко не каждый — руководителем.

Мысли снова вернулись к спецотряду. Жаль, он так и не смог никого из них научить работать с материей. Слишком тонко, слишком сложно. Того, у кого нет врожденного таланта, этому не научить. Регенерировать ткани, лечить, влиять на психику, развивать выносливость, уметь переступать через ограничения собственной воли — это да. Здесь, безусловно, требуются навыки, но совсем не те, которые позволят проходить сквозь стены бункеров. Это совсем другая категория знаний.

Вот если бы Рен умел перемешаться сквозь стены… Совсем не дело взрывать тридцатиэтажное здание на одной из главных улиц города. Но даром телепортации на Уровнях не владел никто.

Нож, начавший было резать последний лежащий на тарелке кусок, вдруг завис в воздухе. От возникшей в голове мысли Дрейк на несколько секунд даже перестал жевать.

А как насчет той девчонки, с которой он разговаривал неделю назад, — гостьи из другого мира? Со странным именем Бернарда. Что у нее за потенциал? Сумеет ли она хоть что-то помимо того, чему уже научилась?

Мужчина отложил столовые приборы, не став доедать мясо, отодвинул тарелку со стейком и откинулся на спинку стула.

Ведь она часто появляется в Нордейле. Гуляет или сидит где-нибудь, смотрит, изучает город… Захочется ли ей взяться за новую работу, в случае если подтвердится ее потенциал? База-то уже заложена где-то на уровне генетики — навыки, те самые, необходимые для работы с материей, уже есть.

Дрейк задумывался все глубже.

Если научить ее большему, девушка могла бы принести огромную пользу. Это можно узнать с помощью какого-нибудь теста. Дать ей задание, обрисовать условия в случае успеха, в целях дополнительной мотивации.

Что-что, а мотивировать Дрейк умел. У любого человека есть кнопки, на которые можно нажать. Глава Комиссии очень быстро определял их расположение.

Идея ему понравилась. Она определенно заслуживала рассмотрения. Нужно узнать последние данные по ее «прыжкам», чтобы предположить, где и когда гостья появится в следующий раз. А потом поговорить.

Глупо упускать нужного человека, самостоятельно приплывшего тебе в руки.

Умный руководитель тем и отличается от глупого, что способен вовремя заметить, соединить мелкие детали в большую картину и, таким образом, опередить остальных шагов на десять.

Дрейк допил остатки вина, вслушиваясь в красивое переплетение звуков джазовой мелодии, ни на чем конкретном не сосредоточиваясь. Когда мелодия закончится, он встанет и пойдет в офис продолжать работу. Официант уберет все со стола и получит хорошие чаевые прямо с его счета, внесенного в реестр постоянных клиентов ресторана.

Удобно и хорошо. Ни о чем не нужно беспокоиться.

А удобства Дрейк любил.

В воскресенье дядя Толя отмечал день рождения.

С утра приехали родственники со стороны отчима: две сестры с мужьями. В квартире сразу стало тесно. Через несколько часов прозвенел звонок — прибыла его мать, пожилая женщина в коричневом плаще, сопровождаемая подругой примерно того же возраста.

Откуда приехали? Мама сказала, что вроде бы из Верхней Каменки — маленькой деревеньки под Озерском, где родился дядя Толя.

Я кивнула, нарезая салат. За окном стоял теплый воскресный полдень. Солнечный, без дождя.

Готовили мы с самого утра. На кухне кипела работа: в кастрюльке лежали сваренные овощи, сверкали мытыми пузатыми боками помидоры, толкались с пупырчатыми огурцами и салатом, отвоевывая место на столе. На плите, булькая, варилась белесая картошка, в сковороде скворчали котлеты.

Мама всплескивала руками, переживала, что их на всех не хватит, ведь сестры поначалу отговаривались от длительной поездки, а потом неожиданно, никого не уведомив, согласились. А еще должна была прийти мамина подруга.

— Мам, ну будет еды сколько будет. Могли бы и позвонить, что приедут.

— Дин, ты, пожалуйста, добеги до магазина. Купи еще ветчины и сыра, нарезки тоже мало получается.

Я вздохнула. Но до магазина побежала.

Заодно нашла у подъезда Мишку, накормила, выгладила и унесла подальше от детской площадки, на которой в этот день было слишком людно. И рискованно для глухого уличного кота.

Кот моему уходу был не рад. Шел следом, мяукал, не хотел оставаться один. Я посидела с ним еще какое-то время, после чего позорно сбежала, боялась, что, если задержусь, расстроится запаренная домашними заботами мать. И почему никогда не получается угодить всем сразу?

Через какое-то время все собрались за столом, накрытым белой скатертью, принесенным в зал из кухни. Его можно было раздвинуть на достаточную длину, чтобы уместить в тесной комнате гостей.

Мамина подруга — тетя Таня — пришла позже, когда все расселись.

Дядя Толя ютился на диване, зажатый с двух сторон сестрами — громкоголосыми и тучными, беспрестанно перекидывающимися друг с другом фразами через его тщедушную фигуру. Отчим морщился незаметно. Вежливо терпел.

Мужья их тоже бубнили между собой, дожидаясь, пока на столе появится бутылка водки, чтобы несколько оттаять и сменить тему о погоде на что-нибудь более философское. Например, о правительстве.

Мать Анатолия пыталась помогать с сервировкой, но не слишком активно, постоянно тормозя меня на пути из кухни с тарелками, спрашивая, не нужно ли их поднести.

Я отрицательно качала головой, за вежливой улыбкой скрывая, насколько не по душе мне подобные мероприятия. Но это был мамин праздник. Потому что праздник отчима. И нужно терпеть.

Я задавалась вопросом: а был ли здесь тот, кто не «терпел», а действительно радовался и наслаждался? Сестры, казалось, отбывали родственную повинность, мужья их волочились за ними, словно прикованные цепочкой, разжечь в их глазах немного огня могла разве что чарка. Но ровно до того момента, пока эти самые глаза не помутнеют, не затянутся алкогольной дымкой и снова не сделаются тусклыми.

Хотя столько водки, мне на радость, у нас все равно не было.

Свекровь о чем-то тихо беседовала с приятельницей, расположившись сбоку, моя мама только и думала, как бы все успеть, все сделать правильно, всех накормить, ничего не забыть, сбегать на кухню за добавкой из горячего. Вот уж точно кому не до веселья.

Наконец начались тосты.

Поздравительные слова, дешевые блестящие открытки с надписью «55», пожелания здоровья, долгих лет и упакованные в оберточную бумагу подарки.

Отчим улыбался. Но как-то больше растерянно, невесело. Будто чувствовал себя виноватым за весь этот балаган, что случился в квартире по его вине. Мать, я видела, его подбадривала взглядом, призывала потерпеть, сама налила ему первую рюмку водки, чтобы снять напряжение.

Анатолий был причесан. Сидел в белой выглаженной рубашке и серых брюках. Больше молчал, чем говорил, но того и не требовалось. После первых трех стопок разговорная волна за столом начала разрастаться, голоса стали громче, шутки заковыристее.

Тетки припоминали что-то из детства братика Тольки, но не часто, больше для приличия, постоянно перемежая все это спором о садовых посадках. В этом году и в следующем. Мужья жевали салат, подкладывали картошечку и огурчики, чтобы было чем закусить следующую чарку. Мама о чем-то вежливо расспрашивала свекровь и ее подругу. Тетя Таня приглушенно разговаривала по мобильнику, отодвинувшись к приоткрытому балкону.