Дрейк - Мелан Вероника. Страница 77

Напряжение в комнате возросло до той нехорошей отметки, когда еще секунда — и лопнет невидимая струна, а стекло разлетится вдребезги.

— Нет, — раздался нехотя выдавленный ответ.

— Я не услышал.

Дрейк не играл и не шутил. Он давил целенаправленно, равномерно, прессовал волю, складывал непокорного, как карточный домик. Такого на моих глазах еще не происходило. Я не знала, насколько хорошо понимали происходящее остальные, но моя чувствительность позволяла разглядеть оттенки и детали того поля, которое сейчас исходило от начальника. Холодное, пугающее, невероятно разрушительное по силе. Не дай Господь однажды испытать его воздействие на себе.

Секунда, две, три.

Давление возросло еще на ступень. В комнате стало тяжело находиться.

— Нет! Я не начал сомневаться в тебе! — проревел Баал. Не выдержал, отступил.

Мне на секунду даже стало жаль его. Никто бы не выдержал. Ни в этой комнате, ни за ее пределами.

Я видела, как один за другим отводили в сторону глаза сильные мужчины. Возможно, они были друзьями, возможно, стояли друг за друга стеной, но ни один из них в этот момент не посмел бы пойти против Дрейка.

Начальник какое-то время пристально изучал Баала, затем постепенно ослабил невидимую хватку, медленно разжал стальной кулак.

— Тогда сделай одолжение, не раскрывай больше рта, пока я не позволю.

Изморозь начала таять. На стенах и окне стремительно образовывался конденсат.

Взгляд черных глаз лезвием опасной бритвы резанул по моей коже, яростный, озлобленный, леденящий кровь. В этот момент я отчетливо поняла одну вещь — Баал не простит. Найдет способ отомстить. Не сейчас, так позже.

«Лучше бы я сама ответила ему, чем вот так».

В душе засела заноза.

Дрейку на такие мелочи наплевать. Или же он создавал видимость.

— Что ж, господа, если недовольных больше нет, — прозвучал его голос, — прошу любить и жаловать — Бернарда. Будущий телепортер и специалист по работе с материей.

В баре царил полумрак.

Компания из семерых мужчин, расположившаяся за дальним столиком, пугала мрачным видом не только официанток, но и немногочисленных в этот час посетителей, которые по молчаливому согласию вдруг предпочли передвинуться поближе к выходу, несмотря на то что из дверей тянуло холодом.

Гудели разговоры, отбрасывали на обитые деревом стены разноцветные всполохи два телевизионных экрана, транслирующие новости, молчаливо вещали о последних событиях ведущие, звук был убран.

Тощая рыжая Лина, собрав заказанные напитки, осторожно подняла с барной стойки пластиковый поцарапанный поднос и сморщила курносый нос от бившего в ноздри едкого алкогольного запаха — сплошь неразбавленный виски без льда. Ох, не случилось бы драки, если эти здоровяки напьются. Ущерба будет больше, чем месяц назад, когда друг на друга бросились с ножами какие-то головорезы. А ведь вычтут и с официанток тоже. Что за неудачный вечер!

Лина поворчала что-то про чрезмерно пьющих мужланов, порадовалась, что волосы убрала под резинку — не хватало ей еще внимания от таких, — и опасливо двинулась к дальнему столу.

Обычно алкоголь способствовал поднятию настроения и расслаблял умы, но не в этот раз. Разговор за столом не клеился, а значит, быстро сходил на нет. В головах засела одна-единственная новость — команда пополнилась новеньким. Каждый думал о своем.

На скулах темноволосого Баала ходили желваки. Он с ненавистью смотрел на стакан, перекатывая в нем янтарную жидкость. Поигрывал ключами от машины Чейзер, неторопливо раскуривал тугую сигару Халк. Дэйна и Стивена в баре не было, их ждал требующий постоянного внимания уровень «Война», на котором в последнее время жертв больше обычного.

— Ну и что мы думаем о новенькой? — прервал наконец вислую тишину Аарон Канн, отхлебнув виски и поморщившись. — Ох, хорошее пойло.

— А что тут думать, — выпуская изо рта облачко дыма, отозвался Халк, — рад, что у нас будет телепортер. Женщина или нет, мне не важно, лишь бы выполняла поставленные задачи.

Дэлл кивнул:

— Мне тоже все равно кто. Дрейк много лет искал подобного специалиста. С ним все стало бы на порядок проще.

— Только вот как-то не внушает она доверия пока. — Аарон с сомнением посмотрел на друзей. — Ни уверенности, ни внешнего вида. А телепортеру нужно стопроцентно доверять.

— Я бы не полагался, — глубокомысленно изрек Мак Аллертон.

— А какое доверие она тебе может внушить, если ты пока не видел ее в деле? Я вот тоже не особенно рад, что придется доверить свою жизнь незнакомке, но, может, со временем? — высказался Логан.

— С каким временем? — вдруг прорычал Баал. — Сколько лет мы отдали ежедневным тренировкам! Сколько прошли вместе, прикрывая зады друг друга, а тут какая-то пигалица, и сразу к нам — к НАМ — лучшим бойцам на Уровнях? О чем думал Дрейк, чтобы вот так подставлять? Да какая в ней, к черту, сила?! Она же тушуется, как…

— Остынь, Баал! — прервал его молчавший до этого Декстер. — Сегодня Дрейк дал мне ее в пару, чтобы вскрыть бункер. Я тоже ее поначалу недооценил.

— Недооценил! Вы, не зная человека, готовы подставить ему свою спину?

Доля правды в словах Баала была. Чтобы говорить о доверии, необходимо выполнить не одно и не два задания вместе. Членов отряда связывали годы непрерывной, зачастую очень сложной работы.

Мужчины молчали. Халк неторопливо курил, количество виски в стакане Баала быстро уменьшалось, Аарон выглядел недовольным, Логан задумчивым, Дэлл спокойным, Чейзер и Рен без эмоций.

— Но ведь Дрейк и сказал «будущий специалист», значит, у нее есть время встать на ноги — чего мы так напряглись? — Синие глаза Логана по очереди оглядели товарищей. — И кто-нибудь знает, что такое работа с материей?

— Чем бы ни было, ей лучше владеть этим хорошо, — проворчал Канн и с недовольным видом влил в себя остатки виски.

— Они меня не любят.

— Сделай так, чтобы полюбили.

Вихрь снежинок за окном, несущийся сквозь ночь автомобиль, привычно лежащие на руле руки Дрейка. Он сказал, что ему по пути — незачем «прыгать» назад, можно проехаться. Зачем? Хотел поговорить? Высказать что-то, поддержать, пожурить?

Непонятно.

Дразнит чуткий нос запах его одеколона, заставляет чувствовать неподходящую моменту близость сильного мужчины, вызывает странную смесь чувств — защищенность вкупе с обидой, что горьким послевкусием осталась после встречи с коллегами.

И ведь в какие штыки меня восприняли! С недоверием, презрением, не высказанными вслух обидными словами. Как доказывать им, что ты не хуже? Ведь нужно самой учиться защищаться, обороняться, а еще лучше — оставаться просто уверенной в своих силах, но как сохранять гладь пруда спокойной, когда на нее налетает разрушительной силы ураган?

— Прости, я поддалась злости. Ты ведь учил, знаю, нужно было оставаться спокойной, но у меня не вышло.

Улицы опустели. Начавшаяся вьюга прогнала с них людей, единолично властвуя над домами и проспектами, вымораживая тротуар и стены строений. Окна и двери плотно заперты, сквозняк для всех нежеланный вечерний гость.

Дрейк какое-то время молчал. Подъехав к перекрестку, притормозил машину, чтобы переждать красный сигнал светофора, и посмотрел на меня.

— Спокойствие, Бернарда, настоящее спокойствие, которое сможет создать защитный купол, придет тогда, когда ты научишься ценить и уважать себя. Примешь и полюбишь со всеми недостатками, придешь к гармонии с самой собой. Для того чтобы научиться ценить себя, чувствовать себя «достойной», не нужно ничего достигать на самом деле.

— Как это — не нужно? — удивилась я и принялась загибать пальцы. — Вот когда я научусь большему, когда смогу доказать, что не хуже, когда…

Начальник улыбнулся и покачал головой:

— Нет. Именно сначала человек должен воспитать в себе чувство достоинства, не зависящее ни от каких внешних факторов и достижений. И только после этого он сможет достигнуть большего. Ведь чтобы почувствовать себя достойным, нужно лишь разрешить себе это чувствовать, не дожидаясь покорения множества жизненных вершин, которые никогда не закончатся. Ты всегда будешь двигаться вперед, желать большего, проигрывать в сравнении с кем-то, хотеть ухватить еще «здесь, здесь и здесь» и думать: «Вот как только сделаю это, буду чего-то стоить и в собственных глазах, и в глазах окружающих». Это иллюзия, Бернарда. Ты никогда не понравишься всем без исключения, всегда будешь думать, что чего-то не достигла, принижать собственное «я» в соответствии с заявленными принципами, потому что список «я должен еще вот это, и тогда…» бесконечен, а ты еще не дошла даже до его середины. И поверь, многие люди, добившиеся впечатляющих результатов в обучении или на работе, так и не научились ценить себя. Потому что собственная ценность и галочки на бумаге «я достиг» — понятия, не связанные между собой.